— Понятно!

— Так, — генерал встал. — С разведгруппой разобрались, с отрядом в целом тоже. Сейчас я уеду в Москву, там дел невпроворот. Если обстановка изменится или возникнут какие-либо проблемы, я свяжусь с тобой. — Белоногов взглянул на Седова. — В ходе операции связь поддерживаем по необходимости. Здесь, в Подмосковье, используем мобильные телефоны, за рубежом — спутниковые системы. С экипировкой и вооружением определишься сам.

Седов ответил:

— Определюсь!

— Ну, тогда работаем, господа офицеры.

— Есть!

Седов проводил Белоногова до машины.

Генерал задержался и спросил:

— Что-то ты невесел, друг мой?

— Да вот думаю, стоит ли разведгруппе пытаться сопровождать «Ягуар» по ущелью? Никто не даст гарантии, что продажный начальник заставы откроет границу на длительное время, а не на двадцать минут, чтобы пропустить американскую колонну.

— А я не думаю, что иранский офицер-пограничник станет рисковать, открывать границу надолго. Вряд ли его подчиненные в курсе, что их командир — предатель. Да, у него есть свои люди, это несомненно, но много их быть не может. Иранская служба безопасности работает хорошо.

— Что не мешает одному из начальников застав пропускать через зону ответственности своего подразделения и боевиков, и контрабандистов.

— А у нас что, такого нет?

Седов вздохнул.

— И у нас есть!

— Есть. Но это же не говорит о том, что граница России открыта на опасных направлениях. Хотя ты прав. Если начальник заставы оставит хоть одного своего верного человека в ущелье, то наша разведгруппа спалится. Фостер узнает о преследовании и примет меры, дабы сбросить хвост. Это его каратели сделают без проблем. Ты, Валера, вот что, измени задачу Коновалову. Сопровождение колонны американцев до ущелья. Затем самостоятельный проход через границу по перевалу. Аппаратура слежения не потеряет «Ягуар». А мы в штабе посмотрим, где и как нам вновь передать автомобиль разведгруппе, исходя из того, в какой пограничный район Ирана она выйдет с перевала.

— И кто же им передаст машину?

— Это, Валера, моя забота. В общем, пусть машину Аббаса бросают, а вот проводника берут с собой. Он должен хорошо знать горы и тропы. Как мне докладывали, этот человек не раз проводил целые караваны по горам через границу.

— А если не удастся посадить маяки? Или ребята нацепят их только на автомобили, которые отряд «Ягуар» может и поменять?

— А разве Лерой у тебя в отпуске?

— Ясно! Будем вести американцев и разведывательной, и основной группами!

— Для начала обнаружь их. Не исключено, что пока мы готовим к отправке твой отряд, «Ягуар» уже идет по ущелью!

— Что будем делать, если так оно и есть?

— Ловить «ягуаров» со спутника.

— Да, придется нам побегать за этими хищниками.

— Что делать, Валера? Главное, решить основную задачу — не допустить провокации.

— Это ясно.

— А если разделить отряд на две группы? Тогда можно будет сразу прикрыть позиции и у Дишмана, и у Шевестана.

— Можно. Если исходить из того, что «Ягуар» вдруг не изменит план и не пойдет к другому комплексу. А их восемь. Все не прикроешь.

— Но с комплексов, не вооруженных ракетами «Р-500», до территории Израиля не достать.

— Но можно накрыть корабли Пятого флота США.

— Черт бы побрал этого Коулмана. Интересно, он действительно выполняет приказ руководства Штатов?

— Что ты имеешь в виду?

— Слишком уж он мутит ситуацию. Имитация захвата ракетного комплекса с реальным уничтожением расчета, что совершенно неоправданно. Укрытие спецотряда в заброшенном Эрдузе. Использование прохода через границу с помощью предателя. За каким чертом все эти движения, если можно было бы спокойно забросить «Ягуар» в Иран и по другим, куда более безопасным каналам? И, наконец, для чего было имитировать гибель бойцов отряда? Кого это пытается обмануть Коулман? Собственное руководство, поставившее ему задачу провести провокацию с пуском иранских ракет?

Белоногов приподнял фуражку и заявил:

— Ты знаешь, Валера, я тоже задавал себе подобные вопросы и пришел вот к какому выводу. Американцы страхуются на случай срыва операции. Командование США заранее готовит оправдание. Мол, отряд «Ягуар», считавшийся погибшим, на самом деле в авиакатастрофу не попадал, а скажем так, продался террористам, желавшим развязать бойню в Иране. Есть и второй вариант. Генерал Коулман ведет двойную игру. Правила ему диктуют какие-то неизвестные нам, но могущественные силы.

— Хуже нет, когда с самого начала появляются всяческие непонятки.

— Согласен. Но для нас-то, в принципе, ничего не меняется. Пусть «Ягуар», выведенный в тень, действует по приказу из Вашингтона или по плану генерала Коулмана, отряду «Z» в любом случае надо пресекать попытку провокации.

— Тоже верно!

— Значит, разведке задачу уточни и готовь отряд к переброске в Иран. Проводить вас не смогу, так что удачи вам, Седой!

— Благодарю!

— До связи, майор!

Генерал Белоногов сел в «Мерседес» и покинул территорию базы.

Седов объявил сбор личному составу, исключая офицеров, выделенных в разведывательную группу.

В 16.00 дежурный по КПП доложил, что прибыл микроавтобус. Капитаны Коновалов, Озбек и старший лейтенант Грачев в штатской одежде пошли по аллее к контрольно-пропускному пункту. В их дорожных сумках лежали только вещи первой необходимости. Там не было ничего, что указывало бы на принадлежность мужчин к спецподразделению, да и к армии вообще. Разве что средства связи, но мало ли кто мог иметь точно такие же!

Их сопровождал Седов. Он шел рядом с заместителем.

— Ты все понял, Юра?

— Да, командир!

— Будьте осторожны, на рожон не лезьте. Вам передадут оборудование, позволяющее наблюдать за американцами с дальних позиций.

— Нам маяки им сажать тоже используя электронику?

— Для этого привлеки Бека, он справится. Вы прилетите в Багдад где-то в два часа по местному времени. Отряд прибудет на полигон у Тегерана ориентировочно на полчаса позже. В три часа у нас сеанс связи. А затем я должен узнать, как прошла встреча с агентом внешней разведки.

Коновалов улыбнулся.

— Ну что ты со мной, как с ребенком, командир?

— Дело, Юра, мутное. До того как действовать, необходимо максимально прояснить обстановку.

— Прорвемся! Мы сделаем этот «Ягуар»!

— Сделать-то сделаем. Вопрос в том, какой ценой. Поэтому любой неоправданный риск исключить. Особенно при переходе границы.