– То, что мы сейчас работаем на вас, не дает вам право хамить, – резко ответила Зина, в душе все же согласившись с неприятным заказчиком. Команда выглядела убого. Растерянный учитель истории, постоянно теребящий свои широкие подтяжки, девчонка, у которой своих тараканов так много, что она ходит с ними под руку, и Эндрю, человек-компьютер, витающий постоянно где-то там, на просторах интернета. В голове даже мелькнула постыдная мысль – «Миссия провалена».

– Ни в коем разе, – замахал руками Даниил, не переставая улыбаться, – я здесь тихонько посижу послушаю. Не обращайте на меня никакого внимания.

– Ну если вы часть вашей команды, – вдруг сказала Вика, по-прежнему держа руки постоянно в карманах, – и Марта Виссарионовна ваш человек в рядах ученых, узнайте у нее подробности амурных отношений девушки-повара и человека-икс. Она знает больше, чем говорит, и мне показалось, что женщина в курсе, к кому в тот день побежала на свидание бедная кухарка.

Ничего не отвечая, Даниил вытащил телефон из кармана и, видимо, дождавшись, когда на другом конце провода возьмут трубку, сказал:

– Мне надо знать, к кому на свидания бегала местная девушка повар.

Спустя минуту он так же молча убрал телефон в карман и улыбаясь сказал.

– Я часть команды, не сомневайтесь, избранником у нее был верзила по имени Михаил.

– Не может быть, – удивилась Вика, – он же влюблен в Алену.

– Да, – подтвердил Эндрю, – и мне он тоже об этом говорил.

– Господь свидетель, я не хотел, – вздохнул Даниил и опять снисходительно улыбнулся. – Вы тут что, все наивные или среди вас все же есть взрослые и адекватные люди? Пожалуйста, не убивайте мою веру в ваш успех, я в вас почти поверил, – он обвел взглядом остальных, словно ища помощи.

– Любить можно одних – недоступных, а на свидания бегать к другим – молодая плоть желает утех, – вздохнул Тихомир Федорович и еще пуще затеребил свои подтяжки.

– Совершенно верно, надежда, что вы раскроете дело, вернулась, но все еще висит на подтяжках этого дядечки, – продолжал веселиться Даниил.

– Меня зовут Тихомир Федорович, – обиженно сказал мужчина.

– Безмерно за вас рад, – бросил ему в ответ Даниил.

– Вам, смотрю, очень весело, – осуждающе сказала Зина.

– Веселюсь как могу, – развел руками Даниил, не думая успокаиваться.

Зина хотела сказать еще что-то резкое и грубое, но внизу послышался шум, с криками и падением чего-то тяжелого. Все, уже напуганные странными и страшными событиями последнего времени, не сговариваясь, выбежали на лестницу. Со второго этажа открывался вид на столовую, где еще недавно был поздний завтрак и вялые выяснения отношений. Сейчас же на полу с закрученными руками лежал Миха и кричал полицейским, которые втроем пытались его успокоить:

– Вы рехнулись, я ни при чем!

– Что происходит? – Даниил Бровик, привыкший все контролировать и командовать, задал вопрос таким тоном, что следователь, стоявший рядом и улыбающийся во все свои красивые тридцать два зуба, не решился ему грубить.

– А здесь происходит задержание злодея. На месте преступления были найдены четкие следы обуви, которые, как оказалось, принадлежали Михаилу Кревеня.

– Я ее не убивал! – кричал Миха.

Уже все обитатели дома шамана, включая хозяина и ученых, собрались внизу в большой столовой.

– Но вы, как я знаю, Михаил, – сказал Даниил, наклонившись к пыхтевшему молодому человеку, – еще и любовь крутили со второй жертвой.

– А вот эта новость для меня как подарок, – следователь светился, словно новый самовар. – Кто свидетель?

– Я, – робко призналась Марта Виссарионовна и виновато посмотрела на Даниила Бровика.

– А почему, когда я вас опрашивал час назад, эта информация не была мне изложена? – казалось, что следователь обиделся, даже немного надулся на бедную женщину.

Вообще Зина стояла и смотрела на все это как на дешевый спектакль, который почему-то все воспринимают как действительность. Она до сих пор была уверена, что Марта Виссарионовна ее мать, и оттого все, что происходило, ощущалось лавиной вранья.

– Я его боялась, – тихо ответила следователю Марта Виссарионовна, – когда случилось убийство, то он мне пригрозил, что убьет, если я расскажу.

– Врет она! – закричал Миха.

– Если расскажете что? – уточнил следователь, жестами прося заткнуть мужчину, лежащего на полу в наручниках.

– В тот день, когда случилось второе убийство, я ходила к Даниилу Васильевичу на доклад, мы тут встречались с ним метрах в ста от дома.

На этих словах следователь глянул на Бровика, и тот махнул утвердительно головой.

– А когда его ждала, он опаздывал, услышала смешки, спряталась за дерево и увидела, как наша повариха и Миха вовсю целуются на поваленном дереве. Ну я потихоньку отошла и ждала уже Даниила Васильевича почти у самого дома. Я была уверена, что они меня не заметили, но ночью Миха вызвал меня на улицу из женского вагончика и сказал, что убьет, если я кому-то проболтаюсь. Наутро же я узнала, что ее убили, вот и испугалась, – женщина была потерянной и даже жалкой. Настолько, что Зина сморщилась, еще раз ощутив актерскую игру.

– Я, – выкрикнул Миха, – не хотел, чтоб Аленка знала про это, я имел в виду, чтоб она ей не говорила. Тогда я понятия не имел, что повариха мертва. Мы с ней немного пообжимались на поляне, да и разошлись. Она домой пошла, а я в вагончик к себе. Говорю же, не убивал я ее.

– Как отпечаток вашего кроссовка оказался на месте третьего преступления? – спросил следователь, но Миха на это лишь в отчаянии зарычал.

– То-то же, – удовлетворился его рычанием следователь и провозгласил: – Злодей пойман, можете спать спокойно, конечно если налоги у вас все оплачены.

– Зин, – сказал Эндрю, когда они после задержания Михи поднялись вновь в свой импровизированный штаб, – знаешь, что меня смущает. Вчера, когда мы только прилетели и Миха показывал мне вагончик и мое спальное место, он усиленно искал свои кроссовки и никак не мог найти. Конечно, возможно, это был специально разыгранный спектакль, но мне так не показалось. Он еще Ники обвинял, что тот мог украсть их у него. Мне Миха показался простым, возможно даже глуповатым, для сложной комбинации.

– Согласен, – поддакнул ему участковый, возможно по инерции поднялся вместе с ними, не до конца понимая, а может, не веря, что расследование завершилось, – меня вот, например, смущает, что убийца нигде, ни на одном преступлении не оставил следов, а тут так много и очень четких.

– Торопился, – предположил Тихомир Федорович, – но я с вами соглашусь в сомнениях. В этом все же должен быть смысл, а его нет. Вот я рассказывал о похожих смертях в местном ГУЛАГе, так надзиратель искал золото. Он был уверен, что убийства к этому приведут. Правда, я не нашел, почему, как и сколько, по его мнению, их должно быть, но была хотя бы идея, был смысл. А тут…