то, что результат получился достойным мага, а не неофита, с восторгом во мне боролось и сожаление, что всё завершилось.

– Готово, Эветта, – произнёс я, вырывая подругу из дремоты. 

Её розовые глаза, казавшиеся в сумраке комнаты тёмными, открылись и сразу уставились на котёл. Но вместо довольного отзыва я услышал зловещий вопрос. Причём не от Эветты, а от кое-кого другого.

– Закончил-таки, малец? Так повернись-ка ко мне лицом и объясни, что это за ересь вы тут творите!

Хозяин дома стоял на пороге кухни, скрестив на груди сильные руки, больше подошедшие бы кузнецу нежели красильщику. Ноги его были расставлены на ширине плеч. Глаза хмуро взирали из-под густых кустистых бровей. И если бы он умел убивать взглядом, то уже бы это сделал.

– А вы вернулись? – пролепетала Эветта и, икнув, прикрыла рот ладошкой.

– Вернулся. Что-то на душе неспокойно стало. Дай-ка, думаю, посмотрю, как оно тут. А тут… Вон она красота какая! Дом мой ересью поганят!

– Вы же сами разрешали мэтру Алхимику хоть кикимору варить, – возмутился я, и Гастон, подойдя ко мне вплотную, цепко и болезненно ухватил меня за ухо. – Ай! Ай-ай!

– Сударю Алхимику разрешал, а вот детишкам – нет! Насмотрелись на магов и решили мне тут демонов напризывать?!

– Пустите! – затребовал я. – Какие демоны?

– А мне откуда знать какие? Их легион, так что сдохну всех перечислять.

– Пустите! Вы же мне ухо оторвёте!

Почему-то я не мог позволить себе ударить Гастона в открытый живот или пах, хотя с кем-либо другим давно бы уже поступил именно так.

– И пускай. Говорят, глухие-то они поумнее прочих будут, – съязвил красильщик, но всё же расцепил свои пальцы. – Ну! Рассказывайте давайте, чего тут творили?! Я уж мешать не стал, чтоб какой совсем поганой оказии не случилось. Но теперь отвечайте по полной!

– Мы проявитель варили, – продолжая икать, созналась Эветта. – Если его распылить, то можно сделать энергетический поток зримым.

– Какой ещё поток? В моём доме поток?!

– Нет, – она энергично замотала головой. – Можете справиться у городских привратников, мы с Арьненом часто выезжаем за город к Эмэр’Альнен. Изучаем это место. Так что за дом не беспокойтесь. И за проявитель не беспокойтесь. Мы неофиты Чёрной Обители и знаем, что делаем. Всё безопасно.

Мне сразу припомнился процесс избавления от тела мэтра. И, чтобы хоть как-то унять эти жуткие воспоминания, я с откровенно прозвучавшей фальшью подтвердил:

– Да! Всё безопасно.

– Неофиты Чёрных магов, – нехорошим голосом произнёс Гастон и обратился к самому «слабому звену». – Учеников никто и никогда не видел, они заперты в школах. Так откуда мне знать, что это так?

– У нас нет никаких атрибутов для подтверждения. 

– А что на мой запрос ответит Храм?

– Не знаю, – пожал я плечами. – С ним держал связь мэтр Алхимик.

– И куда он всё же подевался? Давай-ка начистоту.

– Он не пояснил причин, по которым временно и столь поспешно покинул нас, – опередив меня, спокойно ответила Эветта. – Но мы посчитали нужным продолжить исследование, ради которого прибыли в Юдоль.

– Так он вернётся?

– Несомненно, мастер Гастон.

Её уверенный голос озвучил ложь столько легко, как у меня самого на тот момент ни за что бы не получилось. Я очень удивился прозвучавшей в нём убеждённости. И с ещё большим удивлением осознал, что движения пальцев Эветты по колену не просто выражение беспокойства, а тайный язык. Она требовала от меня достать нож и зайти за спину хозяина дома. Это было разумным планом. Но, наверное из-за того, что хорошая идея принадлежала не моему уму, я остался стоять на месте как вкопанный. Гастон тем временем наконец-то расслабился и после тяжёлого вздоха потребовал:

– Чтоб к открытию лавки эта вонь полностью испарилась! Клиентов отпугивать вам не дам, – он сурово погрозил пальцем. – И чтобы в дальнейшем такие чудейства здесь только с моего разрешения свершались. А приедет сударь Алхимик, знайте, очень серьёзно с ним поговорю!

После этих слов он вышел из кухни и вообще из дома. Скорее всего решил, что приятнее станет досматривать сны в постели вдовы, нежели искать прищепку для носа. Дверь хлопнула чрезмерно громко. Я аж поёжился от звука, а затем с непониманием посмотрел на Эветту.

– Почему ты не сказала ему, что мэтр мёртв?

– Потому что тогда бы он выгнал нас и точно в Храм настучал, – ответила она и в расстройстве поджала нижнюю губу.

– Разве?

– Сам рассуди. Сказать такое равнозначно тому, чтобы признаться в том, что единожды мы ему уже солгали. А мастер Гастон не станет помогать лжецам.

– Но ведь мы и есть лжецы.

– Ты думаешь?… Хотя, возможно, – подумав, заключила она. – Мы много кто есть, Арьнен, и много кем притворяемся. Но однажды разберёмся с истинным обликом. По нраву ли он будет или нет, но в самом деле! Разберёмся! Ибо кто мы прежде всего, Арьнен?

– Не знаю.

– Упрямцы!

Её глаза загорелись огоньком. А мне, как бы ни хотелось чего-либо сказать, говорить в ответ было нечего. Так что мы приступили к молчаливой уборке, которую закончили почти что с рассветом. Эветта, и так едва держащаяся на ногах от выпитого в таверне, мешком рухнула на свою постель, не снимая платья. А я, не чуя себя от усталости, не стал спускаться на кухню, а лёг на прикроватный коврик и, стянув у подруги одеяло, накрылся им. После чего мгновенно провалился в нисколько не запомнившийся сон, завершившийся на вопле:

– Подъём!

Мастер Гастон безжалостно растолкал нас. Эветта, которая сносно вела себя в хмельном состоянии, похмелья не выдержала. Она со стоном ухватилась за голову, и её всё же вырвало в ночной горшок.

– А ну-ка подъём! Хватит мою кровь пить!

– От неё меня бы вывернуло на изнанку, – прошептала девушка, прежде чем согнулась от нового позыва рвоты. Созерцать подобное было мне не по нраву. Самого замутило даже. Поэтому я, стараясь отвлечься от каприза собственного организма, обратился к нежданному визитёру:

– Что стряслось, мастер Гастон?

– Что стряслось?! Я захожу в дом, а на моём прилавке стоит котёл. Слава всем богам без вашего вонючего варева! А рядом с ним, прямо на моём любимом праздничном блюде голова барана. И это называется порядок?!

А-а-а! Пока на кухне шла уборка, я вынес в соседнее помещение две самые важные составляющие для варки будущего наваристого бульона. Было бы глупо выкидывать голову,