о хрупком маленьком существе.

– Ты таким и был.

– Да, – повторяю я, не будучи уверенным. – Но теперь, когда я вырос, хочу, чтобы у тебя остался в голове другой мой образ.

Она обнимает меня за шею и шепчет:

– Если тебе от этого станет легче, то в моем сознании не твой детский образ.

– Нет?

– Хм…

Она прижимает ладонь к моему члену.

– Вовсе нет, – еле слышно произносит она, как будто это секрет.

– Я что, теперь для тебя просто член на ножках?

Она смеется в моих объятиях. Мне чертовски приятно ее слушать. И чувствовать, как она прижимается ко мне.

– Раф!

Какого…

– Тебе действительно нужно запирать дверь лавки, когда мы наедине.

– А тебе действительно нужно сказать своим друзьям, чтобы не появлялись без предупреждения.

– Если я не отвечу, думаешь, он уйдет?

– Сомневаюсь, учитывая его характер!

– Раф!

Мой телефон вибрирует в заднем кармане. Я беру его и замечаю, что Энзо донимает меня текстовым сообщением.

– Какой он терпеливый! – смеется она, одеваясь и убирая инструменты.

– Энзо хочет сходить куда-нибудь, – отвечаю ей.

– Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

– Амелия будет там, – вздыхаю я.

– Не повезло.

– Она его лучший друг…

– Я знаю, Раф. Ты не должен ни за что извиняться. Если я хочу встречаться с тобой, то твои друзья должны принять меня.

– Встречаться со мной? Звучит как-то по-школьному.

– Ой, а разве ты не в школе учишься? – шутит она.

– Сейчас покажу, что с тобой может сделать школьник!

Она удирает по коридору, когда видит, что я бегу за ней. Я догоняю ее за четыре шага и сбиваю с ног прямо на брезент, которым она застелила всю квартиру, чтобы защитить оставшиеся вещи. Я сразу же располагаюсь между ее ног и уже чувствую, как она смущается. Безумие, какие чувства я у нее вызываю. Я держу эту мысль в голове, убеждая себя, что она меня не бросит.

Вик сжимает мой член и начинает двигать бедрами, возбуждая меня так, как умеет только она.

– Тебе придется называть меня «Госпожа профессор», если хочешь, чтобы я была с тобой добра.

– Госпожа профессор… – повторяю я, чтобы послушать, как звучат эти слова. – Сразу же представляю себе свою школьную учительницу математики: ей было за пятьдесят, у нее были сальные волосы и двойной подбородок размером с ее задницу.

Вик сдерживает смех, а потом высовывает язык и проводит по коже за ухом.

– Уверена, что смогу заставить тебя забыть ее образ, – шепчет она.

Ее тонкие, проворные пальцы скользят под мой пояс, в мои боксеры. Она захватывает мой член своей горячей ладонью и начинает медленные, но твердые движения вперед-назад.

– Да… Думаю, у тебя отлично получается.

– Вы, ребята, хуже кроликов, серьезно! – восклицает мой приятель, который наконец-то поднялся в квартиру, чтобы найти нас.

– Энзо! Черт возьми!

Вик быстро вытаскивает руку из моих штанов.

Я встаю на колени, отстраняясь от нее.

– Что? Хватит уже! Подумайте об одиноких людях, черт подери! Я знаю, что у вас страсть и все такое, но вы как будто пытаетесь побить рекорд!

– Не завидуй! – смеется Вик. – Твой друг не виноват, что такой выносливый!

– Чувак, серьезно, где ты взял эту цыпочку?

Когда мы поднимаемся, то не можем сдержать улыбки.

– Прекратите совокупляться и переоденьтесь! Давайте уйдем отсюда.

Прошла неделя с тех пор, как мой приятель стал уговаривать нас пойти куда-нибудь, и было жизненно важно, чтобы мы уступили его долгому и надоедливому нытью. Энзо, как обычно, невыносим. Он удосужился сказать мне, что ни он, ни Робин давно меня не видели и что теперь я думаю не головой, а членом. И Робин, мой лучший друг с детства, не защитил меня в этом вопросе. И вот мы собрались все вместе как компания приятелей: они вдвоем, Амелия, еще два их студенческих друга, Вик и я.

Они все поняли, что мы встречаемся. Ей дали сесть рядом со мной, но они продолжают дразнить ее из-за наших отношений. Кажется, она им нравится. Надо сказать, что Вик не позволяет собой помыкать. Когда Энзо, например, ведет себя слишком глупо, она без всякого смущения затыкает ему рот.

Только Амелия, кажется, дуется, но я не собираюсь выпускать Вик из своих объятий. Так что та будет еще долго обижаться.

– Ну, ребята, мы пришли не для того, чтобы валяться в прострации на диване. Пойдемте танцевать, я заметил две маленькие попки, которые заслуживают моего полного внимания, – восклицает Энзо.

– Девушки знают, как ты о них говоришь? – без шуток спрашивает Вик.

– А что?

Энзо округляет глаза, ничего не понимая. Вик продолжает:

– По-моему, ты ненадолго задержишься с ними.

Друг пожимает плечами, как будто ему все равно, но, судя по выражению его лица, он не остался равнодушным к этому замечанию.

– Они просто не ценят мое чувство юмора, вот и все… – мрачно отвечает он.

– Просто признай, что у тебя его нет.

Энзо корчит смешную рожицу. Я крепче прижимаю Вик к себе, когда он встает и идет ко мне.

– Ну, давай, парень, бросай свою девчонку и тащи свою задницу на танцпол!

– Потанцуем? – спрашиваю я Вик, потому что не хочу оставлять ее одну.

Она кивает с ободряющей улыбкой.

– Иди с ними, а я принесу что-нибудь выпить. Хочешь чего-нибудь?

– Пива.

– Захвачу бутылочку и для твоего друга, тогда он снова станет веселым.

Она целует меня в уголок губ и встает.

Я позволяю Энзо и Робину заманить меня на танцпол, где мы встречаемся с остальными. Мне нравится ходить в клубы. Нужно покинуть наш маленький городок и проехать несколько миль, чтобы найти приличный, но, поскольку я вырос здесь со своими приятелями, мне все здесь знакомы. Я молод, у меня несложная работа, и я наслаждаюсь жизнью. Я не знаю, настроена ли Вик так же. Слова Амелии до сих пор хранятся в маленьком уголке моего подсознания.

Вокруг нас на танцполе довольно много девушек. Большинство из них пытаются установить зрительный контакт, безмолвно приглашают, но я остаюсь равнодушным. Энзо, напротив, отправляется на поиски следующей добычи.

Я продолжаю веселиться в течение нескольких песен, стараясь держаться подальше от Амелии, которая также пытается привлечь мое внимание, как и внимание парней в толпе. Когда я устаю от того, что на меня постоянно смотрят, то понимаю, что хочу танцевать с Вик в центре танцпола, а не со всеми этими красотками, которые считают себя привлекательнее остальных.

Я оставляю свет софитов и потные тела и иду искать ее. Я не сразу замечаю Вик и замираю посреди зала, наблюдая, как она болтает с барменом. Мой желудок