Он попытался увеличить расстояние между ними, но Зоуи обвила руками его шею.

— Танцую.

Она посмотрела на Райана и увидела, как потемнели от гнева его глаза и сузились губы. Ее же взгляд был невинен, хотя Зоуи почти сожалела о своей затее.

— Не при людях.

— Ты не хочешь танцевать при людях?

В его голосе слышались стальные нотки.

— Ты понимаешь, о чем я говорю.

Зоуи рассмеялась.

— Тогда давай выйдем на улицу. Поговорим. Покончим с разногласиями.

— Я же сказал…

Она закатила глаза.

— Я наизусть помню, что ты говорил. Я выгравирую твои слова на кулоне и буду носить его, пока не превращусь в высохшую седую старуху, качающую на коленях чужих внуков. Давай выйдем, — снова предложила Зоуи. — Если ты, конечно, не боишься…

— Тебя? Нет!

Но выражение его лица говорило об обратном. Райан взял ее за руку, провел через лабиринт танцующих пар туда, где они могли побыть наедине. Он закрыл двери и встал спиной к ним.

Серебристый лунный свет заливал террасу. Райан заключил Зоуи в объятия.

Он осторожно дотронулся до ее губ, потом еще раз, затем приподнял ее подбородок и жадно припал к ее рту. Зоуи почувствовала, как по телу разливается тепло.

Ее руки гладили его спину, наконец обвили его шею, прихватывая пряди густых волос.

Райан поцеловал ее снова. Губы в губы.

Вкус его поцелуя был сладким. Нежные прикосновения казались одновременно и новыми, и давно знакомыми.

Райан ощутил, как Зоуи вздрогнула, отвечая на его поцелуй. Когда он почувствовал, что она тает в его объятиях, сердце бешено забилось в груди. Мужчина может потерять рассудок, подумал Райан, потерять душу, посмотрев в такие изумрудно-зеленые глаза.

Локон упал на ее лоб, и Зоуи рассеянно откинула его назад. На ее губах заиграла улыбка.

Он приказал себе не дотрагиваться до нее, но не удержался и погладил по щеке.

— Зоуи, взгляни на меня. Скажи, о чем ты думаешь, что чувствуешь.

Она открыла глаза и посмотрела на него.

— О том, что твои поцелуи восхитительны, — произнесла Зоуи, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал твердо. — Я… я должна… должна вспомнить, как дышать, иначе потеряю сознание.

Райан не был готов к тому, что угадывалось в ее голосе и отражалось в ее глазах. С того самого дня, как она вернулась, Райан позволял себе видеть в ней просто женщину, слишком изысканную, слишком здравомыслящую и слишком сложную. Женщину, которая не подходит ему.

Но вот Зоуи перед ним — ранимая и трогательно неуверенная в себе и своем очаровании. Она слишком дорога ему, чтобы снова причинить ей боль.

Райан знал, чего она хочет. Ей нужен мужчина, который принадлежал бы ей всем сердцем. И таким мужчиной он еще не стал.

Райан пытался объяснить ей это. Ему нужна была ее дружба, мир с Зоуи означал для него примирение с самим собой.

И вдруг он услышал от нее слова, которых боялся:

— Я люблю тебя. И хочу, чтобы мы были вместе.

Райан осторожно отстранился — ровно настолько, чтобы придать разговору исключительно дружеский тон.

— Это просто химическая реакция, — улыбнулся он.

Зоуи уловила легкомыслие в голосе Райана и его отгороженность от нее. Снова. Она не могла понять, как Райан мог так страстно целовать ее и уже через мгновение возвести барьер между ними.

— Ты провалил экзамен по химии в школе, — заметила Зоуи, намеренно не обращая внимания на его поведение.

Они смотрели друг на друга, и она ничего не могла прочесть в глазах Райана.

— Секс. Вожделение. Но не любовь. Всего один поцелуй пробуждает в нас желание, — проговорил он.

Сердце Зоуи замерло. Но она не позволила ему увидеть, какую боль он причинил ей. Опять. Зоуи положила руку Райану на грудь и произнесла с деланной строгостью:

— Я верю, что ты можешь себя контролировать.

Райан поймал ее руку и поцеловал ладонь.

— Ты проверяешь меня. Я сознаюсь, что хочу тебя, душой и телом. Мы отправимся в постель, если у тебя действительно есть такое желание. Но я не могу обещать, что ты не пожалеешь потом о происшедшем. Это будет просто секс, не любовь.

— Понимаю.

Но она не могла понять. Зоуи знала, что любит Райана искренне, глубоко, безумно. Ее сердце готово принять все, что он ни предложит, но разум лучше знал, что ей нужно.

— Не думаю, — пробормотал Райан, провожая ее обратно в зал. Казалось, он хотел поцеловать ее, но сдержался. — Мы еще побеседуем вечером. Нам нужно принять серьезное решение.

— Зоуи, тебе звонят. По междугородному. — Администратор зала указала на дверь с табличкой «Для персонала». — Можешь поговорить там.

Она вошла в комнату и закрыла дверь. Кто может позвонить ей сюда? Зоуи поднесла трубку к уху и нажала на мигающую кнопку.

— Алло?

— Зоуи, это Патриция. Ты что, не проверяешь сообщения? Я весь день их посылаю.

— У меня нет с собой сотового телефона. — Зоуи чувствовала, как дрожь ужаса пробегает по ее телу. Что-то не так. — Как ты нашла меня?

— Неважно, — продолжала Патриция, — впервые за всю историю телевидения критики пришли к единому мнению.

— К какому?

— Им понравилось твое шоу. Они посмотрели его сегодня в середине дня, и им понравилось! — воскликнула Патриция.

Зоуи почувствовала, что у нее подкашиваются ноги.

— Понравилось? Всем?

— Когда вернешься в Нью-Йорк… ты же в понедельник возвращаешься, верно? У тебя уже есть билет?

Голова Зоуи пошла кругом.

— Понедельник. Да. Непременно.

— Тебе готовят большую встречу. — Патриция едва не кричала от возбуждения. — У них планы в отношении тебя… нас. Мне пора. Поступило сообщение на пейджер. Сегодня просто сумасшедший день.

Щелк.

Зоуи уставилась на трубку, потом положила ее на место. Телекритикам понравилось ее шоу. У начальства большие планы в отношении ее.

Зоуи опустилась на стул. Место, что она занимала на телевидении, стало еще прочнее. На какое-то время Зоуи дала волю воображению, представляя себя признанным ведущим корреспондентом, который путешествует по миру, делая репортажи о самых важных событиях, а не занимается бессмысленной развлекательной светской хроникой. Она будет освещать новости и, возможно, время от времени сама будет в эпицентре.

Райан сможет гордиться ею. Зоуи медленно откинулась на спинку стула. Улыбка исчезла с ее лица. Он ведь будет ею гордиться, не так ли? Неожиданно почувствовав холод, Зоуи обхватила себя руками.