– Зачем? Он мне нужен пока, я и сама его накажу. – Но ведь ты тоже будешь в том самолете?

– Конечно, буду, только у меня будет парашют, а у летчика его не будет. Ты все понял? Сейчас мы вернемся в дом деда, и я еще раз повторю все твои действия, если я через пять дней после твоего прыжка с яхты не приплыву на остров, будешь уходить один.

– Нет, это невозможно, я без тебя никуда не поплыву.

– Это на всякий случай, если что-то у меня пойдет не так, но я в любом случае найду тебя в Новой Зеландии. Но надеюсь, что у нас все получится, и мы сможем с тобой жить обычной, простой жизнью, любить друг друга и воспитывать наших будущих детей.

– А почему ты выбрала именно Новую Зеландию?

– Эта страна и сейчас находится еще в восемнадцатом веке, тихая, спокойная, без преступности, далеко от остального мира, который сейчас просто сходит с ума. Эта страна – сказка, там люди просты и доверчивы. Надеюсь, что тебе там тоже понравится. И потом там моя младшая сестра, отец не хотел, чтобы и она разделила нашу участь разведчиков, и, когда Ая была еще совсем ребенком, он отвез ее к нашим дальним родственникам в Новую Зеландию. Там она выросла, вышла замуж и живет в небольшом городке со своей семьей.

– А чем же они там занимаются?

– Разводят овец и коров, у них своя небольшая фабрика, они шьют шерстяные одеяла на продажу, торгуют овцами и коровами. Приедем – сам все увидишь. Ну, прячь все, закрываем пещеру, и нам пора в город. Прогулку мы сегодня совершили очень полезную.

Вернувшись в домик, мы не стали даже ужинать, до того устали, а я еще и поверить не мог, что Азэми, потомственная разведчица в третьем поколении, решилась на такой поступок. Но потом успокоился – а что за жизнь у разведчика: чужие страны, чужие судьбы, ни нормальной семьи, ни детей, да и просто обычных будней за столом с любимой или любимым. Я начинал понимать Азэми и был во всем согласен с нею. Зачем это геройство и ради чего? Ради политиков, которые никак не договорятся между собой, ради их амбиций, ради чего мы должны жертвовать своими жизнями, своей свободой и жизнью будущих своих детей? И уже засыпая, я сказал Азэми:

– Я согласен с тобой, побег в нашей теперешней жизни – это самое лучшее, что ты могла изобрести.

* * *

За неделю до окончания нашей командировки мне устроили экзамен. Стрельба из разного вида оружия по цели – «отлично», бег с препятствиями – «отлично», заплыв на два километра – «отлично», превращения из молодого мужчины в старика и женщину в минуту – «отлично». Владение лазерной указкой – «отлично», воровство всей информации с чужого мобильного телефона за тридцать секунд – «отлично», хакерская атака на чужие компьютеры – «отлично», взлом кодов чужой вражеской почты – «отлично». Знания современной политической обстановки в мире – «отлично». Японский язык – «хорошо». Азэми сидела в комиссии и гордилась мною. Единственное, чего мы с Азэми не показали, так это наши танцы «волчок» в паре на любой поверхности. Этому она не должна была меня учить, но научила.

За отличные показатели в учебе Азэми выпросила для нас два дня выходных.

– Поедем кататься на яхте, хочу наше настоящее море показать Мамору, а ты не хочешь поехать с нами отдохнуть пару деньков? – спросила Азэми начальника базы.

– И рад бы, милая Азэми, да дел полно, завтра у других «учеников» экзамены принимаем, так что, милая моя Голубка, поезжайте вдвоем и перед отлетом отдохните, как следует.

И он подмигнул ей и засмеялся.

Мы пошли с Азэми собираться в увольнительную. По дороге я спросил у нее:

– Скажи, дорогая, почему он тебя назвал голубкой и почему так странно подмигнул?

– Голубка – это мое кодовое имя, точно так же как твое имя – Ягуар.

