— Никос… О, Никос! — Наполненный страстью голос Софи сводил его с ума! — Пожалуйста, не уходи… останься, прошу тебя…

Как он мог отказать ей, когда она молила о том, чего сам он так отчаянно желал?

И Никос позволил безумию поглотить его.

Позже он сполна заплатил за свое легкомыслие.

Софи лежала в его объятиях, ее шелковистые волосы ласково касались его груди, а быстрый ритм ее сердца постепенно приходил в норму. Никос тоже медленно успокаивался; поглощенный чувствами, которых еще никогда не испытывал, он нашептывал нежные слова ей на ушко. Она была всем, о чем Никос когда-либо мечтал. И он не жалел о том, что только что произошло между ними. Как можно было? Ведь он пережил путешествие в настоящий рай, который отныне станет его домом.

Глаза Софи сияли от радости и счастья.

— О, Никос! Дорогой мой, любимый Никос! Я так счастлива, просто безгранично! Не могу поверить, что это действительно произошло! Это похоже на сказку! — Она поцеловала его. — Теперь мы можем пожениться, правда? И все будет просто замечательно! Ты и я — вместе! Навсегда! Блаженство, блаженство, блаженство! И у папочки все тоже будет в порядке, я знаю, ты спасешь его компанию, и все снова станет прекрасно.

Никос оцепенел:

— Что ты сейчас сказала?

Софи испуганно посмотрела на него:

— Прости! О, прости меня, Никос! Мне не следовало этого говорить. Я просто очень переживала насчет отца, а теперь я так рада, что можно наконец перестать об этом волноваться, и…

Никос не дал ей закончить фразу. Он вырвался из ее объятий и поднялся, чтобы посмотреть сверху вниз на Софи, на ее прекрасное, белоснежное, стройное тело, которым совсем недавно обладал.

Он понял цену, которую ему придется заплатить за это счастье.

— Никос? — взволнованно пробормотала Софи.

Что ж, у нее были причины для беспокойства — добыча была готова ускользнуть. Он спокойно стал одеваться, хотя внутри него горел пожар.

— Никос? — дрожащим голосом произнесла Софи. — Куда… куда ты идешь?

— Куда? — холодно переспросил он, застегивая пуговицы на рубашке. — Обратно в отель, разумеется.

В тусклом свете спальни Никос мог видеть тело Софи во всей его красоте.

— Неужели ты действительно думаешь, что я спасу компанию твоего отца ради тебя, ради счастья обладания твоим телом? Ты считаешь, что, отдав мне невинность, непременно выйдешь за меня замуж, и я вытащу вашу фирму из долговой ямы, чтобы ты могла продолжать жить как дочка богатенького папочки?

Никос смотрел на Софи, и все, что он о ней думал, легко читалось в его пылающем взгляде.

— Ты ведь именно так все спланировала, да? — На мгновение Никос замолчал. — Ты достойна презрения!

Сказав это, он развернулся и вышел из спальни, но не успел дойти до лестницы — Софи выбежала за ним следом.

— Никос! Нет, пожалуйста! Прошу тебя, не уходи! — рыдая и цепляясь за него, молила она. Но Никос оттолкнул ее.

— Довольно! Игра окончена, Софи. Окончена, — повторил он на прощание и начал спускаться по лестнице. Последнее, что он слышал, — это рыдания Софи, беспрестанно повторяющей его имя.

Машина мчалась по дороге, направляясь обратно в центр Лондона. Казалось, Софи наконец уступила и теперь тихо сидела, более не выражая протеста. Глаза ее были закрыты. Напряженность и бесконечная усталость сквозили в каждом ее движении. Никос оставил Софи в покое. Машина — не место для серьезного разговора. Он снова начал просматривать бумаги. Но слова казались ему бессмысленными. Только одно сейчас имело значение.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они наконец оказались у одного из отелей, принадлежавших Никосу, и водитель открыл дверь для Софи. Она выбралась из автомобиля, а на улице ее уже поджидал Никос, следивший за тем, чтобы она не попыталась сбежать. Но Софи неподвижно стояла, поэтому он крепко взял ее под локоть и повел в отель. Она продолжала молчать до тех пор, пока они не оказались в номере.

— Нам нечего друг другу сказать, Никос. Нечего!

Голос Софи казался равнодушным, как будто что-то надломилось в ней за время их поездки.

— Сядь, — приказал он, и она все так же оцепенело опустилась на диван.

Никос последовал ее примеру, но расположился на самом краешке. Он чувствовал, как напряглась Софи, но решил не обращать на это внимания.

— Я хочу знать, — начал Никос, — что именно произошло четыре года назад, когда я ушел от тебя.

Софи сурово взглянула на него.

— Зачем? — таким же равнодушным тоном спросила она.

Никос проигнорировал встречный вопрос.

— Просто расскажи мне. — Он замолчал. — Ты не уйдешь отсюда, пока мы все не выясним, так что советую не медлить. Что произошло после того, как я уехал?

Лицо Софи было мрачным, губы упрямо поджаты. Ладно, в таком случае он ударит с другой стороны.

— Когда у твоего отца случился первый сердечный приступ?

Никос попал точно в цель, такого вопроса она не ожидала.

— Кто тебе сказал, что у него был приступ? — задыхаясь, срывающимся голосом спросила Софи.

— Медсестра в клинике. У него было два сердечных приступа перед инсультом. Так когда случился первый?

— Это не твое дело!

Никос не обратил внимания на этот выпад:

— Когда у твоего отца произошел первый сердечный приступ, Софи?

— Хочешь знать? Ладно, я скажу тебе! — Ее взгляд — как и голос — был полон яда. — Первый приступ случился, когда отец вернулся из Эдинбурга, не получив никаких положительных результатов, и его секретарь сообщил, что ты звонил и оставил сообщение: сделка с корпорацией «Казандрос» не может состояться, а ты уже улетел в Афины.

Никос замер:

— В то самое утро?

— Хочешь посмотреть его медицинские документы? — саркастически спросила Софи.

Ум Никоса лихорадочно работал. Боже, это произошло на следующий день после того, как он бросил ее!

— И каково… каково было его состояние?

— Он справился, — резко произнесла Софи. — Доктора предупреждали меня, что, возможно, будет еще один приступ, но, к счастью, все обошлось. Несколько месяцев отец пролежал в госпитале, ему сделали операцию. Поэтому-то я и бросила колледж — мне надо было ухаживать за ним. К тому времени компания «Грантон» уже разрушилась, и я начала переживать из-за платы за учебу. Вскоре мы были вынуждены продать дом в Голландском парке и перебраться в куда более скромные апартаменты.

— Я… прости меня, — сказал Никос, хотя эта фраза показалась ему совсем неуместной в данной ситуации.

Софи пожала плечами: