— Эдуард Ильич, это опять мы… — мнутся на пороге Гогов и Магогин.

— А? Что? — Профессор, оторвавшись от наблюдения других миров, не сразу понял, что происходит. — А, голубчики, это вы! Как вам не стыдно отрывать меня от научного эксперимента!

Эдуард Ильич с видимым сожалением отошел от телескопа, надел свое пенсне и строго продолжил:

— А если, пока я с вами разговариваю, новые звезды появятся на небосводе и я по вашей милости не успею их открыть?! А если неизвестная разумная цивилизация пошлет нам из космоса сигнал бедствия? А я выслушиваю таких разгильдяев в то время, когда братья по разуму взывают о помощи! Вы об этом подумали?

— Мы об этом не подумали, — честно признался Гогов, а Магогин заканючил: — Ну, Эдуард Ильич, мы времени много не отнимем, вы еще до утра успеете открыть несколько звезд…

— Что вы хотите? По-моему, я все вам сказал у себя в кабинете.

Братья-астрономы переглянулись и, не сговариваясь, выпалили хором:

— А можно мы на звезды посмотрим… просто так? Один разик…

— «Просто так! Один разик!» — Эдуард Ильич пародирует их интонации. — Гм. Будто я вас не знаю! Ну, голубчики, признавайтесь, что опять удумали?

И два интригана, перебивая друг друга, стали выкладывать все свои секретные козыри, разоблачая самих себя:

— Мы теперь другое открыли, еще лучше. Как сделать глобальное потепление…

— Только не сильное потепление, а совсем чуть-чуть…

— То есть даже можно сказать — похолодание…

— Стоп, стоп, стоп! Что вы несете чушь несусветную, околесицу какую-то… Потепление, похолодание… Говорите научным языком. Четко и аргументированно.

— Ну это… формулу дождя помните? — сделал шаг вперед Магогин. — Так мы теперь знаем, как быстренько устроить и дождь, и ветер, и тучи… все вместе.

— Прелестно! — Профессор резко развел руки в стороны, можно было подумать, что он хотел гимнастикой заняться. Но руки безвольно повисли вдоль туловища. — Просто прелестно!

Затем Эдуард Ильич энергично обежал вокруг телескопа, снял очки и замахал ими у Гогова с Магогиным перед их носами:

— Еще раз спрашиваю: вы расшифровали самую главную формулу — как сделать солнечную погоду, когда дождь уже всем надоест?! Если даже допустить невероятную мысль, что кто-то разрешит вам собрать так называемый излучатель дождя.

— Нет. Мы этого еще опять не открыли…

— Так, голубчики, ну-ка дайте-ка мне ваши материалы, пока дел не натворили, где они? Давайте, давайте!

— Вот… — протянул Гогов дискету.

— Очень хорошо. Я пока забираю ваше безобразие и, обратите внимание, прячу к себе в сейф! Запираю на единственный ключ! — Эдуард Ильич демонстративно покрутил своим персональным ключом, щелкнул замком и вновь повернулся к подчиненным оболтусам. — И главное: я отстраняю вас от научной работы. Да! Вот так! Перевожу вас на метеостанцию. Будете пока замерять осадки, если вы такие любители дождя. Хватит всем голову морочить своими вредными «изобретениями». Все! А теперь не мешайте мне открывать новые звезды.

И профессор вновь прильнул к телескопу. Прищурил один глаз, покрутил видоискатель, как это делают зоркие пограничники в засаде, когда они охраняют границу в бинокль, и воскликнул:

— Любопытно, любопы… Вот те раз! Так и знал! Пока выслушивал этих субчиков, комета прошмыгнула…

Бабушка позвонила с работы. Ничего неожиданного она не сообщила, а все как всегда: «Ужин на плите, разогрей. Ботинки поставь на батарею и не забудь перед сном почистить зубы». Никогда не скажет — Вячеслав, будь другом, сходи за мороженым, слопай его сколько влезет, а потом иди во двор и выделывай все, что в голову взбредет, а спать можешь вообще не ложиться, чтоб время на ерунду не тратить.

Догадались, в чьей голове родилась эта мысль?

Славка бросил взгляд на настенные часы: тик-тик-тик-тик… — бубнили они: короткая стрелка притаилась у цифры «8», длинная втихаря подбиралась к числу «12». «Двадцать часов» — вспомнил ученик первого класса. Молодец.

Но то, что произошло дальше, меня не то что удивило, а более того — несколько разочаровало, и хвалить его мы не будем, даже и не подумаем. За такие-то дела! Сами посудите: Славка напялил свою модную куртку, при этом даже шарф не повязал, а старенькие ботинки и не попытался определить на батарею, как рекомендовала бабушка. Наоборот, обулся, снял с гвоздя ключи, открыл дверь и отправился неизвестно куда. Вот вам и молодец, полюбуйтесь на него!

В это же время, когда длинная стрелка настенных часов в пустой Славкиной квартире проехала мимо цифры «12», Толь Толич заканчивал очередную тренировку. Будущие Скороходовы, мокрые, как цуцики, толпились возле раздевалки, они только что пробежали длинный-длинный кросс. А ведь так приятно после физических упражнений на воздухе переодеться во все чистое и сухое, немного отдышаться и отправиться домой, где тебя ждет вкусный ужин! Настроение у всех было боевое, поэтому тренеру приходилось особенно напрягать свои натруженные голосовые связки.

— Внимание, внимание! Уймитесь же на секунду! Послушайте результаты! — И Толь Толич начал читать фамилии и после каждой оглашал цифры — он сообщал время. Но не то, которое значилось на часах, а то, которое затратили бегуны на дистанции.

Когда был прочитан весь список, тренер сделал небольшую паузу и произнес:

— А теперь выводы. Я поздравляю тех, кто финишировал в первой тройке. Но я хочу особо отметить лучшую из девочек. Хотя она и прибежала четвертой, но она проиграла мальчикам в честной борьбе, а когда споткнулась и шлепнулась в грязь, она не бросилась в раздевалку, как это сделали некоторые другие барышни, а, как истинный боец, продолжила борьбу. Я говорю про Элю!

Когда всеобщий гвалт несколько поутих, тренер продолжал:

— Я давно внимательно наблюдаю за тобой, Эля. И очень доволен тобой. Ты не пропускаешь тренировки, как некоторые хилятики и хлюпики, ты дисциплинированна и упорна. Умница. — Он подошел к ней поближе и, перестав напрягать свои голосовые связки, продолжил разговор с глазу на глаз: — Ты мне напоминаешь одну девочку, которую я тренировал много-много лет назад. Она тоже жила в соседнем дворе и ходила в эту секцию. Правда, это было так давно, что тебя еще и на свете не было. Она впоследствии выросла и стала чемпионкой… Она, как и ты, никогда не сдавалась.

— А где она сейчас? — спросила Эля. Ей было очень приятно, что тренер сравнил ее с настоящей чемпионкой.

Но Толь Толич вместо ответа начал внимательно рассматривать список, потом опустил взгляд на Элю и прохрипел:

— Не стой в мокром, немедленно переодевайся…

— А как ее фамилия? Я многих известных лыжниц знаю, — не отставала Эля.