Нет полной уверенности, что воины Перперны потребовали идти на соединение с Серторием действительно тогда, когда Помпей пересекал Пиренеи, — возможно, речь шла только о слухе, которому они поверили. Неясно также, вел ли Перперна боевые действия против Метелла, как собирался (Plut. Sert., 15, 1). Если он это делал, то становится более понятно, почему проконсул Дальней Испании не мог помешать наступлению Сертория на северо-востоке.

Прибытие Перперны, несомненно, серьезно усилило Сертория. С ним пришло 53 когорты (Plut. Sert., 15, 2). Правда, П. Тревес[408] и Р. Гриспо[409] усомнились в достоверности этой цифры, но их сомнения основываются на принципе «не может быть, потому что не может быть никогда». Л. Парети и П. А. Брант, умножив это количество на число воинов в когорте (500), сочли, что речь идет о 26–26,5 тыс. чел.[410] Шультен же взял за основу цифру в 20 тыс. пехотинцев и 1500 всадников — эти силы находились под командованием Перперны в конце 77 или 76 г. (Liv., XCI), в когорты же, по его мнению, входило по 400 чел.[411] В любом случае, численность этой армии превышала 20 тыс. чел., причем явно большая ее часть состояла из римлян и италийцев. Правда, еще В. Друман предположил, что многих своих воинов Перперна набрал в Испании — имей он 53 когорты на Сардинии, неужели он не одолел бы наместника острова Л. Валерия Триария?[412] Его точку зрения приняли и другие историки[413]; Дж. Лич предположил, что Перперна пополнил свою армию в Лигурии[414]. Против этой точки зрения выступил Ф. О. Спанн. По его мнению, наместнику Сардинии достаточно было применить оборонительную тактику наподобие той, что использовал Фабий Кунктатор, и численный перевес Перперны потерял бы значение[415]. Но гораздо более важен другой момент: оставаться на Сардинии не имело смысла, ибо она представляет собой стратегический «мешок», где к тому же трудно снабжать армию. Кроме того, преемник Лепида не прославился никакими победами, а это было одно из важнейших условий, обеспечивавших приток добровольцев. Так что число примкнувших к Перперне за пределами Италии вряд ли было велико.

Возможно, именно после прибытия Перперны произошел любопытнейший эпизод, о котором рассказывает Плутарх. «Как раз в тот момент, когда его (Сертория. — А. К.) друзья предложили ему верховное командование, он узнал о кончине матери и от горя едва не лишился жизни. Семь дней лежал он, не отдавая приказов и не допуская к себе друзей, и огромного труда стоило товарищам-полководцам (συστρατηγοι) и знатным лицам (ομοτιμοι), окружавшим палатку, принудить Сертория выйти к воинам и принять участие в делах, которые как раз развертывались благополучно» (Plut. Sert., 22, 6).

Обычно этот эпизод относят ко времени приглашения мятежного полководца лузитанами[416]. И. Г. Гурин высказал иное мнение. Он полагает, что Серторий попросту шантажировал соратников-римлян, намереваясь воздействовать отказом от командования прежде всего на рядовых воинов. Сделано это было для того, чтобы не делить власть с ομοτιμοι (не только сенаторы, но и «равнопочтенные»!). Таковые в серторианском лагере появились лишь с прибытием Перперны. Тогда, видимо, и произошел описанный эпизод[417].

Если изложенные соображения верны (а они представляются резонными), то Серторию пришлось выдержать в этот момент острую схватку за власть, из которой он вышел победителем. Но зерна раздора, посеянные появлением лепиданцев, еще дадут свои горькие всходы.

ДЕРЖАВА СЕРТОРИЯ

Итак, в 77 г. Серторий достиг наивысшего могущества. Под его властью или, по крайней мере, в союзе с ним оказалась примерно половина Пиренейского п-ва. Помимо лузитан и большей части кельтиберов его поддерживали ваккеи (Liv., XCI), илергеты, васконы[418], лацетаны, индигеты (Sall. Hist., II, 98, 5), цериндоны, илеркавоны, контестаны (Liv., XCI) и другие племена. Он владел такими городами, как Оска, Валентия, Калагуррис, Уксама, Термесс (Терманция) (Flor., III, 22,9), Паллантия (Арр. ВС, I, 112), Контребия Левкада (Liv., XCI), Клуния (Liv., ер. 92)[419], а позднее Контребия Лузонская (Liv., XCI) и Лаврон (Plut. Sert., 18, 5–6; Pomp., 18, 3; Oros., V, 23, 7). Впрочем, не исключено, что Лаврон находился под контролем Сертория и в 77 г., а в 76 г. перешел на сторону римлян в связи с прибытием Помпея, и мятежному проконсулу пришлось брать его вторично. Почти не вызывает сомнений то, что повстанцы владели Илердой. Близ нее был наголову разгромлен войсками Гиртулея Луций Манлий, и очень маловероятно, что город не капитулировал перед победоносным серторианским полководцем, чьи силы превосходили 3 легиона проконсула Нарбоннской Галлии.

Различные соображения существуют в отношении Италики. Э. Габба не решается дать ответ на вопрос, в чьих руках она находилась[420]. Иначе полагает И. Г. Гурин, по мнению которого город поддерживал повстанцев, которые потому-то и решились на битву с Метеллом в 76 г. (точнее, видимо, в 75 — см. ниже) рядом с Италикой, что любой ценой хотели удержать ее[421]. Аргументы исследователя будут рассмотрены при анализе боевых операций 75 г., а пока мы ограничимся наблюдением, которое, возможно, свидетельствует в пользу изложенной гипотезы: в начале 75 г. Серторий велел Гиртулею, находившемуся, по словам Ливия, в другой провинции и располагавшему, по данным Орозия (V, 23, 10), не менее чем 20 тыс. воинов, позаботиться о защите союзных общин (Liv., XCI). Под «другой» провинцией может пониматься только Дальняя Испания; а поскольку Бетика контролировалась войсками сената (см. выше), то речь может идти только о Турдетании, где, собственно, и находилась Италика. К тому же вряд ли Серторий стал бы отправлять столь крупную армию для обороны Лузитании, походы в которую были тяжелыми и не имели для Метелла прежнего значения — там отсутствовал Серторий. Для сохранения же под своим контролем Италики выделение мощной армии было более логично, поскольку ее жители вряд ли были готовы, подобно лузитанам, боровшимся за собственную независимость, выдерживать тяготы долгой и упорной войны и наверняка предпочли бы сторону сильнейшего.

Очень важен вопрос о том, какую часть средиземноморского побережья Испании контролировал Серторий, осуществлявший через него связь с пиратами и Митридатом Понтийским. Мы имеем точные сведения лишь о двух пунктах на побережье, которыми владел Серторий, — Валентии (Sall. Hist., II, 98, 6) и Гемероскопейоне (Strabo, III, 4, 6). М. Кроуфорд рассматривает также как серторианскую чеканку сагунтинских монет того периода[422]. Это, правда, как будто противоречит фрагменту «Истории» Саллюстия (II, 64), где говорится о верности сагунтинцев римлянам, однако упоминание в нем карфагенских войск указывает на то, что речь идет скорее всего о