– Как это увезли? – взгляд Короткова налился искренним беспокойством. – Кто увез?

– А это я у тебя хочу спросить! – снова повысил голос Брок.

– Слушай, парень, – подозрительно косясь на него, начальник базы вышел из-за стола. – Сам посуди, зачем мне ее куда-то увозить. У вас все хорошо, я со стороны вижу, что девочка довольна, улыбается, за ручку тебя берет, когда гуляете. Ты наконец из своей берлоги выбрался, побрит, пострижен, на человека похож стал. Зачем мне сейчас нашу общую идиллию портить? Ну, скажи… чтобы ты мне всю базу по бревнышкам раскидал. А оно мне надо?

– Тогда кто? – Брока вдруг осенило, как же он раньше не догадался. – Я знаю – это водитель ваш. Рыжий, дерганый, как его там…

– Максим?

Коротков включил рацию:

– Пост "два". Татьяна, Савельев с базы не уезжал? Его джип на стоянке? Нет! Ясно, по объездной поехал, засранец! Ольга, в машину, быстро, ты тоже со мной!

Коротков резво выскочил из корпуса, опережая Брока и свою помощницу.

– Тебе лучше остаться здесь, дорогой товарищ, мы ее привезем…

– Я с вами!

– Нет, остаешься! Ты себя плохо контролируешь, голову ему оторвешь, а мне потом расхлебывать эту кашу.

– Хорошо, не еду, – неожиданно согласился Брок, – но ведь бегать-то я еще не разучился. Я достану его первым.

Коротков поморщился, заметив в глазах подопечного мрачное предвкушение. Полковник ФСБ вовсе не был трусом, но у него мороз по коже пополз, когда он представил, что сделает Брок, найдя Максима возле Маши. А если еще у Савельева вдруг окажется расстегнута ширинка…

– Да, стой ты уже! Садись в машину на заднее сиденье. Только держи себя в лапах, черт тебя дери! Развели мне тут «Санта-Барбару».

Юркий маленький джип Короткова быстро продвигался по территории базы, вскоре Машин коттедж остался позади, а вдоль дороги замелькали вековые сосны.

– Если он ее хоть пальцем тронет… – глухо пригрозил Брок, сжимая и разжимая мощные кулаки.

– … я сам ему яйца оторву! Только я, а не ты, понял? – сурово продолжил Коротков, – Максим мой сотрудник, у меня давно к нему претензии. Я лично с ним разберусь. А тебя прошу, как человека, вообще к нему не лезь, когда найдем, заберешь Машу и уедете с Ольгой обратно.

– А вдруг она не захочет возвращаться? Если она сама с ним решила сбежать? – быстро высказал Брок свое самое тяжелое предположение.

– Вы что, поругались? Ты ее чем-то обидел? Нет, не похоже на Машу. Меня бы могла предупредить, никто ее тут силой не держал. Ведь не держал же? – Коротков вдруг строго посмотрел на Брока. – Да вы все мне за нее ответите, если что! Да за такую золотую девчонку я вас всех на ленточки… на хрен!

– Ты Маше про меня говорил – ну, кто я есть такой? – напрямик спросил Брок.

– А кто же ты у нас такой, а? Парень из себя, вроде, видный – косая сажень в плечах, кровь с молоком…

– В том-то и дело, что кровь…

– Так, может, тем ты ей и нравишься, что не такой как все эти – хлыщи современные. Максимку-то она с первой же встречи отшила. А тебя приняла. До себя допустила. С чего бы так сразу? Чем ты ее взял?

Брок хмуро молчал, думая о своем.

– А вот тем и взял, что мужик нормальный – довольно резюмировал Коротков. – За тобой ей как за стеной каменной, женщины силу сразу чувствуют, за нее и уважают, а коли ты притом и ласков… Так почему ей тебя не любить?

– Я-то люблю, а она…

– Смотри не расплачься! Не любила бы, не жила с тобой, Маша не из таких.

– Может, она меня только жалеет?

– Ах, ты бедняжка! И с чего ей тебя жалеть? Ты что, инвалид или на голову больной, да вроде не похоже, хотя и находит порой разная придурь. Меньше рассказывай ей про «звериную кровь» да отвыкай рычать.

– Она должна правду знать обо мне!

– А ты сам-то много этой правды знаешь? Ни разу не задумывался, что все это блеф и никакой медвежьей крови в тебе нет ни капли. Может, все это лишь психологическое внушение, чтобы вас запугать и унизить. Никогда такое в голову не приходило? Издевались над вами здорово, верю, так разве вы одни через пытки проходили, вся страна в руинах лежала, в блокадном Ленинграде человечину продавали на рынке, предков моих в Беларусии заживо в сарае сожгли.

Сколько народу полегло, а ведь выстояли, и вы чудом каким-то живы, так живите и радуйтесь, а не сопли распускайте. И не ломай мне казенное имущество, машина дорогая, на балансе у фонда!

Брок с недоумением вертел в пальцах металлическую ручку, которую только что, сам того не заметив, отодрал от двери.

* * *

Когда на лицо Маше попали брызги холодной воды, она замотала головой, с трудом открывая глаза. Высоко вверху покачивала тонкими ветками развесистая береза, в кроне ее деловито пересвистывались птахи. Ветерок доносил кисловатый запах прелой листвы и разворошенного муравейника.

Маша попыталась приподняться, опираясь ладонями о землю, и наконец села, чувствуя, как болезненно кружится голова. Но тут же вздрогнула и отшатнулась, уставившись на незнакомого молодого мужчину, находящегося в метре от нее.

Человек этот был бос, одет только в закатанные на треть голени выцветшие камуфляжные штаны. Взлохмаченные русые волосы едва прикрывали уши, светло-серые глаза смотрели весело и дружелюбно, внушительный мускулистый торс навевал мысли о долгих годах тренировок.

– А вы кто? – пробормотала Маша, отодвигаясь назад и поправляя задравшееся выше колен платье.

Мужчина склонил голову набок к плечу и улыбнулся так обаятельно, что она невольно ответила улыбкой.

– Я – Хати Волк! А ты – Маша, я знаю. Я несколько раз видел тебя с Медведем. Сегодня вы так забавлялись на берегу, что мне даже жарко стало. Он, похоже, меня учуял, да еще эти птицы давай галдеть.

– А подглядывать вообще-то нехорошо! – не слишком-то строго пожурила Маша своего спасителя.

– Так я и не подглядывал, я просто смотрел! – простодушно ответил парень, пожав плечами.

– Чего ж тогда к нам не вышел?

– Так Медведь бы в драку полез, я бы убежал, конечно, да надоело бегать, а драться я с ним не хочу, только если ради тебя.

От столь откровенного заявления Маша чуть было не разинула рот, но лишь смущенно отвела глаза в сторону. Взгляд ее упал на машину, прижавшуюся к дереву на другой стороне дороги.

– А где… Где человек, с которым я ехала?

– Тот, что тебя ударил, а потом раздевать начал? – уточнил Волк. – Я