Ее слова пронзили Джуда в самое сердце. Роза любит его! Вот чего он добивался! А теперь отвергает ее любовь!

— И ты выйдешь за меня замуж? Будешь рядом и в радости и в печали? Последуешь за мной, куда бы жизнь меня ни забросила?

Ответа не требовалось. На ее лице явственно проступил страх.

— Почему тебе не последовать за мной? — спросила она.

— Я не хочу бросать все, что у меня есть, а потом в один прекрасный день узнать, что ты снова меня бортанула, — прямо ответил он. — В прошлый раз я чуть не сломался. Не хочу, чтобы это повторилось.

— Ты мне не веришь.

— А должен?

Роза отвела глаза.

— Нет.

— В таком случае мне добавить нечего. А тебе? Роза не ответила.

Джуд взял гитару и ушел, оставив за спиной любовь всей своей жизни.

И ни разу не оглянулся.

Обратный путь на виллу был почти неразличим из‑за слез. Слава богу, завтра все уедут. Надо успеть собраться и прыгнуть с ними в лодку, а потом на самолете в Россию или Австралию, да куда угодно, и желательно до завтрака. Главное — уехать как можно дальше от острова и от Джуда Александера.

На что она, черт возьми, рассчитывала? Конечно, он не стал бросать ради нее свои достижения и славу. Да и кто стал бы на его месте? Роза была разгильдяйкой, дикой и свободолюбивой натурой, которая никогда не идет на компромисс. Самое главное — она не приняла его руку и сердце.

Хотя хотела. Она чуть не выпалила «да».

Пока он не добавил про «последуешь за мной». На это она никак не могла согласиться.

Следовать за кем‑то было не в ее характере. И не в характере Джуда. Ни один из них не был бы счастлив в положении ведомого.

Их союз был обречен на провал.

Надо было радоваться тому, что есть, и не надеяться на продолжение. Роза была далека от уступок, жертвенности и сопереживания. Анна давно это доказала.

Сестра сумела бы изменить ее жизненный путь, мировоззрение, судьбу. Но Роза не хотела следовать ее примеру.

При мысли об Анне сердце у нее болезненно сжалось. Пусть они не всегда — а вернее, крайне редко — ладили между собой, она все‑таки была родным человеком. Узнав о беременности, она призналась Розе, и Роза в подобной ситуации наверняка поступила бы так же.

Сейчас Анна находилась в далеком Оксфорде вместе с Лео, и у Розы остались только родители. Мама, научившая ее убегать от проблем, и отец, который всегда хотел видеть ее кем‑то другим.

Вытерев слезы, Роза зашла на виллу, которая принимала ее каждые школьные каникулы и хранила множество воспоминаний.

Роза резко остановилась.

И обалдела.

— Мам? — шепнула она. Санча ее не услышала. — Пап? — На этот раз громче. — Вы что творите?

Санча и Эрнест отпрянули друг от друга, и Роза сразу пожалела о своем вопросе. Стало совершенно ясно, чем они занимались.

Ее родители. Целовались.

Спустя десять лет. После бойкотов. Отчуждения.

Они целовались… Со страстью.

— Роза! — воскликнула Санча, пригладив волосы, и улыбнулась. — Ой, у нас столько новостей!

— Я уже вижу. — Роза скрестила руки на груди. Похоже, свое счастье на острове нашли все, кроме нее! Впрочем, такое быстрое примирение грозило кончиться трагедией — как у них с Джудом…

Санча нахмурилась.

— Ты в порядке, querida? Ничего не случилось?

— Я только что застукала своих родителей. А так ничего особенного.

О Джуде она рассказывать не хотела. Пока что. Слишком сильно он ее ранил.

— Застукала? — поморщился профессор Грей. — Ой, Роза, перестань. Двое любящих людей демонстрируют привязанность друг к другу, что в этом ужасного?

— Только не когда эти двое — мои родители. — Роза покачала головой. — Ладно, проехали. Какие у вас новости?

«Любящие люди»! Неужели эти слова сорвались с консервативных уст ее папочки?

— Твой папа переезжает сюда, на остров! — Голос Санчи дрожал от ликования.

Роза зажмурилась. По сравнению с этим переезд Анны — просто семечки.

— На остров? — переспросила она.

Приобняв Санчу, Эрнест кивнул.

— Полагаю, время пришло. Ты так не думаешь?

Неужели дело только за временем? Если она подождет десятилетие‑другое, то сможет принять Джуда? Хотя вряд ли он станет так долго ждать.

— Хочешь сказать, ты бросишь Оксфорд? И все свои мечты? — Его карьера в университете, профессиональная репутация — вот были главные темы ее детства. Все крутилось вокруг него. И теперь он просто берет и бросает работу? Чушь какая‑то…

— Твоей матери нужна поддержка. Да и Анна скоро будет здесь, так что в Оксфорде я остался бы один.

Ах вот оно что. Ну конечно.

— Значит, перебираешься сюда вслед за нянькой?

— Нет, — отрезал Эрнест. — У меня достаточно причин. И здоровье — не последняя из них. Ты сама мне столько лет твердила, что я должен заняться собой. Я думал, ты обрадуешься, если я уйду на пенсию…

— Я рада, — поспешно ответила Роза. — Просто…

К ней подошла Санча и обняла ее за плечи.

— Что стряслось, querida?

— Десять лет назад тебе осточертела жизнь в Оксфорде, и ты вернулась на остров. Исполнять мечты. Правильно?

— Да, я слишком устала постоянно быть на вторых ролях и не иметь возможности следовать велению сердца. Но, главное, я скучала по дому, и родители нуждались во мне больше, чем муж. — Она грустно улыбнулась. — И больше, чем мои девочки. Мы с Эрнестом ругались все чаще и чаще, и это меня просто убивало… Я понимала, что мой отъезд отразится на вас с Анной, но вы не должны были расти в несчастливой атмосфере. Расстаться с вами и встречаться только на каникулах было тяжелейшим решением в моей жизни, ты знаешь об этом?

— Знаю, — ответила Роза, и Санча крепко ее обняла. Мама всегда повторяла, что ее побег не был связан с дочерьми, хотя в юности Роза думала иначе.

Теперь ей нужны были конкретные ответы. Пора во всем разобраться.

— Пап, а что, если с тобой случится та же история?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Эрнест.

— Вдруг тебе надоест жить здесь? Ты бросаешь все, что для тебя было важно. Будет обидно, если через пару месяцев или даже год ты начнешь обвинять в этом маму. Когда ты уже будешь связан по рукам и ногам и будешь вынужден остаться.

Ни разу в жизни она не видела на отцовском лице такой улыбки: ласковой, мягкой и доброй.