– О да, шериф! Конечно, буду. Ручку и бумагу! Требую ручку и бумагу!

Глесон очень хотел, чтобы нелепый диалог был поскорее закончен, и Юлиан, как никто другой, понимал его. Он и сам больше всего на свете хотел уже покинуть участок и забыть сегодняшний день как страшный сон.

К слову, он почти полностью протрезвел за эти два часа.

– Он был ещё и пьян! – внезапно осенило обвинителя, когда он исписал уже половину листа. – Невероятно! Процветание пьянства среди несовершеннолетних! Как вы допустили это, шериф?

– Даю вам обещание, что это в последний раз.

Юлиан, откровенно говоря, скучал. Он сидел в углу знакомого ему ранее кабинета инспектора полиции и изучал монотонный и скучный потолок.

Как Уэствуд отнесётся к очередной проказе Юлиана? Он очень надеялся, что всё обойдётся замечанием и нравоучением. С одной Юлиан был очень рад встрече с инспектором Глесоном, а с другой – было неловко, что она состоялась при таких обстоятельствах.

– Готово, – протянул Уэствуду лист незнакомец.

– Желаю удачи в нашем городе.

– В неспокойном городе, смею заверить!

– Мы делаем всё возможное. Вы можете идти!

Незнакомец приподнялся и собирался сказать ещё что-то, но не смог сформулировать эту мысль. Юлиан был очень рад этому.

Опустив приподнятый вверх указательный палец, двойник Сорвенгера покинул помещение, предварительно громко хлопнув дверью.

Юлиан выдохнул.

– Добро пожаловать в город, Юлиан Мерлин, – поднял наконец голову Уэствуд.

Выглядел он куда свежее, нежели в момент последней встречи. Круги под глазами исчезли, а кожа стала более гладкой.

– Мне очень жаль, мистер Глесон,– извинился Юлиан и пересел на то место, где ещё минуту назад находился незнакомец.

– Мне-то как жаль. Ты должен быть осторожен, Юлиан. Тебя же столько раз предупреждали…

Он бегло прочитал заявление, после чего смял его и выкинул в урну.

– Что вы делаете? – спросил Юлиан, провожая взглядом летящий шарик из бумаги.

– Спасаю тебя от очередной неприятности. Сколько дней прошло? Пять? Шесть? Что ты делал в этом закоулке так поздно и зачем напал на бедолагу?

– Мне показалось, что это был Сорвенгер, – не стал скрывать правду Юлиан.

Глесон сделал глубокий вдох, а потом выдохнул.

– Тебе не показалось, – сказал он. – Ты и впрямь атаковал Сорвенгера. Только не Якоба, а Ганса – его младшего брата. Видишь ли, между ними всего год разницы, отсюда и внешнее сходство.

– Быть не может… У Сорвенгера есть брат? И как… И что он делает в городе?

– Открывает то ли сувенирный магазин, то ли антикварную лавку. Ты недоволен тем, что он здесь? Возмущаешься тем, как мы это допустили? Тебе это кажется странным? Мне тоже. Но, клянусь тебе, Юлиан – Ганса ничего не связывает с Якобом. Они не общаются несколько десятков лет, возможно с самого детства. Мы же не должны расплачиваться за грехи своих братьев?

– Не должны, мистер Глесон.

– Рад, что это ты понимаешь. Поэтому избавь себя от предрассудков – Ганс Сорвенгер такой же человек, как я или ты. Якоб Сорвенгер ужасный человек, но такие вещи не всегда передаются по наследству. Порой они приобретаются уже в процессе становления. Пока ты здесь и мы оба живы, скажи мне – как ты?

– Всё хорошо, мистер Глесон. Я очень рад вас видеть. И простите, что не заглянул раньше. У меня учёба и так далее…

– Только не отговорки, Юлиан! Я всё понимаю. Молодость – одним словом. Да и я редко бываю свободен. Несмотря на то, что с Иллицием и Сорвенгером-старшим покончено, работы от этого не меньше. Порой попадаю на ночные дежурства через сутки.

Юлиан посмотрел на часы. Время приближалось к полуночи.

– Дай мне слово, что это в последний раз, – сказал Уэствуд, посмотрев в глаза Юлиана.

– Вы же понимаете, что я не могу. Никто не виноват, что наткнулся на этого Ганса Сорвенгера. Никто не виноват, что они как две капли похожи. Своими действиями я, по сути, пытался защитить Свайзлаутерн.

– Я никогда не перестану ценить в тебе это, Юлиан. Единственное, чего прошу – будь осторожнее. Не лезь на рожон раньше времени. Порой лучше пройти мимо и сообщить взрослым.

Юлиан усмехнулся и положил локоть на стол.

– Тем взрослым, которых Якоб Сорвенгер так умело водил за нос? – спросил он. – Простите, мистер Глесон, я не имел вас в виду. Хотел сказать, что в том, что случилось осенью, так называемые дети сделали куда больше, чем взрослые умы из департамента.

– Но и я, и ты, и департамент должны благодарить за наше спасение другого человека, – с грустью в голосе промолвил Уэствуд. – У меня осталось немного бренди. Выпьем за её память?

Юлиан ещё раз посмотрел на часы. Несмотря на позднее время, на душе было спокойно от того, что завтра воскресенье и никуда идти не надо.

– Видите ли, я сегодня итак немного выпил, – попытался отвертеться Юлиан.

– И едва не убил Ганса Сорвенгера. Правда, сейчас подле тебя сидит инспектор полиции Пол Уэствуд Глесон, а это значит, что он не позволит тебе никого убить.

Юлиан улыбнулся.

– Вы же на работе.

– Никто не приходит сюда в такое позднее время, – отмахнулся Глесон. – А тебя отправлю домой на служебной машине. Где ты там сейчас живёшь?

Выспавшись в кои-то веки в воскресенье, Юлиан, полный сил, отправился на учёбу. Он не виделся с Пенелопой целый день и считал, что имеет право на это, потому что выходной – это не только отдых от учёбы, но и своеобразный отдых от неё.

Прошла уже неделя, но Юлиан так и не начал предпринимать действий для сдачи пропущенных экзаменов. Возможно, скоро его вызовет к себе ректор Даугтон и станет отчитывать и грозить отчислением.

К слову, её уже успела опередить Пенелопа, которая и на каждом свидании, и в академии не переставала напоминать Юлиану об этом. Пару раз она даже приходила к нему в общежитие, пока не было Гарета и пыталась чему-то научить, но всё заканчивалось поцелуями.

Кто-то скажет, что юношеская ветреность мешает учёбе, не Юлиан так не думал. Он искренне считал, что справится со всем и время ещё есть.

Во время большой перемены Хелен настигла Юлиана.

– И куда ты пропал тогда? – громко и требовательно спросила она.

Юлиан не сразу решился, говорить правду или нет, но в итоге справедливо рассудил, что раз они теперь друзья, то и тайн быть не должно.

– Сначала увидел самого себя в кафе, потом побежал за ним и наткнулся на Сорвенгера… Что ты так смотришь на меня? Это был не тот Сорвенгер, а всего лишь его брат. Представляешь?