– Ш-ш-ш, это все прошло.

– Нет! Не в моей памяти. Я все еще вижу ее побледневшие щеки. Это было ужасно. Я боялась спорить с Деверилом в присутствии слуг, я знала, что он придет в ярость, и страшилась наказания. Я была такой трусихой! Не подходила к нему очень долго, но и тогда он не стал меня слушать. Да простит меня Господь, но я дождалась, пока обязанности хозяйки дома дадут мне возможность ускользнуть, и только тогда взяла экипаж и поехала на поиски. Мы нашли Энни в миле от дома. Она почти замерзла. Я пыталась спасти ее, но не смогла. Я ухаживала за ней всю ночь, но она умерла.

Холод настиг Каланту, но руки Джареда на плечах не дали ей утонуть в нем.

– Это не твоя вина, Кали.

– У меня в собственном доме было меньше власти, чем у экономки, Джаред. Я позволила страху перед Деверилом взять надо мной верх и не отправилась за Энни вовремя, чтобы спасти ее. Я убила девушку своей трусостью!

Джаред повернул ее лицом к себе и легонько потряс.

– Ты не виновата. Ты пыталась спасти девушку, но эта чертова маркиза и твой дьявол-муж не позволили тебе сделать это.

Он не понимал.

– Я могла пойти за ней раньше.

– И что? Столкнуться с гневом мужа и увидеть, как он снова выгоняет ее?

Об этом Каланта не задумывалась.

– Я могла бы ее спрятать.

– Остальные слуги боялись его так же, как и ты?

– Да.

– Они бы тебя выдали. Поверь, Кали, ты сделала все, что могла.

– Этого было недостаточно.

– Иногда так случается. С этим придется смириться. Я тоже пытался спасти Мэри, но ее болезнь была неизлечима.

– Но ведь вы не виноваты в том, что она вообще заболела!

Он пожал плечами:

– Я все равно чувствовал свою ответственность.

Еще бы!

– Вы такой сильный, Джаред. Разве вы не понимаете? Из меня получится ужасная жена. Я слишком слабая.

– Если ты не выйдешь за меня, я потеряю Ханну.

– Нет! – Каланта не могла этого допустить. Эта девочка ему как родная дочь. Это будет слишком жестоко.

– У меня нет выбора, так хотела Мэри.

– Значит, она ошибалась.

– Нет, Кали. Из тебя получится замечательная мать.

Каланта не могла видеть выражения уязвимости на лице Джареда. Она не может отнять у него ребенка.

– Я не сделаю этого. Я отказываюсь.

– Ты не можешь отказаться. Ты связана своей честью точно так же, как я своей.

Это несправедливо. Это нечестно, но Джаред говорит правду. Она не может не выполнить последнюю волю Мэри, точно так же, как и Джаред. Неужели из этой путаницы нет выхода?

– Я не могу снова выйти замуж, Джаред. Риск слишком велик.

– Ты думаешь, я буду обращаться с тобой так, как он?

– Нет. Я в это не верю, но я боюсь, – призналась Каланта.

– Значит, он снова победил. Он заставил тебя бояться замужества, а поэтому я потеряю Ханну.

– Нет, – прошептала Каланта, понимая, что Джаред говорит правду.

Если она откажется выйти за него замуж, он настоит на выполнении последней воли Мэри и оставит Ханну с Калантой. И Ханна потеряет единственного отца, которого знала, – человека, во всех отношениях превосходящего того, кто ее зачал. Каланта не допустит, чтобы ее трусость привела к еще одному тяжкому греху. Ни за что! И не важно, как велик риск для нее, она не намерена больше жить в тени страха и ранить тех, кто ей дорог. Только не Ханну. И не Джареда.

– Я выйду за вас, если вы уверены, что хотите в жены именно меня.

– О, я хочу только тебя, Кали!

Он говорит о брачном ложе. Необходимо сообщить ему и об этом тоже. Но не изменит ли он потом свое решение?

– Деверил потратил немало сил на то, чтобы вылепить из меня идеальную герцогиню. Но это не помогло мне осознать себя женщиной, Джаред.

Она сообщила ему о своих страхах, что утратила свою человеческую природу, побывав замужем за монстром, но Джаред только улыбнулся.

– Именно ты – та самая женщина, которая мне необходима.

Если бы она могла в это поверить! Клэрборн позаботился о том, чтобы Каланта прочувствовала свое несовершенство.

– Я не умею откликаться, Джаред. Деверил утверждал, что я фригидна.

– Ты была так отзывчива, когда мы целовались в саду, что я едва не раздел тебя догола и не взял прямо там. Я хочу тебя, Кали, и сделаю так, что и ты меня захочешь.

В этом Каланта не сомневалась. Она хотела его прямо сейчас, но само действие ее пугало.

– А если я не смогу тебя удовлетворить?

– Моя забота сделать так, чтобы все получилось, и я это сделаю, Кали, обязательно.

Она вздрогнула, и Джаред почувствовал это, потому что его руки так и лежали у нее на плечах.

Он улыбнулся, и его глаза озорно засверкали.

– Иди сюда, мой маленький ангел.

И вот она уже прильнула к его груди, его твердые губы прижались к ее губам. Это так замечательно! Так соблазнительно! Он вообще представляет себе, какой властью обладают его губы? Каланта может стоять так всю оставшуюся жизнь, лишь бы его губы жарко поглощали ее.

Она застонала, потому что ноги ее подогнулись, и буквально обвисла в объятиях Джареда. Он обнял Каланту за талию и поднял в воздух. Ее обутые в тапочки ноги оказались в нескольких дюймах над полом. Джаред очень интимным жестом передвинул руку ниже талии Каланты и прижал ее тело к своему самым неприличным образом.

Ей следовало возмутиться, ведь они не женаты. Пока еще нет, но это было так восхитительно, это ощущение ее мягкого тела, прижатого к мускулистой твердости его плоти.

Она запустила руки в его волосы в восторге от того, что перчатки остались рядом с базиликом. Так она ощущала шелковистость волос Джареда и его тепло. У него такая крупная голова – как и весь он, а лоб такой твердый. Жадные пальцы Каланты снова и снова разглаживали его брови – ей так нравился контраст волос и гладкой кожи. Джаред замер и прекратил поцелуй, когда пальцы Каланты прикоснулись к неровным линиям шрамов. Она осторожно провела пальцем по каждой линии старых ран, подтверждавших его отвагу.

– Ты такой красивый, – не удержавшись, прошептала Каланта.

Джаред закрыл глаза и сглотнул. Не в силах сдержать себя, она провела по рубцам шрамов сначала губами, а поняв, что Джаред не упрекает ее за это, кончиком языка.

Он вздрогнул, и Каланта нежно поцеловала его чуть ниже шрамов.

– Ты такой хороший, Джаред. Каждый раз, увидев эти отметины, я хочу прикоснуться к тебе и убедиться, что ты настоящий, что такой мужчина, как ты, действительно существует.