Он понял, о чем говорили французы.

Мужчины считали, что самолет захватили из-за женщины, то есть ее отца.

Вася решил, что обязательно должен выяснить детали.

Я не слышала, как ночью кто-то выходил из домика и как кто-то входил. Спала я очень крепко. Не знаю, что сказалось – усталость, калейдоскоп событий или приятная прохлада домика по сравнению с жарой снаружи. Когда проснулась, внутри оставался только похрапывающий продюсер. Я, естественно, не стала его будить и отправилась на улицу.

Рядом с домиком никого не было, но на столе стояла вода, лежали бананы, апельсины и огурцы. Я попила, съела апельсин (неужели тут и апельсины растут? Яблоки должны быть! Яблоки! Недоработка «проектировщиков»!) и отправилась к морю умываться. На берегу принимали воздушные ванны Дмитрий, Тимур, Николай и блондинка. Все, за исключением блондинки, пожелали мне доброго утра. Насколько я понимала, Григорий еще не вернулся после «проверки». Интересно, куда его повела Ольга?

Я искупалась, к этому времени появился продюсер. Мужчины высчитывали время нашего пребывания на острове, исходя из размера собственной щетины. Весьма оригинальный подход, надо сказать. Я невольно бросила взгляд на свои ноги, уже требующие эпиляции, но не могла сказать, на сколько вырастают волоски за один день, за два дня или за три дня. Я успокоила себя мыслью о том, что волоски у меня и на ногах, и на руках светлые и не очень заметны.

Мужчины же пришли к однозначному выводу: сегодня не бреются кто второй, а кто третий день. Продюсер и Коля, по их словам, не успели побриться перед вылетом из Ниццы в Петербург, да и не посчитали это нужным. Дмитрий и Тимур брились, правда, по моему мнению, у Тимура щетина отросла больше всех. Похоже, он относился к типу мужчин, которым иногда требуется бриться даже два раза в день. Вчера мы уже проснулись на острове, здесь бриться было нечем. Все обитатели мужского пола носили бороды.

– То есть в отключке мы однозначно были полдня и ночь, – пришли к выводу все. – Не больше.

Потом поступило предложение искупаться в очередной раз. Когда мы все уже обсыхали на берегу, я поделилась мыслями об утопленном самолете.

– Ты умная девушка, Катя! – воскликнул Володя-Виссарион.

– Ты знаешь, как строить плот? – спросил Тимур.

– Может, у этих есть лодка? – Коля кивнул в сторону скалы, где мы в последний раз видели обитателей этого острова и «Вишенок». – Скажем, что хотим поплавать на лодке. Рыбу-то они как-то ловят? Не с берега же?

– Ты бухту помнишь с другой стороны? – спросил Дмитрий.

– Все равно если они обустраивались на этом острове, то должны иметь лодку, – уверенно заявил продюсер.

– Главное – они должны иметь связь с какой-нибудь Большой землей, – вздохнул Дмитрий. – Давайте думать, где они могут прятать оборудование.

– Где-то в скале, если это их база, – высказала свое мнение я. – Если они говорили про библиотеку…

– Надо еще раз обследовать остров, – произнес Тимур. – Все равно делать нечего.

– Думаешь какую-нибудь спутниковую антенну найти? – хмыкнул Коля.

– Не думаю. У них должен быть спутниковый телефон, причем свой собственный. Они не могли рассчитывать на твой, Дмитрий. Далее. Наши ноутбуки. И свой должен быть комп, имеющий надежную связь со спутником. Мгновенную и надежную! Мало ли что мы можем выкинуть. А вдруг природные катаклизмы? Организаторы этого дела должны были предполагать, что связь может понадобиться в любой момент – ради предупреждения, получения совета или указаний.

– Вообще-то это все стоит немалых денег, – заметил продюсер.

– Дмитрий Петрович у нас тоже стоит немалых денег.

– И таких расходов? – посмотрела я на Дмитрия, потом на Тимура.

Оба кивнули.

– Интересно, когда выдвинут требования? – вздохнул Дмитрий. – Тимур, ты хотя бы примерно представляешь, что могут потребовать?

– Деньги, акции, – пожал плечами юрист. – По-моему, вопрос один: в каком количестве?

Я предложила прогуляться к скале, взглянуть, чем занимаются обитатели острова, проверить «Вишенок».

– И перекусить бы не мешало, – заметили одновременно Тимур и продюсер, отличавшиеся полнотой.

Мы пошли к скале. Я сама шла по воде, держа кроссовки в руке. Никто из наших не позарился на белую рубаху. Я была в своей длинной футболке, мужчины, чтобы не обгореть, накинули рубашки, блондинка шагала в нижнем белье.

У скалы, правда с другой стороны, не на пляже, мы застали удивительную картину. То есть для кого-то она, может, и не была бы удивительной, но я не представляла, что так можно сушить книги. На земле лежали широкие гладкие доски. У меня тут же возник вопрос, откуда они здесь взялись, но я не стала задавать его вслух, считая, что правду все равно не услышу. Трое мужчин, Евлампий, дядя Витя и тот, имени которого я так и не знала, и три «Вишенки» – все шестеро в длинных белых рубахах занимались просушкой страниц старинной книги.

Конечно, современную так не просушить – у современных книг страницы не зашнурованы. Тут же обложками служили две дощечки, обтянутые потрепанной кожей, а страницы надевались на шнурки или веревки. В эти минуты Евлампий как раз снимал листы с веревок. На них были заметны потеки и влажные пятна. Или это плесень? Если книги хранились в каком-то углублении в скале у моря…

А они в самом деле тут хранились? И эта компания их нашла?! То есть книги – это какой-то старинный клад, например, припрятанный мореплавателями в Средние века или проповедниками, направлявшимися в Африку или Америку? Они потерпели кораблекрушение, книги удалось спасти. Потом люди отправились к Большой земле на шлюпке. Книги взять с собой не могли. Возможно, роль играл каждый лишний килограмм, возможно, не хотели рисковать книгами. Ведь они в Средние века стоили очень дорого! Правда, и в наше время такие книги стоят очень дорого. А потом за книгами не смогли вернуться…

Евлампий сидел на большом валуне и держал книгу на коленях. Снимая листы с веревок, он передавал по два мужчинам, те подносили их к большим доскам, у которых трудились «Вишенки». Девушки аккуратно раскладывали листы на досках и прижимали их маленькими гладкими камушками. Камушки лежали в плетеной корзине, стоявшей рядом.

Я опустилась на корточки перед уже заполненной большой доской, чтобы прочитать текст, но не смогла этого сделать. Я не знала этого языка, да и шрифт был необычный. Или это почерк? Книга, похоже, была рукописной. Рядом со мной присел Тимур и тоже уставился на текст.

– Если не ошибаюсь, это старофранцузский, – сказал он и вопросительно посмотрел на Евлампия.

Старец неопределенно пожал плечами.

– И много тут таких книг? – не отставал Тимур.

– Много, – подал голос дядя Витя.

– Посмотреть можно? – спросила я.