– Она не моя, – хрипло начал Григорий, прокашлялся, возвращая голос, – это не мой ребенок.

– Понятно. Судя по предварительным анализам, твоя подопечная не в лучшем состоянии. Я бы посоветовал курс лечения, чтобы восстановить организм. Хорошо бы поднять ее медкарту.

– Так подними.

– Она отказывается лечиться. Ты знал, что это уже четвертый выкидыш? – Григорий покачал головой. – Так кто она тебе?

Все же нужно войти.

И только хотел постучать, как дверь палаты открылась. Его встретили осоловелым взглядом и непонятной улыбкой. Стас говорил, что пациентке ввели успокоительное и до следующего дня ей лучше остаться в больнице, но у Елены, видимо, были другие планы.

– О-ой! – протянула она, наткнувшись на Григория. – Препятствие… Сим-сим, подвинься! – Ткнула его пальчиком в грудь, Григорий не шелохнулся. – Не работает… Странно… Ахалай-махалай!

Настойчиво толкнула, заставляя отступить.

– Ты куда?

– Домой. Уйди.

– Ален…

Но она даже слушать не стала. Протиснулась мимо него и нетвердой походкой пошла по коридору. Григорий решил не спорить, догнал, подхватил под руку.

– Я отвезу тебя.

– Хороший мальчик…

– Как ты? – он не спешил. Хотел поговорить, убедиться, что все в относительном порядке. – Мне очень жаль…

– Не надо, – Елена скривилась, словно от боли. – Я знала, что так будет. Если ты о ребенке.

– Знала?

– После третьего раза мне вынесли приговор. Я просто надеялась… Я думала… Дура я.

– Если Илья знал, почему не берег? – руки автоматически сжали руль крепче обычного.

– Да не знал он ничего.

Елена отвернулась к окну, уткнулась лбом в стекло и закрыла глаза. Сейчас бы заплакать, никого не стесняясь, почувствовать на щеках горячие слезы, ощутить их вкус, чтобы понять – еще живая. Но даже этой роскоши лишили. И сердце не болит, и голова не идет кругом. Столько сегодня произошло, а эмоций нет. Словно в заморозке, без возможности выплеснуть боль, которая убивает изнутри.

– Как не знал? – Григорий сбавил и без того низкую скорость. – Что это значит?

– То и значит, – вздохнула тяжело, глубоко. – Его же никогда не было рядом. То по горячим точкам, то командировки. Он там Родину защищает, а я тут просыпаюсь седая… Когда приезжал, хотела ему покоя, а не рассказывать про свои болячки. Ему было тяжелее, чем мне. Берегла…

Григорий не нашелся, что ответить. Он даже представить не мог, на что способна любовь этой женщины. Илья, оказывается, при всей своей власти над ней, на самом деле, все это время был под ее крылом, защищенный от лишней боли и проблем.

Наверное, это и есть настоящая крепкая семья, которую он пытается разрушить. Возникла мысль отступить. Что же он натворил…

На пороге квартиры лекарства Елену все же одолели – она уснула у него на руках. Григорий нажал на кнопку звонка, надеясь, что в квартире кто-то есть. Желательно не полковник.

Дверь почти сразу открыл высокий симпатичный парень, без лишних слов отступил, пуская внутрь – встревоженный, но собранный.

– Где спальня? – спросил Григорий.

– Идемте.

Проводил, помог уложить Елену на кровать. Без лишних слов, и это было странно. Спросил:

– Скорую вызвали?

– Она из больницы. – Григорий посмотрел на парня. – И часто ее в таком состоянии домой приносят незнакомые люди?

– Из незнакомых вы – первый. На прошлой работе у нее два раза случались такие приступы. У мамы давление скачет.

– Идем-ка побеседуем.

Григорий вышел из спальни и наткнулся на девчушку лет пятнадцати. Сразу понял – дочка. Дети были похожи и на мать, и на отца – светловолосые, большеглазые. Красивые.

– Что с мамой? – девчушка бросилась в спальню.

– Тише ты! – рявкнул на нее брат. – Спит она. Не верещи! Пусть отдыхает. – И посмотрел на Григория. – Здравствуйте.

– Здравствуйте, – Григорий протянул ему руку, поздоровался, – меня зовут Григорий. Я привез вашу маму из больницы. Сейчас ей очень нужен покой.

– Денис, – представился парень. – А это Диана. Спасибо…

– Можно подробностей? – Диана въедливо осматривала Григория, он не сдержался, улыбнулся. Очень уж она в этот момент напомнила свою мать. – И желательно с самого начала. Вопрос первый – кто довел маму до такого состояния?

Григорий чуть замялся.

«Я и довел. Благодаря вашему отцу. И я не знаю, что имею право рассказать, потому что ваша мама тот еще партизан».

– Я не знаю, – ответил он. – Но я отвез вашу маму в больницу, ей дали лекарство и прописали отдых. Дети, запомните – никакого стресса. Я могу на вас рассчитывать?

– Интересно девки пляшут, – Диана подбоченилась, разглядывая Григория недоверчиво, с подозрением. – Приходят тут всякие, инструкции раздают. Знаете, дяденька, мы уж сами как-нибудь справимся.

Не ребенок, а колючка.

– Дина, хватит, – ее брат оказался более спокойным и рассудительным. – Григорий, большое спасибо. Мы вам очень признательны, но позвольте вопрос?

– Конечно.

Небо и земля. Огонь и лед. Весело тут у них.

– Кто вы?

– Я – босс вашей мамы.

– Прямо так и босс? – взвилась Диана. – Или не просто босс? На руках не каждый начальник своих подчиненных носит! Что у вас с мамой?

Встала перед Григорием почти вплотную, задрала тонкий носик, полыхнула возмущенным взглядом.

– Ничего, – правду говорить было легче. – Ваша мама не просто мой подчиненный. Она мой личный помощник.

– Да вы что? – подозрительность и недоверие, исходящие от девушки, были почти осязаемы. – А я вот знаю, что у мамы босс чуток моложе. Раза в два!

Вот это поворот. Григорий растерялся. Выходит, Елена не сказала, что сменила работу. Хотя, ее можно понять – Илья бы не позволил. Сколько же она думала это скрывать? И тут он понял – работать на него достаточно долго она не рассчитывала. Была уверена, что Григорий уволит ее раньше, чем вскроется весь обман.

А вот с этим, милая, ты просчиталась.

– Я хозяин одной из фирм, где работает ваша мама, – просто ответил Григорий. – И мне уже пора. Денис, – все же с парнем говорить было проще, – дай мне, пожалуйста, номер твоего отца. Это очень важно.

– Хорошо.

Денис продиктовал номер, поблагодарил Григория за помощь и проводил. Диана все это время смотрела на него с подозрением и недовольством. Григорий подумал – если бы могла – усадила его на стул и устроила допрос с пристрастием.

Весело тут у них…