Весною 1885 года я плавал опять инструктором на крейсере «Африка» под командою капитана 2 ранга Ф.В. Дубасова. Почти все лето мы провели в Биоркэ, практикуясь в стрельбе минами Уайтхеда и занимаясь электротехникой и прочими предметами минной специальности. На даче в Биоркэ жила в то лето жена командира Александра Сергеевна и часто приезжала на крейсер обедать. За это лето Федор Васильевич очень со мною сдружился и впоследствии, плавая с ним много лет в различных чинах и должностях, я постоянно пользовался его особенным вниманием и расположением.

Осенью 30 октября у жены родился сын Евгений. Это был милый мальчик с очень ласковым, мягким характером. В первые годы детства он перенес столько болезней (воспаление легких, тиф, скарлатина и проч.), что невольно вызвал к себе жалость и сердечное сочувствие. Возможно, что это было одной из причин того, что, вечно дрожа за его здоровье и жизнь, жена питала к нему особенную нежность. Впоследствии, когда он стал подрастать, в нем постепенно обнаруживались способности ко всему изящному: он хорошо рисовал, писал фантастические рассказы из морских путешествий, обладал прекрасною памятью и имел талант верно схватывать и зарисовывать фигуры и лица наших знакомых, многих изображал в карикатурном виде, чутьем угадывая их смешные типичные стороны. Федор Васильевич был его крестным отцом, и это нас еще более сблизило.

Зимою я опять занимался в Минном офицерском классе, а летом плавал флагманским минным офицером на Балтийской практической эскадре под командою адмирала К.П. Пилкина на корабле «Петр Великий». Командиром был В.П. Верховский, флаг-капитаном — Н.И. Скрыдлов.

Следующую кампанию 1887 г. я опять плавал на той же эскадре и с тем же начальством, но флаг-капитаном был Ф.В. Дубасов. В этом году в высших военных сферах был поднят вопрос о постройке для Балтийского флота, вместо устаревшего Кронштадта, новой оперативной базы — крепости, выдвинутой более вперед, и в незамерзающих водах. Были намечены два пункта — Моонзунд или Либава. Решить этот вопрос было поручено комиссии из наших военных и морских чинов под председательством Великого Князя Владимира Александровича с вице-председателем генералом Бобриковым. В числе морских членов были Пилкин, Верховский и Дубасов (все трое на «Петре Великом»). Наша эскадра заходила с комиссией в Моонзунд и Либаву, чтобы на месте решить этот вопрос. Но окончательное решение об избранном месте было вынесено лишь после кампании следующего 1888 года.

НИКОЛАЕВ И СЕВАСТОПОЛЬ

В первых числах сентября я был командирован с лейтенантом Витгефтом в Николаев и Севастополь для испытания нового способа установки минного заграждения и новых ножей, надеваемых на мину Уайтхеда для прорезывания стальных сетей, защищающих суда от минных атак.

Когда наши испытания были окончены, в Николаев приехала моя жена. Осень была чудная, и мы с женою посетили окрестности Николаева и были в Адмиралтействе на постройке нового броненосца «Екатерина И» возрождавшегося тогда Черноморского флота. Затем поехали на пароходе в Одессу и оттуда в Севастополь, который в то время только начинал отстраиваться после разгрома 1855 года.

В Севастополе было еще жарко, мы объехали все его памятники Крымской войны (Братское кладбище, Малахов курган, Лазаревское Адмиралтейство, 4-й бастион и проч.); на многих зданиях виднелись еще следы снарядов. На Екатериненской улице начали уже строиться новые дома. Спустя несколько дней мы в коляске, запряженной тройкой, выехали в Ялту. На середине пути, в Байдарской долине, мы ночевали и на утро, с рассветом, выехали дальше с расчетом быть при восходе солнца в Байдарском ущелье, откуда открывается внезапно вид на Черное море. Это очень эффектная картина, не уступающая по красоте видам Италии или Японии. Спускаясь к Ялте зигзагами, мы любовались расположенными внизу живописными виллами Алупки, Массандры, Симеиза, Орианды, Ливадии. В Ялте купальный сезон был уже окончен, но виноградный сезон был еще в разгаре. В Ялте пробыли два дня. На обратном пути в Севастополь, когда пароход огибал мыс Фиолент, его несколько раз качнуло на зыби, и дамскую публику здесь порядком укачало.

