Расул кивнул с серьезным видом.

— Понятно. Или скорее не совсем понятно, хотя я и слышал, что ваша Церковь относится к нашему племени без особой терпимости. Вы, христиане, странные люди, господин епископ-герцог: вы видите зло в том, что отличается от привычного, просто потому, что не понимаете отличий. Среди моих людей, людей моего господина, все не так, хотя они в большинстве своем тоже христиане. Мы, Дерини из Торента, независимо от того, поклоняемся ли мы Пророку или вашему Христу, никогда не воевали из-за этого.

— В таком случае нам, возможно, следует поучиться у вас, — ответил Дункан. — По крайней мере, мне больше не нужно жить во лжи. И, как мой сын заметил несколько дней назад, что они могут мне сделать? В конце концов, Аларик, например, этого никогда не скрывал.

— Но у Аларика было достаточно проблем, — заметил Морган о себе самом. — Правда, сейчас это не имеет значения.

Он обернулся на своих людей и слуг Расула, христиан и мавров, которые уже начинали беспокоиться.

— Это все, что тебя интересовало? Не хотелось бы показаться грубым, но должен заметить: ты можешь пропустить прилив.

Расул поклонился в его сторону, посмеиваясь.

— Я все понимаю, мой господин. Конечно, ты хочешь вернуться к своему королю и узнать, что произошло в твое отсутствие. Мы не пропустим прилив: мы уже достаточно близко от Дессе. — Он поднял руку и покачал головой, когда Дункан с Морганом стали возражать. — Нет, господа, вам не нужно опасаться предательства. Мы пришли с миром и уйдем с миром. В конце концов, наши страны не воюют. По крайней мере, пока. Даю вам слово: ни я, ни мои люди не сойдут с этой дороги, не станут откладывать отплытие и не принесут зла кому-либо в Гвиннеде.

— Ты даешь слово, как Дерини? — спросил Морган, внимательно наблюдая за мавром. Он, и на самом деле, желал побыстрее вернуться в Ремут.

— Конечно.

— Ты готов поклясться в этом, дав мне свою руку, открыв себя для меня, чтобы я мог убедиться в правдивости твоих слов?

Расул улыбнулся, протягивая руку, Морган склонился в его сторону и схватил ее, напрягая все свои силы, чтобы уловить малейший намек на ложь, одновременно побуждая Дункана сделать то же самое.

— Я даю вам слово, что я сам и мои люди прямо проследуют в Дессе и отправятся на корабле домой со следующим приливом, — тихо произнес Расул. — Мы не принесем зла ни одному человеку и не будем вступать в заговоры, чтобы принести зло, пока остаемся на земле Гвиннеда. И пусть Аллах покарает меня, если я лгу или намереваюсь отступить от того, в чем поклялся, после того, как мы расстанемся. Клянусь Аллахом.

Морган подержал руку Расула в своей до следующего удара сердца, так и не обнаружив злых намерений в душе мавра, затем, получив одобрительный кивок Дункана, выпустил его ладонь. Если Расул лгал, значит, он невероятно силен и обладает такими способностями, с которыми Морган не в состоянии справиться. В любом случае, для Моргана с Дунканом будет лучше отпустить мавров идти своей дорогой.

— Хорошо, — сказал Морган. — Ты и твои люди свободны отправляться в путь. Желаю вам счастливого пути.

Расул снова поклонился.

— Спасибо, герцог. И тебе, герцог-епископ. Да будет на все воля Аллаха.

* * *

Хотя Морган с Дунканом не провожали Расула и его людей до самой Дессе, ночь уже давно вступила в свои права, когда они въехали во двор ремутского замка. Звуки веселья долетали до улицы. По морозному воздуху, вокруг площадки, где обычно проводятся парады, Сэйр де Трегерн провел копьеносцев к конюшням. Морган с Дунканом спрыгнули с лошадей перед главным входом.

Они отдали своих усталых лошадей конюху и стали медленно подниматься по каменным ступеням, стаскивая перчатки со скрюченных пальцев и снимая отороченные мехом шапки. Они не разговаривали во время трудного пути назад в город. Несколько участников праздника вышли на свежий воздух из зала и стояли на площадке наверху лестницы, поэтому Морган остановился на середине, чтобы их не слышали.

— Наверное я старею, Дункан… Но, перед тем, как мы зайдем внутрь, скажи, почему Кардиель хотел, чтобы ты ушел? Насколько сильно он рассердился?

— Боюсь, до утра мне это никак не выяснить, — ответил Дункан. — Он завтра первым служит мессу, так что скорее всего мы не застанем его здесь. Ему нужно поспать.

Морган хмыкнул.

— Не только ему рано вставать, но я думаю, мы не смеем пока ложиться. Готов поспорить, Арилан тоже не спит. Вероятно, он отправился на Совет, чтобы рассказать о твоем поступке. А почему ты все-таки это сделал? Я рад, что ты так поступил, но почему именно сегодня?

Дункан пожал плечами, ударяя перчатками по бедру. Он чувствовал себя неуютно.

— В тот момент это казалось логичным. И так хотел Дугал.

— Наверное, эта причина не хуже остальных. Определенно, твой поступок облегчает жизнь мне, — Морган хлопнул кузена по плечу, когда они снова начали подниматься вверх. — Тогда в первую очередь посмотри, как там Дугал, а я найду Келсона и сообщу, что мы вернулись. Нет смысла волноваться. Дело сделано, и, в конечном счете, это к лучшему. Переживем как-нибудь…

В зале ночные празднества все еще продолжались, но уже чувствовалось: дело близится к завершению. Те, в честь кого устраивались торжества, совсем не спали прошлой ночью — если только им не удалось вздремнуть на несколько минут, стоя на коленях перед алтарем — и уже несколько часов они пили льющееся рекой вино. А танцы забрали еще больше энергии и у молодежи, и у старшего поколения.

По молчаливому согласию два герцога разделились у входа в зал. Дункан стал наблюдать, как танцует Дугал, ожидая, когда он наконец вернется на место. Морган же отправился к Нигелю, чтобы выяснить у него, что происходит, так как не смог найти Келсона.

Однако Келсон сам заметил Моргана. Он бы немедленно пошел к нему, но только что собрался с силами, чтобы подойти к Росане, придумав предлог: попросить ее прийти на совет, заседание которого он назначил на полдень завтрашнего дня, для обсуждения ситуации с Торентом.

Однако, едва он сделал это, как ему внезапно захотелось оказаться где угодно, только не здесь. Сочный пурпурный цвет нового платья Росаны, казалось, отбрасывал отблески на ее щеки, очаровательно раскрасневшиеся, что не могла скрыть вуаль, которой она прикрыла лицо после ужина. Ее длинные темные волосы, заплетенные в косу, лежали на плече. Они отливали синевой и блестели, подобно воронову крылу, в свете факела. На короля увиденное произвело поразительное впечатление.

Маловероятно, что Морган подойдет его спасать. Они с Росаной стояли в одной из ниш с окнами, выходящими на север, соблюдая приличия: их могли видеть почти все, находящиеся в зале. Но поскольку сегодня такое количество рыцарей было в одинаковых мантиях, Моргану потребуется время, чтобы выделить среди них короля.

— А, вижу, герцог Аларик вернулся, — сказала Росана, следуя за направлением взгляда Келсона, когда он снова посмотрел на Моргана. — Могу ли я, кстати, позволить себе один деликатный вопрос, раз уж у нас есть несколько минут?.. Вы знали заранее, что епископ Дункан наконец публично признается в своей принадлежности к Дерини?