там ни было, у меня нет никакого желания становиться объектом их семейных разборок. Слава богу, в дверях появляется Артём и протягивает мне руку помощи.

Ну, по-крайней мере, так это выглядит со стороны.

— Полина Аркадьевна, проходите, я вас уже полчаса как жду.

— Уже иду. — Только сейчас понимаю, что все это время держала Османа за руку. — Прошу прощения, мне нужно пройти к своему ученику.

— Ты что дома учишься? — Осман с вопросом поворачивается к Артёму.

— Только сегодня. — Холодно отвечает тот и тут же обращается ко мне. — Вы заходите или так и будете стоять?

Ну мелкий засранец, я даже прощу тебе эту грубость в мой адрес, потому как ты спас меня от стычки с этой неприятной фифой. Уверена, она та еще скандалистка, готова была накинуться меня в любую секунду.

Я прошмыгиваю мимо четы Махдаевых, не желая больше задерживаться рядом с ними.

Мне не нравится то, каким внимательным взглядом смотрит на меня Осман. А про истерику его женушки вообще молчу.

Надо сказать, что какой-то момент мне показалось, что он сейчас на ней сорвется — его темные глаза метали молнии.

Да, определенно, за то время, что мы были знакомы с Османом (и не только знакомы, ха), я прекрасно научилась различать каждую его эмоцию, каждую интонацию.

В эту самую секунду, например, он очень зол, хоть и крайне удивленным таким поворотом событий. Как и я.

Эта встреча, она сбивает меня с толку. Все это было так неожиданно, что не взять себя в руки.

И кто бы мог подумать, что мне поможет мой ученик, Багрянцев.

— Чай? Кофе? Или чего покрепче? — он вальяжно разваливается на диване, закинув ноги на журнальный столик.

— Ты что…

— Да бросьте, вы бы видели свое лицо. Как будто привидение увидели. Вам не помешает немного придти в себя.

— Нет, ничего не нужно, спасибо.

Стягиваю с себя пальто, открываю сумку, чтобы достать рабочие тетради. Честно говоря, он прав, но нарушать субординацию и распивать что-то в доме у своей же директрисы — это уже перебор.

— Так вы знакомы с дядей Османом? — не унимается Артём, явно заинтригованный увиденным.

— Он твой дядя? — сказать, что я удивлена, значит ничего не сказать.

Как так получилось? Это злая насмешка судьбы? Почему она сталкивает нас снова и снова?

— Что-то типа того. Моя мама и его мама — двоюродные сестры.

— Ого. Я и не знала.

И это еще один пункт к тому, что этот человек играл со мной. Если бы все было по-настоящему, Осман бы обязательно рассказал мне о своей тете.

Хотя, кто знает, возможно у них были не самые лучшие отношения, поэтому и не было смысла посвящать меня в семейные подробности…

— Моя мама обожает Османа.

Поджимаю губы, чувствуя, как становится обидно от этих слов.

И чего это я? Мы вновь проходим по одному и тому же кругу?

Очнись, Поля, ты была ему безразлична. Очнись и приди в себя.

— А ты? — задаю встречный вопрос Артёму, проглотив внезапно образовавшийся ком в горле.

— В последнее время не ладим. — Багрянцев отмахивается, и я вижу, что ему неприятна эта тема. — Кстати, как вы познакомились?

Понимаю, что нужно прекращать этот разговор, ведущий в никуда. Какая сейчас разница, если наша с Османом история закончилась, не успев начаться?

— Неважно. Перейдем к занятию?

Я правда не хочу говорить на эту тему. Мне все еще больно вспоминать об этом человеке, больно говорить о нашей любви в прошедшем времени.

Несмотря на все мои попытки гнать от себя нежеланные мысли, за все время наших с Артёмом занятий эта встреча не выходит у меня из головы.

Снова и снова задаю себе лишь один вопрос — что он в ней нашел?

Мне хватило одного лишь взгляда, чтобы понять, что из себя представляет эта Зара. Неужели Махдаев погнался за деньгами и статусом? Неужели я придумала себе того Османа, которого полюбила? Ошиблась? Не увидела главного?

Вздрагиваю из-за звука захлопнувшейся двери.

Сердце пропускает удар.

А что если… Осман вернулся?

Глава 15

Осман

Какого черта, Огнева вновь крутится где-то поблизости? И какого все мои мысли крутятся вокруг нее?

Это похоже на паранойю, на болезнь, у которой был период ремиссии, и вот теперь она выстрелила снова.

Широко распахнутые глаза. Рыжие локоны, тяжелым каскадом обрамляющие плечи, искусанные, чуть обветренные губы…

Да, я определенно болен. У моей болезни есть имя «зависимость от Огневой». Прямо так и называется.

— Осман, у тебя с ней что-то было?

Это «было» режет мне слух. Как бы я хотел, чтобы не было «нас» в прошедшем времени. Как бы хотел прикоснуться к Полине еще раз, запутаться пальцами в ее густых, рыжих локонах, поцеловать ее, вдохнуть цветочный аромат.

— Осман, ты так и будешь молчать?

Зара, как назойливая муха, все не угомонится, хоть я и сказал, что нам нечего обсуждать.

Странно, при всей той заварушке, к которой была причастна Огнева, я оберегаю воспоминания о ней как что-то сокровенное и ценное. Мне не хочется ни с кем делиться ни ее именем, ни чем-либо еще. Особенно с дочерью Тагира.

Судьба этой встречей с Полей снова дала мне под дых, когда за всю эту гребаную неделю появилась возможность просто свободно вздохнуть. И причиной тому была, конечно, моя любимая сестренка, Камила.

Но я все еще зол на Багирова, который импровизировал на ходу. Я бы в доме родителей, когда они вернулись из Вены. Пытался прикрыть Ками, пытался убедить отца в том, что все это глупое недоразумение, спорил с ним, с пеной у рта доказывал, что так нельзя — нельзя идти на поводу у Тагира и отдавать дочь за его брата.

— Нет, Осман, это пятно на репутации нашей семьи…

— Отец, о чем ты вообще говоришь? Какое пятно? Это твоя дочь! Неужели, ты хочешь, чтобы она была несчастна всю жизнь? — взрываюсь, не выдержав очередной несправедливости.

— Камиле нужно было думать до того, как она совершала свои опрометчивые поступки.

— Нет, отец, так нельзя. Что угодно, только не отдавай ее Зауру. Ты погубишь Ками! Есть другой выход, и мы его найдем.

— Осман, я уже все решил. Так будет лучше для всех…

— Папа! — звонкий голос Камилы перебивает речь отца.

Поворачиваюсь в сторону двери.