Дыхание гиганта было последним, что я услышал. Справа устремилась неотвратимая тень — вторая лапа монстра. Он оторвал мне голову.

Сознание воспарило над телом. Сын Лося отбросил мой труп в сторону, оглядел залитую кровью поляну, фыркнул и побрел в лес. Дело сделано.

Сознание поплыло в трубу посмертия. Эпичный бой закончился полным нашим разгромом.

По ушам ударил звон цикад. Поле близ Бергхейма… Я сел, чувствуя тесноту в груди. Воздуха не хватало. Будто лапа сына Лося все еще сжимала ребра, не позволяя вдохнуть. Однако ощущение ложное. Я знал, что на самом деле мешает дышать.

— Черт…, — просипел я. Повалился на бок, пытаясь втянуть в себя загустевшую патоку воздуха. Сердце долбилось дабстепом, в ушах невыносимым писком зудел монструозный москит. Изнутри шла волна паники.

Мир дрогнул. Перед взором поплыли искрящиеся звездочки.

— Помогите… — просипел я в траву. Вцепился пальцами в землю. — Помогите…

В такие моменты не помогает даже «три по пять». В такие моменты приступ нужно пережить. Просто пережить. Позволить себе бояться. Обливаться липким потом и замерзать одновременно.

— Маленький шут… самый грустный… на свете… — вспомнил я песню, пытаясь отвлечься.

Паническая атака ушла через бесконечность, выдрав из меня остатки сил. Черт.

Я перевернулся на спину, глядя в голубое небо. Сил встать не было. Приступ выдернул кости, превратив меня в набитый жиром, жилами и мясом кожаный мешок. Оно вернулось. Вернулось. И сейчас мне никакие терапии не помогут. Я боролся с паническими атаками целый год. Прожил еще год без них.

И вот все откатилось назад. Психотерапевтический вайп.

Волны слабости зарождались в районе солнечного сплетения и расходились по телу миллионами крошечных лапок. Хотелось материться в небо. Как-нибудь поэффектнее. На краю скалы, у бушующего моря. Руки воздеть и так, чтобы волосы развивались. Орать «не-е-е-е-е-ет!»

Трава зашуршала. По полю кто-то шел. Коляша Ловелас? Я было поднял голову, но затем без сил опустился. Плевать. Потом. Если это он — пусть порадуется небольшой победе.

Небо над головой затягивало сознание. Я будто поднимался над миром, устремляясь в голубую бесконечность. Будто взлетал, отрываясь от куска мяса. Обрывая последнюю связь с телом, запертым в капсуле.

Игнат встал надо мною. Протянул руку.

— Идем, — сказал охотник.

— Это обязательно? — через силу улыбнулся я. — Мне там не очень понравилось.

Игнат олицетворял смесь невозмутимого вождя индейцев и ганфайтера из старых вестернов. Эдакий Клинт «Красное перо» Иствуд. Или Монтесума «Блондин». Хороший, плохой, Игнат.

Он поманил пальцами на протянутой руке:

— Шевелись. Добычу нужно забрать.

— Черт… Шмотки… — ахнул я. — Мы все просрали?!

— Возможно, — равнодушно кивнул охотник.

— Что это было?

— Сын Лося, — без тени эмоций сказал Игнат.

Я моргнул. Сглотнул комментарий и протянул руку в ответ. Поднялся, чувствуя, как подкашиваются ноги. Огляделся. Охотник терпеливо ждал, внимательно наблюдая за мною. По полю к нам шла Света. К ней навстречу уже спешил Олег.

— Сын, сука, Лося… — не выдержал я. — Вот от души помог. Все объяснил!

— Несколько раз на охоте натыкался, — по-моему смутился Игнат. — Ты бледный. Все хорошо?

— Кто такие эти сыны Лося? — не ответил я. О причинах такой бледности посторонним не рассказывают. — Он ведь соображал что-то, точно. Так смотрел на меня…

Игнат пожал плечами:

— В следующий раз спроси.

— Шмотки у нас там не космические, но, черт, это ж наши шмотки!

Боль утраты всего обмундирования команды пока не накрыла. Мне хватило переживаний и без этого. Умирать здесь не вариант. Если с каждым разом становится все хуже — то страшно представить до чего дойдет.

Я выдохнул. Побрел сквозь траву в сторону Бергхейма. Огляделся. Будь у Ловеласа лук — он мог бы тут хорошо погулять. Целое поле халявного опыта. Хотя…

Тут уже одной стрелой не управишься. Его ведь теперь Света в одиночку завалит, своими травами демоническими. Вот серьезно — был уверен, что девушке выпал класс к сбору гербариев и созданию лечебных мазей.

— Они были вопросительные, — сказал Олег. Мы шли по дороге к лесу, где бесславно полегли. Игнат надеялся, что сможет отыскать следы и по ним выйти на место гибели. Солнце поднималось над горами. Ощутимо теплело. Стража проводила нас заинтересованными взглядами.

— Пару раз на охоте с ними сталкивался, — произнес танк. Мы шагали рядом. Миша старался угнаться за нашим охотником. Он вообще ощутимо нервничал, все оборачивался, хмурился. Говорил, что нужно поторопиться.

Будто кто-то мог позариться в чаще на наши вещи. Вряд ли обычные жители занимаются подбором лута с игроков.

Или же занимаются?

— Мне кажется, они как-то связаны с тем, сколько ты ухайдокал до этого. Мы поначалу впрок били зверье, оптовый забой, — Олег хохотнул. — Потом перестали — и больше этих Сынов не видели. Будто лес, знаешь, присылает их сам. Ну, когда ты настолько обурел, что приходится вмешиваться. Но смотри, они были вопросительные! А теперь — двенадцатый уровень! Еще ночь посидим и… Ну, может две. Потом найдем их и отхреначим. Если все вместе. Я ж не успел ничего. Надо было стойкость использовать. А я сразу его на себя взял.

Я брел, мечтая о том, как можно будет завалиться спать. Накрыться чем-нибудь, закрыть глаза. На бок повернуться и… Короче, на разговор сил не оставалось, нужно было переставлять ноги по пыльной дороге и удерживаться в сознании. Потому ограничивался кивками. Олега же распирало в желании поговорить.

Тем более — Светлана с нами не пошла. Девушка едва стояла на ногах, когда мы выбрались с поля, но все равно порывалась в экспедицию. Олег безапелляционно отправил ее на базу. Стас ушел вместе с ней. Он выглядел еще бледнее, чем я.

Интересно, сколько нашему барду в реале? По разговорам хорошо за полтинник.

Я слушал болтовню Олега и не мог понять, почему меня расстроило то, что Света не пошла с нами. Вернее, не то чтобы не мог понять. Скорее — не хотел.

Игнат без труда отыскал место, где Сын Лося прервал нашу эпичную охоту. Переломанные ветви и брошенные где попало вещи создавали впечатление довольно мистическое. Куда там загадке перевала Дятлова. Не будь я участником столь неприятных событий — увидев подобное в чаще леса — развернулся б и сбежал без оглядки. Это как в данетках, играх таких, ситуация. Типа мертвого парня в акваланге посреди выжженного леса.

— Как ты это сделал, эльфийский рейнджер? Это само пришло, когда ты класс получил? — спросил я у охотника. Тот не ответил. Он смотрел вглубь леса. Поднял руку, призывая к молчанию. Я похолодел от этого жеста. Неужели опять?