В это же время епископ Каркасонский монсеньор Феликс Бийар, человек справедливый и добрый, но все же очень замкнутый, озабочен насущным вопросом: кого назначить на место кюре в Ренн-ле-Шато? Этот никудышный приход, который, несмотря на крайнюю бедность его обитателей и суровость климата, никак не может исчезнуть с лица земли, не приносит епископству никакого дохода. О жителях Ренн-ле-Шато не скажешь, что они примерные христиане, почитающие Церковь и закон Божий: в округе ходит молва, что кое-кто в этой заброшенной деревеньке исполняет колдовские обряды — впрочем, это не столь уж и редкая вещь для диоцеза Каркасона. Но деревня нуждается в духовном пастыре — и монсеньор Бийар решает послать в Ренн-ле-Шато священника тридцати трех лет, пока что исполненного самых радужных надежд насчет своего нового назначения. Новый кюре переведен из самого захудалого в Разе прихода: три года, проведенные в деревне Кла, успели познакомить его с понятием «черная меланхолия». Он хорошо знает уклад и привычки местных жителей, поскольку сам он уроженец этих мест, из Монтазеля. Его семья пользуется в деревне уважением и имеет кое-какой достаток, а младший брат тоже стал священником — правда, его поведение беспокоит церковные власти. Поэтому… да, пожалуй, аббату Беранже Соньеру самое место в Ренн-ле-Шато: быть может, пребывание в этом высокогорном местечке убережет его от дурного влияния брата, повседневную жизнь которого лучше обходить молчанием — она совершенно не вписывается в рамки духовного поведения.

Жарким июльским днем 1885 года аббат Беранже Соньер, полный радостных надежд, отправляется в Ренн-ле-Шато. Ему кажется, что когда-то он уже был здесь: деревушка, виднеющаяся на вершине холма, как две капли воды похожа на все деревни этого края. Ее дома, словно пытаясь подбодрить соседские строения, подпирают друг друга своими стенами, а древний ярко-красный цвет романских крыш давно уже превратился в коричневатый, вперемешку с сухим мхом. «Эта деревня, — пишет Луи Федье, свидетель той эпохи, — расположена на огромном пустом пространстве, занимающем почти две трети поверхности плато. Ни время, ни человек не смогли изменить этот каменистый массив в виде усеченного конуса, возвышающийся над всеми окрестными долинами».

Добравшись до вершины этого природного «конуса», Соньер чувствует себя необычайно гордым. Этот холм — настоящее орлиное гнездо! Как тут не почувствовать себя если не орлом, то смотрителем вселенной и правой рукой Господа? Разве не для этого он, священник, посвятил себя Богу и людям? Конечно, он знает о своих слабых сторонах. У него не все в порядке со здоровьем: вполне возможно, это результат сердечной недостаточности. Но он молод — что, впрочем, тоже может оказаться его слабой стороной: пока что взор молодого аббата устремлен не в сторону храма, а в сторону молодых женщин, которые проходят неподалеку от него. Да, женские чары не оставляют его равнодушным, и он прекрасно знает, что это не только тяга к прекрасному… Тело тоже своего требует. Вот и прямое тому доказательство: время обеда, если верить желудку! Кстати, где в этой деревушке можно закусить и выпить?

Но понемногу восторженность священника идет на убыль. Причиной тому первый визит в храм, где ему предстоит проводить службы. Вероятно, и церковь, и молодой аббат, наконец увидевший местное святилище, в тот момент представляли собой душераздирающее зрелище… Лучшего подарка от епископа, наверное, еще никто не получал: кровля храма в плачевном состоянии, витражи недосчитываются стекол, а свод, как кажется, вот-вот рухнет на головы прихожан. Внутри храма царит не меньшее запустение. Ошеломленный Беранже Соньер задается вопросом, не перепутал ли епископ приходы: такое повышение в чине более напоминает суровое наказание за неведомые грехи! Такая мера наказания не редкость в стенах Римско-католической церкви, умеющей карать не хуже, чем миловать. Но за какие грехи сюда сослан он. Беранже Соньер? Он верующий: своим поведением, своим неустанным служением Господу он доказывал это множество раз. Быть может, он расплачивается за грехи своего непутевого младшего брата? Такими вопросами мучает себя молодой аббат, плетясь к дому священника, предназначенному ему для жилья и работы. Боже правый, дом священника тоже намерен обвалиться! В ту минуту аббат готов поверить, что община Ренн-ле-Шато, обязанная следить за состоянием церковных зданий, поклоняется дьяволу, по всей видимости, антиклерикальному, который зовется «Республикой, покинувшей святую Церковь в ее печальной участи».

Вполне вероятно, что такое положение вещей пробудило в Беранже Соньере неосознанное стремление к монархизму. В его семье все было подчинено Традиции, а Традиция — это прежде всего Церковь. Что может защитить Церковь лучше, чем монархизм, единственный режим, поддерживающий союз Священства и Империи, способный гармонизировать отношения между Священным и Мирским? Придя в себя от увиденного в храме и доме священника, аббат Соньер решает, что он переменит такое положение вещей. Он борец. Несмотря на все его слабости, у него есть силы и ум. Он хочет перемен. Перед Богом и самим собой аббат клянется, что всеми силами он будет содействовать процветанию доверенного ему прихода, он превратит его в самый лучший приход во всем диоцезе. Он чувствует, что способен на это. Немного времени и усилий — и он докажет этим крестьянам и епископу, что у него не рабская душа. Терпение, главное — терпение… В семье Соньеров никогда не мирились с поражением, ни одно несчастье еще не смогло сокрушить этот род, от кого бы оно ни исходило — от людей или от самого дьявола. Вероятно, приход, доставшийся ему в удел, — дело рук нечистого. Но, будьте уверены, у Беранже Соньера хватит сил, чтобы усмирить самого дьявола! Аббат победно усмехается, возможно, представляя воочию, как всемогущий дьявол, установленный им на портике церкви, согнется пополам от тяжести кропильницы, которую Соньер водрузит на него. Чем не лучшая ноша для черта, который, как известно, ненавидит святую воду, причиняющую ему жесточайшие муки? Дьявол провоцирует его? Прекрасно! — пускай поскорее появляется, уж он-то, Соньер, заставит его встать на колени. Разве мир не полон историй о том, как святые заставляли дьявола строить здания, мосты и даже соборы,[30] ничего не отдавая взамен, поскольку дьявол бессилен против тех, у кого чистое сердце? Итак, Беранже Соньер принял решение. Ему дали бесплодную скалу? Что ж, он удержится на ее вершине. И сделает из нее рай. Вот только… где взять для этого средства?

Первое, что следует делать, оказавшись на новом месте, — оформиться в установленном законом порядке. Мэр регистрирует аббата (что стоит денег), который за столь короткое время успевает надоесть деревенскому главе своими стенаниями о плачевном состоянии церкви и дома священника. Мэр разводит руками: община не богата, лишних средств на починку и обустройство храма пока нет, и, конечно, он обязательно подумает, как спасти положение, а пока что новому кюре лучше всего расположиться у какого-нибудь жителя прихода. Так Соньер за небольшую сумму денег снимает жилье у прихожанки. Попутно он берет в долг у бакалейщика, поскольку он еще не получил жалованья, а сбережения его невелики.[31]