— Я видел его, — отвечал сокол. — Он снова убил.

Над Лотом занимался день. Лучи зимнего солнца были слабыми и бледными, но, по крайней мере, не шел дождь. Сенешаль Горлуа в хорошем настроении расхаживал по крепостной стене, приветствовал ночных стражников, сдающих посты, иногда наклонялся к бойницам, чтобы посмотреть на военные учения, проходившие внизу, возле крепостного рва. Каждое утро мастера по разным видам оружия с тяжелыми свинцовыми жезлами в руках обучали военному искусству молодых людей со всего королевства.

Здесь были лучники, вооруженные луками пяти футов высотой,- малолетние новички, чей рост иногда не превышал размера этих луков, поднимали их с трудом. Такие упражнения не имели ничего общего с развлечением. Стрелы, выпущенные из луков, могли пролететь расстояние до пяти туазов и пробить доспехи. Лучшие лучники получали на королевской службе хорошие деньги за свое нелегкое мастерство — до тех пор пока у них не слабели руки.

Чуть дальше упражнялись копейщики: уперев одно колено в землю, они раз за разом бросали копья, которые вонзались в землю в несколько рядов, образуя сверкающий стальной частокол; этим оружием можно было пробить броню тяжеловооруженного рыцаря. За ними многочисленные пехотинцы в кожаных нагрудных латах, поверх которых были надеты бело-голубые туники королевского войска, упражнялись в обращении с боевыми топорами, дубинами или короткими мечами. Поодаль от простолюдинов, на небольшом огороженном поле с тремя зрительскими трибунами, упражнялись рыцари-конники. На одной из трибун, под красным балдахином, были отведены места для короля и его свиты.

Целая армия, готовящаяся к войне…

Король Пеллегун тоже был там, облаченный в медные доспехи,- бился с каким-то рыцарем, которого Горлуа не мог узнать на таком расстоянии. Сенешаль быстро спустился с крепостной стены и направился к ним.

Когда он вошел на арену, король уже оставил боевые упражнения и сейчас утолял жажду, прислонившись спиной к деревянной ограде. На арене тем временем расставляли манекены для отработки копейных ударов. Горлуа улыбнулся при виде огромного чучела в гоблинском вооружении — скорее всего, трофеи прежних войн… Рыцарь уже садился на коня, горя желанием показать королю свое искусство. Двое слуг насаживали манекен на шест, врытый в землю посреди арены, и проверяли, хорошо ли он вращается вокруг своей оси. В правой руке «гоблина» был боевой цеп — простой стальной шар, висевший на цепи, но достаточно тяжелый, чтобы уложить наповал любого.

Горлуа приблизился к королю и приветствовал его наклоном головы.

— Подожди, — сказал Пеллегун.

Он сделал знак рыцарю. Тот пришпорил коня, выхватил меч и помчался к манекену, целясь в середину щита. Но удар оказался неудачным, «гоблин» резко повернулся на шесте и обрушил на рыцаря удар стального цепа, отчего тот, закричав от боли, свалился на землю.

Пеллегун расхохотался.

— Проклятье!.. Не хочешь показать ему, Горлуа, как это делается?

— В другой раз, — ответил сенешаль. — Мне нужно поговорить с вами.

Король поставил кубок на ограду и вместе со своим старым приятелем отправился под навес. Они сели в первом ряду трибун, искоса наблюдая за второй попыткой рыцаря. Каждый имел право на пять попыток, отчего манекены иногда называли «пятерками».

— Что случилось? — спросил Пеллегун.

— Сегодня утром паж привез тело Родерика.

Пеллегун резко повернулся к сенешалю.

— Родерик мертв? Уже?

Горлуа утвердительно прикрыл свой единственный глаз.

— А что Утер?

— Он просил передать, что отправляется дальше, в Каб-Баг.

— Понятно… Кто убил Родерика?

Горлуа не отвечал. Рыцарь на сей раз нанес точный удар, и манекен с адским грохотом свалился с шеста.

— Теперь не так уж плохо, — пробормотал Горлуа, машинально поглаживая шрам, пересекавший его лицо. — Вам бы стоило посмотреть.

— Кто убил Родерика, Горлуа? — повторил король. — Твой человек?

— Откуда мне знать? Возможно… Или разбойничья шайка.

Пеллегун с силой ударил ладонью по деревянным перилам.

— Мне это не нравится. Совсем не нравится!

— Мне тоже. Но так могло случиться… Именно поэтому мы и выбрали двух новичков.

Он сделал небрежный жест в сторону группы рыцарей, которые, сняв шлемы, смеялись или подбадривали своего приятеля, усаживающегося в седло.

— Иначе пришлось бы послать Ульфина или Родомонта… Но они бы отлично сумели справиться с заданием и привезли бы нам эльфа. Можете себе представить, что бы началось?

— Да уж…

— Впрочем, — продолжал сенешаль, — позвольте вам напомнить, что это вы попросили меня послать Родерика и Утера… Особенно Утера, из-за того, что ко ролева Игрейна…

— Хватит!

Король резко поднялся.

— Я весь продрог и провонял потом… Мне нужна ванна. Найдешь меня в парильне.

Двое рыцарей поспешно распахнули перед королем деревянные ворота ограждения и отправились следом за ним, держа в руках обнаженные мечи. Но внезапно Пеллегун обернулся и, подойдя к сенешалю, наклонился и прошептал ему на ухо:

— Мне нужны новости от твоего человека. И поживей!

— Он сообщит нам их, как только сможет. Он знает, чем рискует в случае провала.

Пеллегун глубоко вздохнул и выпрямился. Затем улыбнулся и махнул рукой рыцарю, готовящемуся к третьей попытке.

— Хорошо! — закричал он. — Бей как следует, прямо в сердце.

Рыцарь помчался вперед, наклонив голову, словно разъяренный бык. Однако не сумел вовремя сдержать коня, и тот шарахнулся в сторону, испуганный огромным манекеном. Рыцарь все же ударил — его меч вонзился ровно в середину гоблинского щита, разрубив его пополам. Но стальной цеп, крутанувшись, ударил его по голове. Он скатился на землю и остался лежать неподвижно.

— Видишь, я был прав, — сказал Пеллегун, покачав головой. — Он немногого стоит. Пошли его в пехоту, пусть командует отрядом. Этого с него достаточно…

Старый король снова вздохнул и долгое время стоял молча, прислонившись к перилам.

— А паж? — наконец спросил он, не глядя на Горлуа, — Тот, что привез тело Родерика? Нельзя, чтобы он много болтал…

Сенешаль склонил голову с невеселой усмешкой.

— Я приказал его задушить.

В глубоких закоулках Каб-Бага лежал Скатх — Квартал Теней. Днем и ночью здесь царил одинаковый полумрак — настолько далеким казалось небо и настолько огонь светильников, сальных свечей, факелов и масляных ламп преобладал над солнечным светом. Зимой Скатх наполнялся удушливым влажным жаром, а летом превращался в настоящее пекло. Он состоял всего лишь из нескольких улиц (если можно было так назвать узкие кривые тропинки, петляющие среди саманных и деревянных развалюх, а то и просто полотняных палаток, которые то появлялись, то исчезали), но его границы хорошо знали и уважали все жители Каб-Бага, в особенности гномовская полиция.