Толпа, завидя такое дело, во всю мочь взрёвывает, словно по отмашке флажком, и… ка-ак хлынет прямо на нас, ка-ак затопочет прямо по обугленным, окровавленным кускам тел! Похоже, мы не только ревмагов, а и кого-то из толпы покромсали ненароком. И нашим и вашим, дхорр загрызи…

– Ноги, ё-моё!!! – орёт капитан, и мы показываем толпе краснозвёздные спины. Толпа мгновенно повышает уровень громкости рёва, а мы улепётываем за угол во все тяжкие. Туда, откуда припёрлись. Может, они нам спасибо сказать хотят, но рисковать не стоит, красное на монархистов действует традиционно, как мулета на быков-торо. Разъярённый рёв рикошетом отскакивает от стенок домов и со всех сторон норовит нас задавить. Во попали!

И не упомню, когда так бегал! Километр за минуту, ей-бо! Жить захочешь, все рекорды побьёшь…

– Ихнюю мамум тудыть чрез кормысло за ноги, – хрипит-пыхтит рядышком капитан, – да где ш тут калитки иль подворотни сраные… Ох ты ш, во!

Ныряем в тень обнаружившейся наконец-то арки. Створка стальных ворот, перекрывающих её, почему-то приоткрыта. Почему, выясняется тут же. Створку, налегая всем телом, захлопывает за нами тонюсенькая девчушка в чёрном трико и золотистой пАчке. «Балерина, ничего себе!», – изумляюсь я. Задвинув впечатляющий толстенностью засов, она командует: – За мной! – и плавно скользит мимо, вглубь арочной подворотни, обдав нас странным горьковатым запахом.

Следом за нею выскакиваем в сумрачный двор-колодец, голый, без единого растения, такой же как и улицы, по которым мы бродили. И видим – кого бы мы думали?! – животных. Несколько собачонок явно «дворянской» породы рядком смирненько сидят в углу, не обижая большого серого котяру, примостившегося поодаль. На пластиковой бочке угнездилась пара ворон. Животные и птицы всё-таки есть – только они умные, попрятались от греха подальше. Улицы в революционном городе – поля боёв, и там опасно. Это каждая собака, ворона или кошка понимает. Только не те, кто себя мнят разумными, венцами, дхорр затрахай, природы!..

(Позднее я узнал, что животных с улиц всё-таки приманили сердобольные горожане и горожанки, используя соответствующие магические приёмы… А растений на улицах экскалибурцы не сажают традиционно. Садики и оранжереи у них попрятаны внутри кварталов, являющихся кооперативами и конгломератами домов-крепостей. Учитывая традиции местной архитектуры, руководствующейся консервативно-незыблемым принципом «Мой Дом – моя крепость», есть куда прятаться меньшИм братьям от самоубийственно-политизированных старшИх, зверски свирепствующих на улицах.)

Балерина устремляется со двора в ещё одну арку, мы за ней. И оказываемся в сыром сводчатом коридоре, ведущем вниз. Уклон градусов двадцать, не меньше. Ароматец внутри – заплесневелый. Раздаётся щелчок, и под сводом загорается вереница неярких ромбовидных лампочек, окрашивающих воздух в розовые тона.

Девчушка оборачивается, и оказывается… бабушкой.

Морщины ветвятся по ухоженному, хорошо сохранившемуся, но увы, старому лицу; мерцающие белые глаза в упор изучают нас. А голос молодой! Роальдиха говорит:

– Вы не те, за кого себя выдаёте. Я чую. Я ведаю. – Она делает рукой замысловатый жест, значение коего нам абсолютно не ясно. – Вас прислали реставраторы, сверху… – то ли утвердительно, то ли вопросительно продолжает. – Вы-то мне и нужны.

А фигура у бабульки – сплошной ходячий секс! «Если у всех туземок, – думаю я, – фигурки сохраняются таким стройными и сексапильными в старости, то понимаю, откуда в королевстве взялось столько роче! В молодости-то местные женщины вообще потрясно выглядят!».

Мы с капитаном переглядываемся. Спорить с ней бесполезно. Ведьма, ясный пень. Таких тут немеряно. Колдуний, колдунов всяческих. Не все обитатели королевства таковы, но многие из, в той или иной степени, от мелкой бытовой магии до очень даже могущественных воздействий.

– Ну и чего тебе надо? – грубовато интересуется Биг Босс.

– Гарантий, – коротко бросает роальдиха.

Кэп Йо хмыкает. Говорит:

– А мы что, тебе обещались в чём?

– Нет. Пока. Но я вас проведу во дворец. Нам по пути. За это вы, когда победите, мне отблагодарите.

Издалека доносится грохот. Толпа прибойными волнами ломится в ворота.

– А мы победим?

– А я похожа на дуру, способную примкнуть к проигравшим?

– И чем же мы тебя отблагодарить можем, дорогуша? – по лицу капитана вижу: натурой он готов хоть счас. «Аналогично, – думаю я. – В крайнем случае, морщинистый фэйс можно подушкой прикрыть.»

– Замолвите за меня словечко. Когда вернётся король.

– Лично королю? – уточняет капитан.

– Лично тому, кто является вашим работодателем. – ОтрезАет туземка. «Интересно, она к воротам прямо от балетного станка выскользнула?..»

– Я не танцовщица в вашем понимании, молодой человек, – говорит она вдруг, – то, что вы приняли за то, что приняли, имеет несколько иное назначение, хотя и сопровождается танцем. И подушкой моё лицо накрывать не потребуется. Если это имеет для вас принципиальное значение, можно прибегнуть к… – она закрывает лицо ладонями, издаёт какие-то странные звуки и… убирает ладони. Я, уже начавший выпадать в осадок от того, что она прочла мои собственные мысли, выпадаю окончательно от того, что вижу собственными глазами!

Челюсть моя при этом отвисает до гряэного, истёртого подошвами столетий каменного пола, ясный пень.

– Сра-ань господня, – шепчет капитан, – вот вам и Экскалибур… добро пожаловать…

– Это просто. – Пренебрежительно отмахивается она. – Всего лишь четвёртая степень белой магии.

Юное лицо, сменившее старое, с виду принадлежит девушке, едва переступившей порог, отделяющий подростковый период от юношеского. В сочетании с короткой стрижечкой типа «карэ» впечатление убойное. Я хватаю воздух ртом, уподобясь выброшенной на берег рыбе, но Кэп Йо несколько более устойчив морально, и он говорит:

– Мы уже усекли, ты как бы фея. И какие же мы тебе можем гарантии дать, если ты в наших мыслях и без дозволения гуляешь?

– Не в ваших. В его, – тычет она в меня изящным пальчиком с длинннннючим ноготком, скрытым чёрным лаком. – И не все улавливаю, а конкретно на мою личность направленные.

– Сла-ава Вырубцу! – вздыхаю с огромным облегчением. – Теперь я о тебе просто не буду думать, и всё в порядке!

– Не получится, – улыбается она, и я признаю: права, ох права! Это как в той притче о мудреце, велевшем ученикам думать о ком угодно, только не о белой обезьяне… «Но почему только МОИ мысли?..»

– Потому что ты обладаешь гораздо более мощным потенциалом восприятия и отдачи, молодой воин. Не в обиду тебе будь сказано, милорд. – Кивает она капитану и смотрит прямо на него своими мерцающими глазищами. – Вас обоих избрал Свет, но в юноше высветится со временем гораздо больше, так суждено. Троим. Ему суждено, и ещё двум модифицированным девушкам вашего Экипажа.