– Ага, конечно, сжечь, - Ник сплюнул дождевую воду в сторону. - Снова джедайское чувство юмора…

– Мы не можем просто оставить их падальщикам!

– Конечно, можем И оставим, - Ник наклонился вперед, и на его лице отразилось нечто, что могло бы сойти за жалость. Жалость по отношению к Мейсу. По отношению к трупам он, похоже, не испытывал вообще ничего.

– Если это корунаи, - грубо прокричал Ник, - любые достойные похороны станут отличной вывеской «Мы-Были-Здесь» для очередной группы нерегулярных войск или патруля ополчения. И даже подскажут, когда именно были… Если же это балаваи…

Ник взглянул на трупы. С его лица исчезло что бы то ни было человеческое.

Он понизил голос, но Мейс все прочел по губим:

– Если это балаваи, - пробормотал он, - они уже получили больше, чем заслуживали.

Ночь.

Мейс очнулся от жутких кошмаров, но глаз не открыл.

Он был не один.

Для того чтобы понять это, ему даже не нужно было обращаться к Силе. Он чувствовал запах. Резкий запах пота. И сырого тисселя.

Лиш.

Тише шепота:

– Почему сюда, Винду? Ты пришел сюда почему?

В футлярной палатке стояла непроглядная тьма. Лишу не следовало знать раньше времени, что Мейс уже не спал.

– Что хочешь здесь ты? Пришел забрать ее от нас ты? Сказала, придешь, она, - его голос был нечетким из-за наркотика, он переполнялся неприкрытой озадаченностью ребенка, словно он считал, что Мейс сломал его любимую игрушку.

– Лиш, - Мейс заставил свой голос звучать ровно. Спокойно. Уверенно, как у отца. - Ты должен выйти из моей палатки, Лиш. Мы поговорим об этом утром.

– Думаешь, ты сможешь? А? Думаешь, ты сможешь? - его голос истончился: крик, задушенный до шепота. И Мейс почувствовал запах машинного масла и смолы портаака.

Лиш был вооружен.

– Не понял до сих пор ты. Но поймешь, поймешь ты… Мейс посмотрел сквозь Силу: он почувствовал возле своих ног Лиша, сидящего на корточках. Спальник Мейса был придавлен к земле ботинками.

Мягко говоря, не идеальная для боя позиция.

– Лиш, - Мейс увеличил воздействие своего голоса Силой. - Ты хочешь уйти. Прямо сейчас. Мы поговорим на рассвете.

– На рассвете? Рассвете в твоей жизни? Рассвете в моей жизни?

Мейс был уверен в том, что Лиш говорил вовсе не о простом восходе солнца

В отравленном тисселем разуме Лиша по-прежнему было нечто, способное противостоять подкрепленным Силой просьбам Мейса.

– Ничего не знаешь ты, - его голос стал тише, пре-рывистее, словно он вообще перестал дышать. - Но научит тебя Кар. Что делаешь ты, знает он. Научат тебя акки. Жди ты. Жди и увидишь.

Кар? В некоторых отчетах Депы упоминался Кар Вэстор. Он упоминался как талантливый лидер независимого или полунезависимого отряда коммандос - Мейс не слишком был уверен в своем понимании структуры ОФВ. Но Лиш выдохнул это имя с неким почти сверхъестественным благоговением…

И что он сказал? Акки? Или яки?

– Лиш. Тебе следует идти. Немедленно, - Мейс не был дураком и не собирался вступать в беседу с объевшимся корой человеком.

– Думаешь, ее знаешь ты. Думаешь, твоя она. Научат тебя. Наверное. Проживешь ли достаточно долго, чтобы научиться, ты? Может, нет.

Во фразе было достаточно угрозы для того, чтобы всплеск Силы буквально метнул световой меч в руку Мейсу. Шипящий луч лезвия осветил палатку фиолетовыми тонами. Но Лиш не атаковал.

Он даже не пошевелился. Его ружье лежало перпендикулярно коленям.

Слезы струились по его лицу.

Вот откуда нечеткость голоса. И тихое придыхание,

Он плакал. Очень тихо.

– Лиш, - Мейс был поражен, - в чем де… - он остановил себя, так как Лиш все же находился под воздействием коры, а сам Мейс все же действительно не был дураком. Вместо того чтобы начать беседу, он вынул из дорожной сумки платок и протянул его Лишу. - Держи. Вытри лицо.

Лиш вытер следы от слез под глазами. Затем он уставился на платок, сминая его в руке:

– Винду…

– Нет, - Мейс протянул руку за платком. - Мы поговорим об этом утром. Когда ты протрезвеешь.

Лит покачал головой и шмыгнул, утирая нос кулаком. Он еще раз умоляюще глянул на Мейса и ушел.

Ночь, медленная и бессонная, продолжилась. Медитация дарила меньший отдых, чем сон, но зато не показывала никаких сновидений.

Хорошая сделка.

Утром, когда Мейс спросил Лиша, желает ли он по-прежнему поговорить, Лиш сделал вид, что не понимает, о чем речь. Мейс смотрел на его удаляющуюся спину, и внезапно вспышка интуитивного восприятия сквозь Силу потрясла его. Он понял: к наступлению темноты Лиш умрет.

День.

Вой акков в Силе едва-едва не причинял боль. Они не первый раз так выли, так что Мейс знал, что это значит.

ТВК. И не один.

Мейс чувствовал, что Ник взволнован. Сквозь Силу от него исходило ледяное напряжение. Постепенно оно начинало переходить и на Мейса: ощущения от этих волн скручивали желудок все туже и туже.

Воздушные патрули кружили поблизости весь день. Постепенно сужающиеся круги и разбиение территории на квадраты: основная манера перемещения при осуществлении поиска. Было небезопасно считать, что они искали кого-то, кроме четырех корунаев и Мейса.

Напряжение сдавливало желудок все. больше. Как люди могут жить, когда на них постоянно осуществляется такое давление?

– Не повезло, - пробормотал еле слышно Ник. - Очень, очень не повезло.

Они пробирались через небольшое горное ущелье: много лет тому назад очередное землетрясение оставило здесь раскол. Россыпь покрытого кустарником щебня служила им дорогой к перевалу. Они постепенно продвигались, огибая лежащие тут и там булыжники в несколько десятков метров шириной. Акки бежали впереди и позади. По бокам возвышались стены ущелья, покрытые цветущими лозами и эпифитными деревьями, намертво закрепившимися на камнях своими корнями. Вершина горы была укрыта низкими облаками. Всего в двух или трех сотнях метров склон постепенно уводил в темные джунгли. Они могли бы добрдться до деревьев до того, как их бы успел догнать воздушный патруль…

Но Ник придержал их траводава: «Лиш в беде».

Мейс не стал спрашивать, откуда Ник это узнал: связь между этими ребятами была почти столь же глубокой, как связь между ними и их акками.

Мейс вспомнил утреннюю вспышку в Силе. И сказал: «Вперед».

Ник подстегнул траводава, и они рванули обратно по ущелью. Сидя в своем повернутом назад сиденье Мейс увидел, как Шрам, возвращаясь со своей ведущей позиции в колонне, постепенно обгоняет их с Ником общего траводава. Ее траводав был самым быстрым из всех четырех и нес на себе лишь половину того веса, что нес зверь Ника