"Вот! Против служебки появился директор вагона-ресторана, не останавливаясь прошел к себе... - Денисов с трудом добрался до главного. В другом тамбуре хлопнула дверь, новая партия пассажиров во главе с магаданцем... Они не видели директора, - но! - и это было существенным, если бы требовалось доказать, что директор вагона-ресторана находился у себя в купе, следовало допросить именно этих не видевших никого свидетелей!"

Он заставил себя проследить мысль:

"Если А не было в точках В, С и Е, то А находилось в Д... Надо найти свидетелей, которые не видели кого-то, кого должны были видеть!"

Денисов потерял контроль - мысль, как лодка, лишившаяся руля, поплыла по течению.

Проснулся он внезапно.

- Астрахань?

Дополнительный стоял.

Антон за столиком поправил свежеумытые усики.

- Ассалам-алейкум! Нет, не Астрахань.

Было совсем светло. До самого горизонта простирался огромный песчаный карьер.

Денисов посмотрел на часы. Он еще ночью решил, что утром снова осмотрит место происшествия.

- Сайхин проехали?

- Недавно. А то все стояли. Такое дело, Денис... - Перед Антоном лежал блокнот. Пока Денисов спал, Сабодаш записал все необходимое. - Надо предупредить свидетелей о том, что в Астрахани их ждет следователь.

- Пожалуй, я поговорю с директором вагона-ресторана. Места там много...

Денисов увидел телеграмму, ее принесли, пока он спал.

- Не понимаю...

Сабодаш отделался шуткой:

- В свое время обязанность открывать преступления и сыскивать разбойников и татей возложена была на розыскную экспедицию при Московской губернской канцелярии: секретаря и протоколиста. Воскресного присутствия, между прочим, не было...

- Сегодня среда...

- Есть еще почта, но это, по-моему, не по адресу.

Путь ориентировки напоминал рейд брошенной в море бутылки с сообщением о кораблекрушении.

Антон погасил "Беломор".

- Настоящий делец не потащится в дополнительном...

- Не скажи.

Денисов снял с купе мастичную печать, открыл дверь. Спертый воздух, оберегаемый беспорядок места происшествия, тампоны...

- Господи! - ахнула одна из понятых.

Суркова строго на нее взглянула.

- Еще раз все проверим... - Денисов поднялся на стремянку. Постельное белье вы получаете в Астрахани? Какой порядок? - Он снял простыню, под нею открылся белесого цвета матрас, на котором прошлой ночью лежал Голей.

- Белье везем в оба конца... - объяснила Суркова.

Денисов снял наволочку, внимательно исследовал подушку.

- ...Больше ста комплектов на вагон!..

Денисов занялся матрасом, его интересовали швы, накануне он не придал им значения.

- Под пломбами по двадцать комплектов... - сказала вторая проводница.

Атмосфера в купе разрядилась, женщины почувствовали себя спокойнее, как в своих служебках.

- Работы хватает!.. - вздохнула Суркова. - Сероглазово проедем - там только поворачивайся!..

Ночью Денисов подумал об игле, торчавшей из кармана рюкзака. Иглу словно воткнули в последний момент, уже в купе.

"На первый взгляд, ничто будто не мешает исследователю сразу познать все до конца, стоит лишь дольше и основательнее думать... На деле же нет! Как это понять? Закон обязательного многократного приложения сил?"

Внезапно Денисов нащупал плоский предмет, он находился в верхней трети матраса с нижней стороны.

"Есть!"

Денисов спустился со стремянки, сбросил матрас на нижнюю полку.

- Здесь что-то зашито...

Женщины замолчали.

Фабричный шов наматрасника был нарушен, затем отверстие наскоро заметано другими нитками.

- ...Оставим шов, как есть, заглянем с другой стороны и отметим в протоколе... Бумажник?

Через минуту Денисов уже держал в руке пачку сторублевок. Купюры лежали одинаково - вверх гербами, педантичная рука кассира гострудсберкассы чувствовалась в безликой раскладке.

- Никогда столько не видела... - сказала Суркова.

- Да-а...

Считали дважды, чтобы не ошибиться.

- ...Семь тысяч триста, семь тысяч четыреста... Семь тысяч пятьсот!

Ратц ошибся на пять купюр.

Подписав протокол, проводницы ушли в служебку. Суркова вскоре вернулась.

- Кто-то знал, что деньги целы... - Она хитро посмотрела на Денисова. - Помните? Ночью кружил рядом...

Дополнительный двинулся снова. Было еще свежо и тихо, но Денисов знал, что свежесть и тишина обманчивы. Предстояло знойное утро, и совсем близко был Верхний Баскунчак, легендарный арбузный Клондайк, к которому готовились проводники и пассажиры.

"Полетика-Голей был тертый калач. - Денисов запер купе, наложил мастичную печать. - Очевидно, он считал, что в матрасе сторублевым купюрам будет спокойнее..."

Несмотря на ранний час, в вагоне-ресторане весь штат был уже на ногах. Директор-буфетчик сидел за столом рядом с плакатиком "Ничто не стоит нам так дешево и не ценится так дорого..." с тетрадью, бутылкой "Айвазовской" и большими конторскими счетами. Меньше всего ожидал он визита инспектора, хотя и пытался это скрыть.

- Могу быть полезен?.. - Он придвинул Денисову "Айвазовской", поднялся за стаканом.

Денисов огляделся. Свидетелей можно было разместить в первом салоне, собаку отправить в тамбур. Во втором салоне ящиков с водой заметно убавилось: под окном тихо побрякивали напольные весы, подвязанные к поручню.

- Дело в том... - начал Денисов. - Мы предполагаем накормить завтраком человек десять - пятнадцать. В Астрахани их встречает следователь.

Директор обнажил два ряда золотых зубов, печальными глазами посмотрел на Денисова.

- Можно.

- Пригласим их заранее, чтобы не собирать потом по всему поезду.

- Всегда рады... - Он хлопнул в ладоши, из кухни показалась официантка. - Два десятка пакетов по норме "Завтрак туриста". - Руки у него были короткие, на тыльной стороне кисти мелькнула синяя, наполовину выведенная татуировка. - Кофе?

- Минеральной воды.