— Чтобы было не так отвратительно, я представляла другого. — для чего-то выдаю я, пытаясь уязвить его самолюбие, как еще заставить его отпустить меня? Ему должно надоесть. Когда станет скучно, он отпустит.

Эта мысль озаряет меня. Ахмеду нравится моё бунтарство, его забавляет моё сопротивление. Так может быть стать такой как все его шлюхи?

Я тут же снимаю халат, резко распахиваю его и откидываю в сторону. Убираю волосы за уши, движения получаются деловитыми и практичными. Щипаю соски. Становлюсь на колени и смотрю на него, придерживая руки по швам.

Выгляжу комично как школьница.

— Я отсосу? — спускаю его шорты. При виде его обрезанного члена каждый раз поражаюсь его размерам. Пугаюсь. Стараюсь вложить в выражение лица максимум безразличия. Провожу ладонью по стволу. — Как Вы хотите, чтобы я сама его вылезала или отодрать меня, как в тюрьме? Как Вам больше нравится? Как скажете, так и сделаю. Обслужу по первому разряду.

Обхватывая дубину губами, испытываю мандраж. Кажется, подавлюсь им, но стараюсь сохранять лицо. Делать все, чтобы создавалось впечатление, что я просто работаю. Максимум безразличия.

Эмир запускает руку мне в волосы, запрокидывает ее.

— Значит ничего не чувствуешь? — спрашивает он и проводит дубиной по губам, немного проникая мне в рот.

— Схожу с ума от Вашего члена. Он самый большой и красивый из всех, что я видела Просто леденец на палочке. Хочу, чтобы Вы трахнули меня по самое горло. Засадили по самые гланды. Меня возбуждает, когда мужчины ведут себя так дерзко. Покажите, что умеете, Ваше Величество. — по его хватке чувствую, что ему это не нравится. Его раздражает, что я веду себя как шлюха. — Эмир, трахните меня.

Высовываю язык и очень пошло облизываю ствол, делая все, чтобы жест казался отвратительным.

Глаза Эмира темнеют, он напоминает кота, дикого тигра. Сейчас сделает выпад, разорвёт меня в клочья. Это заводит меня, но сегодня я готова себя контролировать. Мысли об отце и необходимости выбраться отсюда поскорее отрезвляют мои куриные мозги.

— Хочешь быть шлюхой? А знаешь, как я веду себя со шлюхами? — его голос грохочет.

Ахмед поднимает меня на ноги и разворачивает к себе спиной. Резко разворачивает и жестоко ударяет по попе, дергаюсь, но не издаю и звука. Стараюсь хранить тишину, вгрызаюсь зубами в губы.

— Я откупорю твою жопу… — хрипло говорит он мне на ухо, поглаживая спину. Не ведусь на провокацию, ничего не говорю. Он же разминает мои ягодицы, готовится. — Тебе уже не так нравится?

Меня спасает от ответа звонок на мой телефон, на котором загорается имя Глеб с сердечками и фотография друга. На ней Глеб без рубашки, демонстрирует свой пресс, не такой шикарный как у Эмира, но все равно достойный.

Аль-Мактум берет в руки и телефон и долго смотрит на него. Рассматривает Глеба.

— Ты трахалась с ним? — зловеще спрашивает он, сжимая айфон в руке.

— Нет, но очень хочу. — лгу ему, продолжая стоять в позе собаки. — С детства в него влюблена.

Главное, не спровоцировать Ахмеда против Глеба.

Эмир издаёт такой гортанный звук, что мне становится страшно за друга. Подскакиваю, выпрямляясь и глядя на Аль-Мактума во все глаза.

Да его трясёт от злости.

Не знаю, может быть сердечки напротив его имени заставляют Ахмеда поверить в мою ложь, а может, ему надоедает гоняться. Он отпускает меня, отдаёт телефон и заправляет член в шорты. Оглядывает моё голое тело жадным взглядом, усмехается.

— Только не трогай его. Я расплачусь с тобой. Но его пусть не трогают твои люди.

Я прижимаю халат к своему телу и начинаю реветь в три ручья, вновь чувствуя пустоту.

Ахмед чертыхается, ругается на арабском и уходит, оставляя меня одну.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Безчувственное чудовище.

— Глеб! — кричу я, пугаясь до жути, что Аль-Мактум его поколечит.

* * *

Аэропорт кажется заброшенным. Все рейсы отменены. Местами видно испуганных туристов, которые не понимают, что им делать и куда бежать. В условиях сложившейся пандемии все авиасообщение закрыто и не известно, когда откроется.

Все, кто прилетел на Мадагаскар, застряли тут без возможности вернуться обратно.

Смотрю на чёрное табло с ужасом.

За моей спиной друзья, такие же шокированные как и я. Мы ожидали, что с заменой билетов могут возникнуть трудности, но не ожидали, что аэропорт будет таким безжизненным. Мы словно попали в ужастик, где все люди вымерли. Неужели, это аэропорт двадцать первого века?

Нет даже представителей авиакомпаний, уже давно никто не выходят на связь. В мире царит хаос.

Я на грани. Слишком много всего навалилось меня.

Я человек, зависимый от светлых и радостных событий, когда их нет в моей жизни — я впадаю в отчаяние. Просто теряю почву под ногами, меня охватывает дикая депрессия.

Глеб вчера пытался расспросить, что произошло и почему этот араб меня проследует. Парень был напуган больше меня.

Я не стала говорить ему всю правду. Сказала лишь о случае в баре, и что с того самого дня он домогается до меня. Наивному другу и этого хватило для того, чтобы прийти в ужас. Если бы он узнал все в красках, то не поверил бы.

— Простите. — кричу я служащему аэропорта, одиноко выходящему в зал. Срываюсь с места, чтобы поймать его. — Неужели больше никто не летает? Ни единого шанса?

Он отрицательно качает головой. Вижу по его выражению лица, что он устал повторять одно и тоже разным людям.

— Все рейсы отменены.

— Но я видел самолёт в небе. — неожиданно говорит Игнат, подходя к нам и вселяя в меня надежду. Поворачиваюсь к работнику и с замиранием сердца ожидаю его ответа.

— Это самолёт Эмира, частное сообщение открыто по договоренности между странами. — говорит мужчина, пожимая плечами. — Его самолёт вернётся после завтра, потом может еще куда полетит.

Всемогущий Аль-Мактум.

При его упоминании сердце предательски останавливается. Я даже синею на нервной почве.

— Давайте выйдем и все обсудим. — говорит Глеб, стараясь меня успокоить. — Может за месяц еще что решится, у нас все оплачено, есть возможность подождать.