И все-таки, что за «большая коричневая фигня»? Насколько я помню, в доме не было ничего, даже отдаленно соответствовавшего описанию. Адресным книгам я давно предпочитаю интернет-справочники и Яндекс-карту, фотоальбомы тоже держу в электронном виде. Папка с документами? Подобные анахронизмы я видела разве что в заброшенном лабораторном корпусе. Неужели разгром в квартире каким-то образом связан с делом Николая и НИИ сыпучих материалов?

Это может показаться удивительным, но «ткнув пальцем наугад» я попала даже не в точку, а в ее самую середину. На остатках системного блока в полицейской лаборатории был обнаружен четкий отпечаток пальца. Как мне потом объяснил Аллочкин супруг: снять жесткий диск с информацией, оставаясь при этом в перчатках, достаточно трудно. А уже потом неведомый похититель взял мой сувенирный утюжок, на котором, кстати, отпечатков пальцев уже не было, и старательно превратил остатки системного блока в кучу мусора. Хотя нет, почему неведомый? Очень даже известный, во всяком случае, в полицейской картотеке он есть. Наркодилер, уже давно находившийся в розыске, к тому же перед самой перестройкой занимавший место старшего лаборанта на одной из кафедр НИИ сыпучих материалов. Был пойман за попыткой выплавить из списанных микросхем техническое золото и с позором уволен. В местах лишения свободы оказался уже за изготовление и продажу наркотических веществ.

Вот оно что! Оказавшись на свободе, бывший лаборант взялся за старое, да с еще большим размахом! Не его ли голос я тогда слышала по телефону в бывшем кабинете Николая? Я тогда еще удивилась, что в коридорах и кабинетах пахнет кошками. Как рассказывал мне один из сотрудников наркоконтроля, с которым мне довелось пообщаться, так пахнет какой-то из ингредиентов «дьявольского зелья» – излюбленного допинга всех завсегдатаев ночных клубов и дискотек.

Знал бы руководитель института, что на его драгоценнейшем уникальном оборудовании… И к лучшему, что не знает! Наверно, у этого милого питерского старичка случился бы разрыв сердца. Осквернили святая святых науки! Впрочем, насколько я поняла, наркодельцы уже прекратили свою гнусную деятельность, во всяком случае, на территории института. И причиной тому послужил именно мой ночной визит.

Воспоминания хлынули, будто сахарный песок из порвавшегося пакета. Что ни говори, поездка в Питер оказалась даже плодотворнее, чем я думала. Не говоря уже о погоне и моем бегстве по хлипкой пожарной лестнице. А Виталий Максимович откровенно удивил: спокойный, немного флегматичный офисный сотрудник – и вдруг так профессионально и красиво ушел от погони. Интересно, какие гонки по пересеченной местности он имел в виду? А какой увлекательной оказалась сама экскурсия по заброшенным кабинетам. Жаль, что в бывших владениях Николая не обнаружилось ничего интересного.

Мои размышления прервал слабый писк. Телефон, теперь подключенный к своей родной зарядке, сигнализировал, что аккумулятор до краев наполнен энергией. Фотографии – как я могла про них забыть? Я же по своей журналистской привычке все время снимала на телефон все, что может показаться интересным. Самое время просмотреть свежим взглядом. Освещение там было, прямо скажем, не самое подходящее, но вдруг что-нибудь да получилось. Перекину фото на комп и внимательно просмотрю каждую деталь. У журналистов, как и следователей, любая мелочь может оказаться космически важной.

На огромном прямоугольном мониторе – Алла не признает других – полутемные интерьеры заброшенного лабораторного корпуса казались еще более страшными и таинственными. Коридор, заваленный старой конторской мебелью, высохший фикус, готовый рухнуть на стопки документов, мощный, еще дореволюционный сейф, из дверцы которого торчит связка ключей. Обычная русская безалаберность, которая лишила Николая свободы и перечеркнула все его будущее… Стоп! Это же и есть его бывший офис. Следующее фото – «директорский» письменный стол, папки, среди которых как минимум две подходят под описание, данное малолетними взломщиками. Еще одна «большая коричневая фигня» на столе, но там, насколько я помню, не оказалось ничего интересного – несколько экономических газет и журнал учета рабочего времени, который бросили заполнять на третьей странице.

Что-то здесь должно быть, какая-то зацепка! Интуиция еще никогда меня не подводила. Увеличив снимок насколько возможно, я еще раз просмотрела каждую мелочь. Это не то, и это тоже ни о чем не говорит… Вот! Тот самый единственный снимок, ради которого стоило предпринимать эту рискованную прогулку. Кусок стены в бывшем кабинете Николая, угол сейфа, рядом в рамочке фотография: женщина и двое мужчин соединили руки в жесте, известном по популярному до сих пор фильму. Один за всех, и все за одного. В центре Николай – да, таким он и был когда-то в институте. Женщина – не кто иная, как Полина. Другая прическа, цвет волос, но тот же взгляд патентованной стервы и мелкой хищницы. Как будто она уже сейчас планирует кинуть до беспамятства влюбленного в нее мужа и сбежать с более перспективным экземпляром, урвав кусок побольше…

Третий на фотографии: конечно, Андрей – тогда еще лучший друг Николая… Стоп-стоп! А ведь это его я видела тогда в офисе. Значит, в кабинет зашел не коллега-журналист из светской хроники, которого я опередила, а начальник службы безопасности. И он же – таинственный «хозяин», по заказу которого меня похитили и отвезли на заброшенную лесную дачу. Вот это уже становится интересным! Я мимоходом разворотила какое-то осиное гнездо, не иначе. Итак, меня похитили не для того, чтобы завладеть актом экспертного заключения, а именно в связи с делом Николая. Чем дальше, тем все непонятнее и непонятнее.

Ничего не добавила и процедура опознания, на которую меня вскоре пригласили в отделение полиции. Начать с того, что она не имела ничего общего с тем, как ее показывают в западных сериалах. Это там граждане, которых надо опознать, находятся за стеклянной стенкой, непрозрачной с их стороны. Здесь же все было гораздо проще: никакой стенки, табличек с номерами в руках подозреваемых и программы защиты свидетелей. То есть, в моем случае, потерпевших. Хотя терпение никогда не входило в список моих положительных качеств.

Не скрою: я надеялась увидеть тех, кого мысленно назвала Коршуном и Бабуином. Но вместо этого мне показали трех совершенно незнакомых качков, которым, действительно, лучше всего подходило словечко «инкубаторские». Одинаковые, не в меру мускулистые фигуры, затянутые в черные адидасовские костюмы, откормленные физиономии, «не обезображенные интеллектом». Все трое издавали такое же невразумительное блеяние. Ничего личного: они вскрыли мою квартиру по заказу «крутых мужиков». Кто такие – не знают: на них вышли по телефону, деньги обещали перевести по системе «Золотая Корона».

– Что? – не выдержала я. – Вы тоже искали «большую коричневую фигню»?!

– Не-а, – безмятежно произнес один из взломщиков. – Нам было велено все переломать, особенно технику. А диски и все такое передать мужику из Питера.

Лицо бывшего лаборанта, которого мне почему-то показали на фотографии, тоже было совершенно не знакомо.

Дело становилось все увлекательнее и запутаннее! С этими мыслями я, вернувшись домой, взяла мобильник и набрала номер, недавно занесенный в папку «любимые абоненты».