– Почки! – вскричала вдруг Бригитта, останавливаясь перед деревом.

– Что?

– Да ты только посмотри. – Она указала на одну из веток. – На этом дереве набухли почки. Знаешь, что это означает?

Гленда отрицательно покачала головой.

– Глупышка. Это означает, что весна на пороге. Девочка засмеялась.

– Она всегда приходит в это время года.

– Бри! – позвала Сприн, подбегая к ним. – Приехали гости, и ты должна быть в зале.

– Гости?.. – удивленно переспросила Бригитта. – Кто бы это мог быть?

Сприн пожала плечами.

– Какой-то важный господин. Зал прямо-таки полон людьми.

Сопровождаемая Хитрецом, Бригитта вошла в большой зал, где обычно собиралось население замка в торжественных случаях. Все действительно было заполнено незнакомыми вооруженными людьми. Оглядев помещение, она увидела Антонию, приседающую в реверансе перед пожилым человеком, что удобно расположился в кресле перед камином. Там же сидели Черный Джек, Йен и Перси.

Арчибальд Кэмпбел, герцог Арджил, был одного возраста со своим родственником Черным Джеком. Черты лица герцога были суровы, а темно-каштановые волосы, посеребренные сединой на висках, придавали ему вид весьма внушительный. Пронзительные серые глаза ничего не упускали. Обращенные с неудовольствием на какого-то человека, они, казалось, словно кинжал, могли пронзить насквозь.

– Милорд, – представил еще одну невестку Черный Джек, – это леди Бригитта, жена Йена. Бри, поприветствуй герцога Арджила, главу нашего клана Кэмпбел.

– Милорд, – улыбнулась Бригитта, присев в реверансе.

– Йен, мальчик мой, – сказал герцог, приветливо улыбнувшись Бригитте в ответ, – ты заимел славную женушку. – Взгляд его опустился на Хитреца, сидящего рядом со своей хозяйкой. – А это еще что за создание? Глазам не верю, лиса, что ли?

– Да, лиса, – суховато ответил Йен. – Этого пушистого зверька зовут Хитрец.

– Во имя всего святого, – обратился герцог к Черному Джеку, – объясни, что лиса делает в твоем доме?

– Она здесь живет, – вставил Перси, и глаза его весело блеснули.

– Живет здесь?! – с удивлением и недоверием воскликнул Кэмпбел. – Ты в своем уме, Черный Джек, что позволяешь такие вещи?

– Извините, ваша светлость, – вмешалась Бригитта, притворяясь, что не замечает предостерегающий взгляд мужа, – но Хитрец – мой любимец.

– Твой любимец? – поднял брови Кэмпбел. – Но кто тебе позволил его здесь держать?

– Это не ваш дом, – огрызнулась она, гневно сверкнув своими зелеными глазами. – А я не ваша жена. И то, как мы живем здесь, в Данридже, не ваше дело!

– Бри! – в один голос вскричали Черный Джек и Йен.

– Ничего, ничего, – успокоил их герцог, небрежно махнув рукой. – Она, конечно, дерзка, но, в конце концов, это правда. – И, наклонившись к Черному Джеку, он продолжал: – Вы бы лучше предупредили меня, что ее нрав под стать огненному цвету ее волос. Моя покойница жена тоже была рыжеволосой. А ты, парень… – Кэмпбел взглянул на Йена и сочувственно подмигнул ему, – если когда-нибудь тебе понадобится совет, учти, что у меня большой опыт по части рыжеволосых красоток.

– Мой муж в советах не нуждается, – обаятельно улыбнулась ему Бригитта. – К тому же я дочь графа Басилдона и обучена обходиться с людьми соответственно.

– Скажите на милость, «обучена обходиться соответственно»! – шутливо воскликнул герцог, и глаза его весело заблестели при воспоминании о словесных перепалках с покойной женой. – Ну, и чему ты научилась в таком случае?

Бригитта лукаво усмехнулась.

– Ничему плохому, ваша светлость, ничему плохому.

Разразившись смехом, герцог пожалел, что молодость, черт возьми, не вернешь. Молодые люди вроде Йена или его собственного сына Магнуса не могут по-настоящему оценить такие самоцветы, как леди Бригитта, подумал он. Их привлекают лишь смазливые личики и стройные фигурки. Но только умудренный жизнью человек смог бы получить удовольствие от находчивого ума этой молодой женщины, ее природной непосредственности, которая позволяла ей свободно выражать свои мысли. Редкое качество.

– Тебе можно только позавидовать, – сказал он Йену, глядя вслед уходящей Бригитте. – Представляю, какие внуки появятся скоро в твоем доме, дорогой, – повернулся он к Черному Джеку. – Мой Магнус обручен с младшей Хантли со дня рождения этой малышки, но я просто в отчаянии оттого, что он совсем не торопится жениться и подарить мне наследника.

– А как поживает кузен Магнус? – спросил Йен.

– Откуда мне знать? – сердито бросил герцог. – Он вечно в разъездах по делам королевы. И зачастую инкогнито, представьте себе.

– Ты можешь только гордиться, – сказал Черный Джек, – что воспитал в нем такую преданность королеве.

– Хотелось бы еще хотя бы капельку преданности мне, – фыркнул герцог в ответ на эти слова. – Инверари нужен наследник, а малышка Хантли уже достаточно выросла. И чего бы мне это ни стоило, я увижу Магнуса женатым на ней. А после того как она родит двух или трех ребят, он может проваливать хоть к самому дьяволу.

Черный Джек хмыкнул.

– Надо признать, что мой сын в этом отношении вполне сознает свой долг. Ты не поверишь, сколько времени он проводит в постели с женой.

Лицо Йена покраснело от смущения, а Перси залился громким смехом.

Пришел черед и герцогу хмыкнуть.

– Я уже забыл, что такое быть женатым на красотке. Должно быть, стареем, Черный Джек. Кстати, о старости, у меня печальные новости о нашем родственнике, Бредалбейне. Колин недавно заболел и умер. Ты поедешь со мной выразить наше соболезнование?

– Да, и Йен тоже поедет. – Черный Джек повернулся к младшему сыну. – Ну как, Перси, ты сможешь управиться тут без нас две недели? Я бы не хотел, вернувшись, найти фамильное гнездо разоренным и опустевшим.

Теперь Перси, в свою очередь, покраснел от смущения, а Йен расхохотался от души.

– Надолго ты уезжаешь? – спросила Бригитта, потянувшись к Йену, когда он лег в постель рядом с ней.

Он нежно поцеловал ее.

– Не больше чем на две недели, дорогая.

– Я буду скучать по тебе.

– Особенно в постели?

– Больше всего в постели.

С этими словами Бригитта толкнула его на спину и легла сверху, чувственно прижимаясь своей мягкой плотью к крепкому, сильному телу воина. Потом она приподнялась и медленно, дразняще уселась на него верхом.

Стон наслаждения вырвался из горла Йена. Его тело вытянулось, словно струна.

– Нет. Не смогу больше этого выдержать, – хрипло прошептал он и, перевернув ее на спину, мощно вонзился в самую глубь ее плоти.

– Подари мне сына, – задыхаясь, проговорил Йен.