В Индии. 1890 г. В центре сидит цесаревич Николай Александрович, слева принц греческий, М. Ону, справа князь Барятинский, Волков, (сидят на земле), Гриценко (слева) и Мунши Азиззутдин, стоят полковник Джерард, Гардинг, доктор Рамбах, поручик Ньюнхэм, Мэкензи Уоллес, князья Кочубей, Оболенский, Ухтомский, капитан Гровер.

Из Севастополя в тот же день уехали в Петербург. Жена была очень довольна всем путешествием, и я за нее радовался, так как это был ее единственный отдых от детей за несколько лет.

Летом 1888 г. я опять плавал флагманским минным офицером на Балтийской практической эскадре под командою Н.М. Чихачева, энергичного и умного адмирала. Но, будучи с 1860-х годов в «Русском Обществе Пароходства и Торговли», он несколько отстал в военно-морском деле. Но, проплавав две кампании на эскадре и занимая должность Начальника Главного Морского штаба, он вскоре усвоил себе всю эволюцию того прогресса, который произошел за последние 20 лет. Держал он флаг на «Герцоге Эдинбургском», часто интересовался новым для него минным делом и старался вникать во все детали этого вооружения. Может быть, поэтому моя специальность на эскадре не была в загоне, и мне все это лето было много дела.

Впоследствии, будучи в Морском Техническом Комитете (с 1893 по 1897 г.), я часто бывал у Н.М. Чихачева на докладах по своей специальности. Он был Управляющим Морским министерством, и адмирал, вспоминая наше совместное плавание, относился ко мне всегда с особенным вниманием и даже симпатией. А затем в 1896 году дал мне секретную командировку в Босфор для изучения на месте вопросов, связанных с минной обороной Босфора на случай новой войны с Турцией и Англией.

КРОНШТАДТ. НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ

Зимою в этот год (1888–1889) в Кронштадте было очень оживленно. Общество веселилось на редкость. Вечера в Морском собрании, балы, маскарады, блины, катанья на вейках, все это мы с женой посещали усердно. Летом 1889 г. и 1890 г. я плавал на крейсере «Африка» (командовал крейсером К.М. Тикоцкий) в качестве инструктора. «Африка» провела все лето на Трандзундском рейде, занимаясь минной практикой с офицерами и минерами. На «Африке» я, будучи старшим лейтенантом, заменял часто старшего офицера А.Е. Нидермиллера, уезжавшего несколько раз в отпуск. Он должен был вскоре получить в командование судно 3-го ранга, а вместо него Тикоцкий готовил меня в старшие офицеры на «Африку». Такое назначение лейтенанта по 10-му году считалось очень лестным, даже на судно 2-го ранга (до сих пор здесь были капитаны 2-го ранга в этой должности).

Но судьба решила иначе. В эту же осень я получил назначение старшим офицером прямо на заграничный фрегат (судно 1-го ранга) «Владимир Мономах», находившийся в это время в Средиземном море и собиравшийся оттуда идти вскоре с Наследником Цесаревичем в Тихий океан. Дело было так: около 1-го октября Главный Морской штаб сообщил телеграммой в Кронштадт, что по требованию командира «Владимира Мономаха» (капитана 1-го ранга Дубасова) я назначен старшим офицером на этот фрегат и должен без замедления выехать через Одессу в Пирей и явиться на фрегат, который вместе с «Памятью Азова» вскоре уходит оттуда в Триест, где на отряд 19-го октября сядет Наследник.