Леди, что же ты натворила?

Он хранил молчание, ожидая, когда заговорит Джо. Его полицейское чутье интуитивно обострилось, готовое напасть, выведать все секреты и поймать на лжи. Рикер почти знал, что она скажет.

– Значит, ты все прочитал, – начала она. – И теперь пришел за объяснением, – Джо медленно опустилась на стул, наклонила голову, готовая к очередному допросу.

Сколько раз она проходила через это?

Рикер с мрачным видом подошел ближе.

– Тебе известно, кто Косарь.

Джо покачала головой.

– Это не вопрос, леди. Агент Кид сказал тебе. Это и привело тебя в Нью-Йорк. Косарь здесь, да?

– Тимоти никогда не говорил мне.

– Значит, ты догадалась сама.

– Надо быть таким же параноиком, как Тимоти, чтобы…

– Согласен, – кивнул Рикер. – Косарь – это тот человек, которого он встретил в магазине. Я поверил в его рассказ, – теперь он увидел в ее глазах удивление, смешанное с… чувством вины? Да, он кивнул, словно говоря: «Я знаю, о чем ты думаешь, черт возьми». Вслух же он произнес:

– Но ты ему не поверила, так, Джо? Ты не верила в эту историю, пока его не убили.

– Теперь ты знаешь все мои секреты, – полушутя сказала она. – Я подвела его. Очень сильно.

– А как насчет этого бедняги Зайца? Он тебе зачем был нужен? В качестве партнера для тренировки? Так это начиналось? Решила немного попрактиковаться перед решающим боем?

– Это несправедливо.

– О да, жизнь – дерьмо, случается и такое, – Рикер склонился над ней, словно заглядывая в душу. Джоанне пришлось поднять на него глаза. – А Гам? С ним ты всегда настороже. Трудно сказать, когда ему вздумается атаковать, да? Отличная практика на случай чрезвычайной ситуации. Или Гам у тебя вместо охранной сигнализации? Ты думаешь, с ним трудно справиться?

– А иногда кот – это просто кот. Я люблю Гама, честно.

– Тогда зачем ты рискуешь, Джо? Лучше жить долго. Потому что, если ты умрешь, ты знаешь, что будет с этим котом. Его никто не защитит, кроме тебя, и первый же полицейский, на кого он накинется, пнет его под зад. Никто не станет возиться с ним, тащить к ветеринару, чтобы усыпить спокойно и безболезненно. Кто первый наткнется на него, сотрет его в порошок. А может, Гам сумеет отделаться парой выбитых зубов и переломанных ребер.

Она поднялась со стула, собрала несколько пластиковых стаканчиков и салфеток, ясно давая понять, что разговор окончен.

Не так скоро, Джо, еще нет.

– Я больше не приду на работу, – она избегала смотреть ему в глаза, ее тон стал более официальным, словно Рикер был чужим, просто еще одним полицейским, с которым она вынуждена разговаривать. – Я оставила заявление у мисс Бёрд.

– Да, я слышал. Тебе, наверное, понадобится твой чемодан.

– Да, – она ходила по комнате, подбирала с пола упавшие салфетки и вытряхивала пепельницы. – Если не трудно, мог бы ты завезти его ко мне в гостиницу?

– Нет, не мог бы, – ровным тоном произнес Рикер, вытащив одну из визиток «Компании Нэда» по очистке. – Тебе придется прийти и забрать его самой, – он написал на обратной стороне карточки свой адрес и положил ее на стул. – У меня в семь. Я приготовлю обед. А ты приноси вино.

Походка Джо отличалась грациозностью, но услышав это, она чуть не споткнулась. Зная его любовь к дешевому виски и пиву, Джо дала бы руку на отсечение, что у него в доме и штопора-то нет. А сейчас она, должно быть, подумала о вине в нижнем ящике шкафа.

Рикер неторопливо пересек комнату, замешкался у двери и обернулся. Все его инстинкты копа на мгновение исчезли, и он превратился в обычного человека, которого так просто было убить. И она могла это сделать – несколькими резкими словами или взглядом. Рикер хотел сказать ей что-то очень личное, но покачав головой, улыбнулся своей глупой невысказанной мысли. Еще секунду он смотрел на нее, затем отвернулся. В последнее время двери за ним захлопывались с оглушительным звуком, не таким громким, как выстрел, от которого в жилах стынет кровь, а просто достаточно шумно, чтобы дрожали стекла.

Рикер и сам не мог понять, как оказался на севере города, в этом богатом квартале. Ноги по привычке сами несли его сюда по метро, по тротуарам и узеньким улочкам к жилому дому на Парк-авеню. Портье в ливрее, как обычно, радушно поприветствовал его, и, как обычно, пятидолларовая бумажка опустилась к нему в карман. Даже в таком роскошном районе предательство стоило дешево. Но на этот раз новостей не было.

Рикер отошел в сторону и поднял глаза на одно из освещенных окон. В окне мелькнул силуэт бледной женщины, матери того парня, который набросился на Рикера и чуть его не убил. То же лицо, те же глаза, только не было в них сумасшедшего блеска, который отчетливо помнил Рикер. В глазах женщины был написан только страх: она боялась его. С улицы это невозможно было увидеть, но где-то глубоко внутри Рикер знал, что это так.

И женщина тоже знала.

Если ее сын вернется домой, Рикер убьет его.

Словно прочитав его мысли, женщина отпрянула от окна, в то же мгновение Рикер опустил голову. Он чувствовал себя как незадачливый террорист, который подсунул бомбу не в тот дом. Он пошел прочь от невинной женщины, шагая по широкой аллее, не в силах больше вынести такое напряжение.

Маленькая бежевая машина Мэллори вырулила на Парк-авеню. Богатые владельцы дома, семейная пара, завидев ее, поспешили ретироваться в фойе. Сейчас их единственной связью с внешним миром являлся портье. За последние полгода они стали очень пугливыми, опасаясь, что где-нибудь их вновь подстерегут репортеры. Они начали бояться полиции, почти перестали бывать на улице, отчего их лица приобрели землистый оттенок.

Мэллори вышла из машины и направилась к портье. Семейная парочка наблюдала за ней из фойе, о чем-то тихо переговариваясь. Заметив, что она смотрит на них, мужчина и женщина стремительно направились к лифту. Интересно, они знали, сколько зарабатывает их портье и с какой легкостью он продает секреты их частной жизни?

– Мэллори, – портье пошел ей навстречу, стараясь, чтобы никто не заметил, как в его карман опустится очередная взятка. – Ты сказала, что Рикер больше не вернется, – он изобразил на лице скорбь. – Бедные люди. Думаю, они этого больше не вынесут.

– Я сказала, что позабочусь об этом, – Мэллори протянула ему деньги. Суммы были в несколько раз больше тех, что совал портье Рикер, потому что дружбу и верность нужно было поддерживать постоянно. Он сунул деньги в карман и широко улыбнулся, словно говоря: «Скряги – эти бедные люди. Чем могу служить вам сегодня?»

– Зачем приходил Рикер?

– Как обычно. Спросил, не выходили ли они из дома за последние несколько дней. И еще, не приходил ли к ним кто-нибудь.