Оливер посмотрел на Гриффа сверху вниз и пробурчал:

– Значит, вот он, виновник?

Грифф был озадачен вопросом.

– Грифф не знает, о чем ты говоришь.

– Хм. – На лице Оливера расцвела отеческая улыбка. – Вам пора бежать. Завтра вечером у Евы еще одно выступление, ей надо хорошо выспаться.

Очевидно, он догадался, насколько она влюблена. Интересно, многие ли это заметили?

– Что это было? – Грифф пытался поймать такси. – Чего я виновник?

– Я все объясню. Ты поедешь ко мне?

– Это приглашение? – лукаво спросил Грифф.

– Разумеется.

Остановилось такси, Ева назвала водителю адрес. Они ехали на заднем сиденье, и она взяла его за руку, о чем давно мечтала.

– Ты, наверное, не поверишь, но сегодня перед спектаклем я сказала Оливеру, что хочу уйти в отставку.

Грифф посмотрел на нее:

– Но ты столько усилий приложила, чтобы вернуться на сцену! Сегодняшнее выступление – просто фантастика.

– Ну да. Я достигла поставленной цели, но поняла, что этого недостаточно.

– И чего ты хочешь? – Грифф встревожился.

– Я уступлю дорогу молодым танцорам, а сама займу место в Брисбене в «Балет-Пасифик».

– Будешь танцевать там?

– Нет. В качестве художественного руководителя. Мне невероятно повезло. Они сделали мне предложение в ноябре, но я отказалась. Сегодня я им позвонила. Они уже собирались вызывать на собеседование отобранных кандидатов.

– Они возьмут тебя?

– Да. Я смогла вырвать эту работу.

– Отлично!

Теперь заволновалась Ева.

– Ты рад этому?

– Конечно. Прими мои искренние поздравления.

Они молча подъехали к ее квартире. Ева познакомила Гриффа с Бальзаком, очаровательным серым котом консьержки.

Лифт взлетел вверх. Повисла пауза. Они вошли в квартиру. Ева щелкнула выключателем.

– Ух ты! – оценил Грифф. – Как красиво.

Он вошел в гостиную, рассматривая картины и тщательно подобранный интерьер, подошел к коллекции ракушек и кораллов из Изумрудной бухты. Потом обратил внимание на потрясающий вид из окна на городские огни и Эйфелеву башню. И повернулся к ней:

– Ты действительно хочешь отказаться от этого?

– Да.

Это всего лишь кирпич и стекло.

Гриффу потребовалась пара минут, чтобы принять ее ответ.

– Хочешь выпить? – Она вспомнила об обязанностях гостеприимной хозяйки. – Виски? Вино? Кофе?

– А что будешь ты?

Ева улыбнулась:

– Горячий шоколад.

Грифф засмеялся:

– А я виски.

Он прошел за ней в крошечную кухню. Она налила ему виски, а себе поставила подогревать молоко.

– Лед нужен?

– Пару кусочков. – Взгляд Гриффа стал серьезным. – Почему ты передумала насчет Брисбена? Хочешь находиться ближе к Лайне?

– Ну да, возможность видеть Лайне – еще один плюс. Как она, кстати? Не верю, что еще не спросила о ней!

Грифф улыбнулся:

– Она борется с лишним весом. Утверждает, что стала гиппопотамом, хотя, на мой взгляд, выглядит мило.

Грифф приехал в Париж, хотя дочь должна на днях родить.

– Ты уверена, что хочешь отказаться от сцены? Ева кивнула. Нужно правильно объяснить свой выбор. Она тщательно подбирала слова.

– На генеральной репетиции я вспомнила наш разговор о мужестве и мудрости. Внезапно поняла, что работа в Брисбене – самый разумный вариант, а отказалась от него, потому что боялась.

– Боялась?

– Да. Я боялась жить там, если ты меня не любишь. – Ей достало смелости признаться в этом.

Грифф хотел возразить, но она прервала его.

– Сегодня после спектакля я ясно поняла, что буду скучать по тебе, где бы ты ни был. Даже здесь, в таком прекрасном и потрясающем городе, как Париж, ужасно скучала по тебе. В Брисбене у меня была бы возможность хоть изредка видеть тебя. Даже если мы не будем общаться.

– Не будем общаться?

– Ну, я не была уверена.

– О, Ева. – Опустив бокал, Грифф потянулся к ней. – Я люблю тебя. Не знаю, почему так долго молчал. Ты нужна мне. Я хочу, чтобы ты была всегда рядом.

Прилив облегчения захлестнул Еву. На мгновение она растаяла в его руках, но шипение за спиной напомнило о молоке на плите. Она быстро отставила кастрюльку остывать.

– Зачем ты приехал? – застенчиво улыбнулась она. – Сказать, что любишь меня?

– Да. Честно говоря, я тоже боялся. Не хотел отрывать тебя от мира балета. Даже изучал способы получения рабочей визы и подучил французский.

– О, Грифф. – Ее поразил тот факт, что он был готов отказаться от привычной жизни ради нее.

Ева обняла его и поцеловала.

– Я люблю тебя, – прошептала она, прикоснувшись к его губам.

Он тут же ответил на поцелуй, его руки крепко обняли ее стройное тело. Счастье текло по венам, когда поцелуй стал еще более глубоким и чувственным. Они забыли о напитках. Грифф привлек Еву к себе, они целовались страстно, как подростки. Или, скорее, как взрослые, которые смогли позволить себе насладиться моментом соблазнительной близости, которая опиралась на любовь и так долго ждала их.

Лайне и Дилан поженились в конце зимы. К этому времени Ева уже вернулась в Брисбен, а их сыну Лео исполнилось четыре месяца. Он рос хорошеньким, веселым малышом, дарившим всем улыбки и легко завоевавшим сердца окружающих, особенно Евы и Гриффа.

День свадьбы выдался ясным и солнечным и идеально подходил для торжества на открытом воздухе. Голубое небо и лишь несколько перистых облаков. Теплое солнышко напоминало о наступающей весне.

Большой белый шатер установили на открытой лужайке в доме родителей Дилана. Стулья для гостей расположили в тени огромной жараканды, а дорожку, ведущую к месту церемонии, украсили пальмами, установленными по краям в горшках, белыми атласными лентами и серебристыми шарами.

– Приходи чуть раньше, – попросила Лайне Еву. – Я готовлюсь к церемонии в доме родителей Дилана. Так у фотографа будет больше возможностей сделать фото. Я бы хотела, чтобы ты находилась рядом.

Приглашение дочери тронуло сердце Евы.

– Я буду готовиться в маленькой студии в задней части дома, – добавила Лайне. – Дилану нельзя меня видеть до церемонии.

Ева надела серое шелковое платье. Она прекрасно понимала, что в этот день матерью невесты должна выступать Рут Темплтон, а ей придется довольствоваться ролью второго плана.