— Вот так, собака! — задумчиво произнес он.

— Надеюсь, ты не будешь это есть.

Вейя поднял уши, и «собака» на этот раз прозвучала оскорбленно.

— Извини, не собирался тебя обижать, — повинился я.

Юми фыркнул, сунул кость в рот, надул щеки и плюнул сквозь трубочку. По счастью, не в меня.

— Вот так, собака! — пискнул он, явно радуясь, что можно так здорово плеваться, и обернулся ко мне, ища одобрения.

Мне не оставалось ничего другого, как восхищенно цокнуть языком. Друг Гбабака остался вполне доволен этой оценкой.

Следующие полнара я возился с лошадьми. Они тревожились, слушая вой ветра за стенами, но не были столь испуганны, как утром, когда по округе ошивалась кир-лле. Шен застал меня за работой. Я покосился на его вымокший плащ и хмыкнул:

— Урок закончен?

— Закончен, — сухо ответил он.

— Как Рона?

— Без изменений.

Он не стал рассказывать, что там у них произошло, а мне, если честно, не было интересно.

— Послушай, — Целитель взялся за вилы, — ты знаешь, что во сне разговариваешь с Лаэн?

Я вздрогнул и неохотно сказал:

— Мне снятся сны. Это преступление?

— Нет. Конечно нет. Просто подумал, ты должен быть в курсе.

Я не стал говорить ему, что каждый день веду беседы с моим солнцем. И во сне. И наяву. Мне не хватает ее, и иногда я нарами разговариваю с пустотой, словно Ласка может меня услышать.

За прошедшие недели это вошло у меня в привычку. Вот уж не знаю — к худу или к добру, но мне так было легче не свихнуться окончательно.

Мы в полном молчании покормили лошадей.

На улице бесчинствовал ветер.

Корь разбудило вежливое покашливание. Она неохотно подняла веки и с минку разглядывала расписанный звездами потолок шатра. Затем сладко потянулась на шелковых простынях и посмотрела сквозь полупрозрачный персиковый полог, отделяющий кровать от остального помещения.

Массивный человек застыл в коленопреклоненном поклоне, терпеливо ожидая, когда она почтит его своим вниманием. Девушка не спеша села, протянула руку, чуть-чуть отодвинув занавесь. Внимательно изучила вошедшего и, оставшись недовольна увиденным, вновь скрылась за восточной тканью.

— Ты выглядишь опечаленным, Замир, — мягко произнесла Митифа Данами. — Что-то случилось?

— Сожалею, госпожа, — прогудел Избранный. — Произошла досадная ошибка.

— Вот как? — Тон ее голоса не изменился, лишь взгляд задержался на некроманте дольше обычного. — Меня ждет неприятное утро?

— Боюсь, что так, госпожа.

Корь вздохнула, вновь легла и, стараясь скрыть раздражение, посмотрела на звездное небо. Она терпеть не могла начинать день с плохих новостей.

— Твой рассказ может подождать какое-то время? — наконец вымолвила она.

— Да, госпожа.

— Выйди.

Он бесшумно покинул шатер, и Митифа легонько хлопнула в ладоши, призывая рабынь. В отличие от шлюхи Тиа, она не испытывала никакого удовольствия от того, чтобы вертеть голой задницей перед Избранными. И дело здесь не в скромности. Просто она ничем не хотела быть похожа на свою бывшую подругу.

В тонкой, едва ощутимой телом рубашке девушка встала с кровати и, не обратив внимания на склонившихся в низком поклоне женщин, села на стул перед зеркалом. Одна из рабынь тут же начала расчесывать пышную гриву госпожи, другая принесла бронзовый тазик с подогретой водой из минерального источника, третья старательно застелила постель и теперь смахивала несуществующую пыль с мебели.

Митифа взяла со столика книгу в скромном переплете.

Проклятая обожала книги и преклонялась перед ними. Они были ее семьей, лучшими друзьями, верными советчиками, терпеливыми учителями и самой главной страстью. Уникальные фолианты времен Скульптора, рассыпающиеся свитки Войн Силы, оплетенные в кожу тома эпохи Великого упадка, трактаты Войны Некромантов и множество других бесценных экземпляров, составляющих гордость ее коллекции, которой не гнушалась пользоваться даже всезнающая Тальки. Разумеется, только той частью, которую Митифа не стала скрывать от ее вездесущих глаз и жадных рук.

Самые ценные раритеты были надежно спрятаны и являлись исключительно собственностью Кори. Этими сокровищами она не собиралась делиться ни с кем. Потому что знания — это всегда сила. И девушка не намеревалась отдавать в лапы сообщников реальную мощь. Лишь время от времени кидала им ничего не значащую кость, придержав для себя самое лучшее. А они грызли подачки, даже не догадываясь, что им достались отбросы. Глупцы всегда считали, будто Серая мышка не способна догадаться сохранить хоть что-нибудь для себя.

Лишь Аленари знала ее тайну, разгадав, что характер Митифы — всего лишь искусная роль. Маска, придуманная еще во времена обучения в Радужной долине.

Но Корь так и не решилась спросить у Оспы, почему та не только не раскрыла ее секрет перед остальными, но и ничего не попросила взамен за свое молчание…

Хлопанье крыльев ворона отвлекло женщину от мыслей, и она, положив так и не открытую книгу обратно на столик, приветливо улыбнулась Шидеру. Тот неспешно прошелся по спинке стула, спрыгнул на стол, взъерошил угольные перья и, приоткрыв клюв, посмотрел на хозяйку.

Рабыня закончила расчесывать ее волосы, и Митифа, дернув плечиком, сбросила ночную рубашку, тут же подхваченную услужливыми руками. Затем неспешно оделась в легкое серое платье, отвергла бархатные туфельки и осталась босой. Ей было приятно ощущать под ногами густой ворс сдисского ковра.

Девушка застегнула на запястьях золотые браслеты, небрежно щелкнула пальцами, и перед ней поставили серебряный поднос с сырым, мелко рубленным мясом. Ворон заметно оживился, склонил голову набок и хрипло каркнул. Корь изящно взяла окровавленный кусочек и бросила Шидеру. Тот ловко поймал пищу клювом и, не спеша, проглотил.

— Пусть войдет, — приказала она, и смуглые рабыни, поклонившись, поспешили покинуть помещение.

Почти сразу же появился некромант.

— Оставь поклоны! — резко произнесла Митифа, прежде чем тот успел преклонить колено. — Говори.

— Они опередили нас. Попытались прорваться до того, как мы напали на них. Я не учел реку. Всем, кто уходил по ней, удалось скрыться.

Митифа приподняла брови и безмятежно продолжила кормить птицу, мельком подумав, что, будь на ее месте Тиа, она бы уже рвала и метала.

— А остальные?

— Уходившие через холмы полностью уничтожены. Нам удалось убить Огонька и захватить двух «леопардов». Один из них умер от ран. — Он заметил ее прищуренный взгляд и поспешно дополнил: — В его волосах не было серебра.