Я не удивился ее ответу, только подумал: «Наверное, нет того момента в моей жизни, о котором бы она не знала».

Вечером, в доме деда, Азэми еще раз проинструктировала меня, как я должен себя вести на яхте и в дальнейшем, если вдруг в течение пяти дней она не появится на островке. Уложила наши сумки, еще раз проверила браслеты на руках, уничтожила все телефоны, кроме одного, ее, который никем не прослушивался, и сказала:

– Пусть свершится чудо и нам повезет, – и добавила: – Но на всякий случай в этом браслете, смотри сюда, вот здесь запечатана капсула, как только ты раскусишь ее, моментально умрешь, но это на самый крайний случай.

– Я все понял, – ответил я, – твой ведь ученик. Не дурак, раз ты со мной решила связать свою жизнь.

Рано утром мы отправились в порт, арендовали яхту на одни сутки, обслуги на яхте было всего три человека: капитан, рулевой и повар. Когда вышли в открытое море, Азэми подошла к капитану и сказала ему, что хотела бы прогуляться вот по такому маршруту, и показала маршрут на карте, и спросила, с какой скоростью идет яхта, капитан ответил, что не более двадцати узлов в час.

Мы пошли в каюту позавтракать, там она меня предупредила:

– Примерно через час мы будем неподалеку от нашего острова. Одевайся, накинь халат, прямо на палубе сбросишь его и не забудь, когда будешь прыгать в воду, на голову с комбинезона накинуть шапочку, вода еще очень холодная, можно простудиться, а этого бы очень не хотелось. Будь осторожен и внимателен. И не ешь сейчас, перекусишь на острове. Надо быть налегке.

Азэми разделась до трусиков и тоже накинула на себя махровый халат. Время пролетело мгновенно, и, хотя все было отработано до мелочей, мне было не по себе.

– Пошли на палубу, – сказала Азэми и, выходя из каюты, она начала кричать и бить меня кулаками по спине:

– Негодяй, обманщик, да как ты только посмел мне врать! Прижил ребенка, а мне сказал, что холостяк!

Мы просто выскочили из каюты на палубу. Азэми кричала по-японски, я отвечал ей на русском языке:

– Сама дура, нечего было верить, – а по-японски крикнул: – Шлюха заморская!

Вся команда уставилась на нас, они были в ужасе: вроде, пришла на яхту приличная пара – и вдруг такое. Азэми меня подталкивала к борту яхты и все старалась ударить меня, я уворачивался от ее ударов и в то же время обзывал ее на русском языке, а по-японски закричал:

– Ах так, да? Вот спрыгну сейчас в море, будешь знать! В этот момент она стянула с меня халат, лицом повернулась к обалдевшим японцам в распахнутом халатике, а сама спиной столкнула меня в море и закричала:

– Держите его, держите, он сумасшедший ревнивец, он и вправду спрыгнет!

Команда услышала всплеск воды, нагнулась над бортом яхты, но было уже поздно, я скрылся под водой. Азэми специально закрыла меня спиной, давая мне время натянуть на голову шапочку. И сама столкнула меня в воду, боясь, что я в последний момент струшу и передумаю прыгать. И чтобы дать мне выплыть на поверхность, она схватила капитана за руки и потащила на середину яхты:

– Мне холодно, холодно, скорее дайте мне воды, назад, поплыли назад, я этого не переживу! – кричала она и, вдруг закатив глаза, бухнулась капитану на руки в обморок. Капитан понес ее в каюту, приказывая команде срочно вскипятить чай, остановить яхту и вызвать полицию. Он усадил Азэми на стул и стал ее обмахивать, она все еще была для него в обмороке, но считала минуты, когда ей прийти в себя, чтобы взглянуть на браслет и понять, далеко ли мне еще до острова плыть. Я проплывал два километра на тренировках за полчаса. Море в этот день было на удивление спокойным, чуть отплыв от яхты, я посмотрел на навигатор, правильно ли плыву. Навигатор еще на яхте настроила Азэми. Плыл в правильном направлении.