Маша ударилась в мистицизм и одно время даже подумывала, не уйти ли ей в один из немногих сохранившихся монастырей, но жизнь повернулась иначе. Нелепая случайность рассорила ее с духовным отцом, выбросила из христианского мира, а дальше жизнь пошла совсем в другую сторону. Скука, наркотики, виртуалка, больница, вначале обычная, затем психиатрическая, отзыв лицензии, трущобы, снова наркотики, проституция, кражи, тюрьма, снова трущобы… А потом господь смилостивился и Маше предложили завербоваться в дальний космос. И она попала на Мимир.

На Мимире Маша избавилась от наркотической зависимости и вернулась в лоно церкви. Она убеждена, что все жизненные испытания ниспосланы ей богом, в том числе и то испытание, которое мы проходим сейчас, а когда оно закончится, душа Маши будет либо возвышена и очищена, либо закончит свой земной путь и направится туда, куда ей уготовано богом. Интересно, что Машу совсем не мучила совесть по поводу всех совершенных убийств. Маша волновалась исключительно из-за предстоящих тревог и волнений, но не из-за прошедших.

- А как же грех? - спросил я. - Так, вроде, это у вас называется? Пока творились все эти беспорядки, ты столько грехов на душу взяла…

- Сколько? - переспросила Маша с улыбкой. - Нисколько я грехов на душу не взяла. Сам посуди: убивать никого лично не убивала, красть не крала, прелюбодействовать при всем желании не могу - не замужем. Ни одной заповеди не нарушила, нет на мне греха.

И действительно нет. Хорошо быть христианином, не нарушил формальных запретов - живи себе спокойно и не тужи. Впрочем, у древних христиан вроде бы все по-другому было…

Потом я долго рассказывал о себе. Маша не стала смеяться над моей историей, она искренне посочувствовала мне и это было так трогательно, что как-то само собой получилось, что она оказалась в моих объятиях, а наши губы встретились. Моя рука уже потянулась к застежке ее шорт, но Маша отстранилась и прошептала:

- Не надо. Люди проснутся, представляешь, каково им будет? Я-то одна, а вас семеро.

И действительно, незачем искушать людей почем зря. Взять хотя бы Сашу, ему обидно будет, что Иоганн ему запретил, а я на запреты наплевал. И Иоганну непонятно как себя вести, если он проснется, а я Машу трахаю… Нет, Маша права, надо подождать. Если все будет хорошо, завтра или, на худой конец, послезавтра, на корабле оттянемся. А может, и на Земле оттянемся, чем черт не шутит.

Утром мы с Машей все-таки сделали это. Точнее, не совсем утром, а за полчаса до полудня, но для нас это было утро. Я проснулся, огляделся по сторонам и увидел, что в комнате никого нет, кроме Маши, которая смотрит на меня вполне недвусмысленным взглядом. А потом все получилось само собой.

- Я люблю тебя, - прошептал я, натягивая шорты.

Маша широко улыбнулась, обнажив крупные белые зубы.

- Спасибо, - сказала она. - Мне тоже понравилось.

Я смутился. С одной стороны, я был искренен, я действительно люблю ее, возможно, даже больше жизни, но с другой стороны, пока я не знаю, что буду думать об этом, когда (если) мы выберемся с Мимира. Не стоит загадывать наперед и заранее произносить высокие слова, лучше подождать до завтра или до послезавтра, а там видно будет.

Мы поцеловались и Маша сказала:

- Постарайся, чтобы другие ничего не заметили. А то ревновать начнут.

- Конечно, - сказал я. - Не дурак, сам понимаю.

Следующие полчаса были посвящены утреннему туалету. Нет, не умыванию, а туалету в самом прямом смысле слова. Температура в коридоре упала до минус восьмидесяти, выйти наружу можно только в герметичном скафандре, причем как ни старайся проскочить в дверь побыстрее, комната выстужается в момент, лишь у самого нагревателя сохраняется чуть-чуть тепла. В коридоре гадить нельзя, расстегнешь скафандр - мигом промерзнешь до костей. Генрих с Риком где-то нашли еще один нагреватель и организовали на четвертом уровне теплый сортир, не то чтобы совсем теплый, но минус тридцать гораздо приятнее, чем минус восемьдесят, хотя и на таком морозе гадить экстремально. Одно хорошо, что дерьмо мгновенно замерзает до каменной консистенции и совсем не воняет.

Удовлетворив потребности тела, я вернулся в теплую комнату. Юити налил мне стакан шампанского, я выпил и посмотрел на экран телевизора. Оставалось четырнадцать часов.

- Алекс, мы тут одну вещь обсуждали, пока ты спал, - сказал вдруг Рик. - Как думаешь, станцию можно было спасти?

- Как спасти? - не понял я. - Нагревательные элементы больше не работают.

- Ну и что? Простейший нагреватель можно собрать из любых железяк. Энергии будет жрать немеряно, но ее здесь полно, хоть задницей ешь. Насчет всей станции не знаю, а обеденный зал точно можно отопить. Или вообще электрическую дугу собрать…

- Ультрафиолет пойдет, - вмешался Генрих.

- Прикрыть чем-нибудь.

- Ну, не знаю, - пожал плечами Генрих. - Если уж восстанавливать станцию, надо было родные нагреватели восстанавливать, вряд ли они абсолютно все вышли из строя. Если прогреть коридоры хотя бы до минус двадцати…

- А воздух откуда брать? - спросил Иоганн. - Регенератор-то полностью разрушен.

- Да хоть из воды электролизом, - заявил Рик. - Льда вокруг полно, топи не хочу.

- А как аммиак отфильтровывать? И куда углекислый газ девать? Можно, конечно, лишний воздух за борт стравливать… Но тогда непонятно, как азот восполнять… Аммиак разлагать? Для этого электролизной ванны недостаточно будет.

- Надо в базе данных покопаться, - предложил Генрих. - Может, и получится что-нибудь собрать.

- А теперь-то какой смысл? - спросил Иоганн. - Мы же вроде решили, что уходим отсюда. Или кто-то считает, что лучше вечно торчать в холоде и дышать нашатырем вместо того, чтобы один раз рискнуть?

- Кто-то считает, что не стоило пускать сонный газ, - заявил Рик. - Люди вполне могли продержаться, пока придет помощь.

- Как? - спросил Иоганн. - Допустим, мы сумели обеспечить регенерацию воздуха, допустим, собрали какой-то кустарный обогреватель. А жрать-то что? Не забывай, продуктовый склад разрушен.

Рик тяжело вздохнул.

- Оранжереи надо было делать, - сказал он.

- Надо было, - согласился Иоганн. - Но не сделали. И что теперь? Сокрушаться и вздыхать или все-таки попробовать спасти хотя бы свою собственную жизнь? Не знаю, как тебе, а мне второй вариант гораздо больше по душе.

- Еще бы, - процедил Рик сквозь зубы. - Твой лучший друг жив.

- Извини, - сказал Иоганн. - Но так получилось. По-твоему, я должен был выгнать Сашу и взять на его место Женю?

- Почему сразу Сашу? - окрысился Саша.

- Для примера, - хищно улыбнулся Иоганн. - Исключительно для примера. Или ты думаешь, Рик, что Дэвид менее достоин жить, чем Женя? Или чем Маша? Разве ты бог, Рик, чтобы решать, кто достоин жить, а кто нет?