– Понял. Пожрать дашь?

– Скоро. Никуда не уходи! – Участковый ухмыльнулся и быстро, бесшумно вышел из допросной, не оглядываясь. Сергар же расслабился и застыл, закрыв глаза и стараясь унять дрожь. Его почему-то трясло. То ли от холода, то ли от нервного возбуждения. Что было довольно странно – что он, никогда не убивал людей? Это был честный бой – подонок сам напросился, и кто виноват, что у боевого мага сработали рефлексы?

Сергар полтора десятка лет занимался и воинскими упражнениями, и упражнениями для поддержания тела в боевом состоянии – как еще могла отреагировать его сущность на угрозу извне? Только уничтожением этой угрозы, и никак иначе! Боевые годы даром не проходят.

После ухода не прошло и минуты, как в комнате появилась симпатичная девушка в синей форме, которая усиленно напускала на себя важность и значимость. Следователь строго спрашивала Сергара о том, что произошло в камере, он вяло отвечал, находясь в странном, каком-то отстраненном состоянии. Голос девушки слышался далеко-далеко, как сквозь вату, и зудел, зудел, зудел.

От девушки пахло благовониями – здесь их называли «духами», этот запах смешивался с запахом тюрьмы, дав странную атмосферу, ни на что доселе не похожую. В коридоре гудели голоса, сливаясь в однообразный фон, прерываемый выкриками какого-то мужчины, чего-то требующего, чем-то возмущающегося. Сергара ничего не возмущало. Он ничего не требовал, ничего не хотел, только чтобы его оставили в покое.

Не выдержав, сказал об этом девушке в синей одежде, она замолчала и перестала задавать вопросы. Сергар попросил ее принести попить, но девушка как будто не поняла, и тогда он просто закрыл глаза и свесил голову на грудь, после чего больше не сказал ни слова.

* * *

– Юль, ты не видишь, что ли, – он вырубился?! Ты чего таращишься на него? «Скорую» давай!

– Вызвала уже. Игорь, вот ты приволок всем проблему! Он вообще странный – говорил на непонятном языке! Он что, иностранец?

– Какой иностранец? Хм… не знаю. Вроде нет. Я ему пожрать принес. Он говорил, бабка его лечила и дала какое-то снадобье, от которого хочется есть. И что, если он не поест, может умереть.

– И что ты молчал? Сразу надо было «Скорую» вызывать! Вот помрет, кто будет отвечать? Я?

– А кто? Ты приняла, и все претензии направляй к начальству. Я свое дело сделал!

– Вот всегда так! Вечно следователи крайние! А вы ни за что не отвечаете!

* * *

– О! Наконец-то, приехали! Вот сюда!

– Снимите наручники, вы что, с ума сошли?! Мы его забираем.

– Как забираете?! Он убийца!

– Я не знаю, кто он – карманный вор, насильник или убийца, – если его сейчас не увезти в стационар, он умрет! Пишите тогда отказ и берите ответственность на себя! Я в этом случае не отвечаю за его жизнь! Капитан, дадите бумагу?

– Следователь – вот, она решает. Все вопросы к ней.

– А я-то что?!

– Он на тебе висит, а кто еще-то?!

– Черт! Черт! Игорь, чтобы тебя черти унесли! Тащите в машину, а ты поедешь с ним! И проследишь, чтобы он не сбежал! Я сейчас к начальству, подам рапорт, чтобы обеспечили охрану! Ох, ты и притащил нам засаду!

Снова боль, снова очнувшийся мозг не сразу понимает, где находится его носитель. Белый потолок с рыжими разводьями. Стена, окрашенная голубой краской. Резкий запах спиртного раствора, хлорки, еще чего-то неуловимого, химического. Рядом с кроватью – стойка из блестящего металла, на стойке закреплены прозрачные бутылки, перевернутые вверх дном. От одной из бутылок отходит прозрачная трубка, на конце трубки игла, воткнутая в руку, в сгиб, в вену.

Поднял левую руку, осторожно потрогал трубку – удивительно! Прозрачная, как стеклянная, а не ломается! Из бутыли в «отстойник» на трубке капает прозрачная жидкость – в руку? Они что-то заливают ему в кровь?

Потрогал иглу и тут же отдернул руку – рефлекторно, привычно повинуясь команде:

– Не трогайте!

Повернул голову – у столика в изголовье кровати возится девушка в белом халате. Довольно молодая, почти девочка. Лицо решительное, строгое, но очень симпатичное, милое.

Посмотрела на хлопающего ресницами Сергара, смягчилась:

– Не нужно трогать. Либо заразу занесете, либо выдернете иглу, и мне снова втыкать! Зачем лишняя работа? Да и вам терпеть…

– А что… в бутыли?

– Что вы сказали? На каком языке? – Девушка удивленно подняла брови, и Сергар выругался про себя – опять забылся!

– Я спросил, что в бутыли?

– А что за язык такой? – не унималась девушка. – В бутыли? Глюкоза и кое-что еще, поддерживающее. Вы чуть не умерли. Говорят, вас какая-то аферистка-знахарка накачала своими ядовитыми штучками, и вы того… хотели на тот свет. Теперь все нормально, откачаем. Больница же! У нас не помрешь! Не дадим! Так что за язык-то? И из-за чего охраняют? Милиционера поставили! То есть полицейского!

– Подозревают в убийстве. – Сергар мрачно посмотрел на девушку. – Вот эту самую лекарку и убил. Говорят, что я убил.

– Да ладно! Какой из тебя убийца? – хихикнула девица, от неожиданности переходя на ты. – Тебя самого можно мухобойкой прибить! Ты ж колясочник!

– А еще он убил сокамерника! – буркнул ворвавшийся в комнату участковый Воскобойников. – Голой рукой. Наповал! И тебя прибьет, если лезть будешь. Вот что, дорогуша, вали-ка ты отсюда, мне с подозреваемым поговорить надо!

– Вообще-то я тут на работе! – оскорбленно повела носом девушка. – Я вообще сейчас главврачу скажу, и вас самих отсюда выведут! У вас вообще-то удостоверение есть?

– Какое удостоверение, дура? – рыкнул Игорь, делая отвратительно злое лицо. – Ты что, не видишь, что я в форме? При исполнении? Дебильных ментовских сериалов насмотрелась, что ли?! «Разбитых хренарей»? А ну пошла отсюда, пока не привлек за противодействие законным требованиям работника полиции! Кыш, мокрощелка! – Игорь вдруг быстро перегнулся через стул, стоявший у постели Сергара, и звонко хлопнул по тугому заду девчонки. Та взвизгнула от неожиданности и быстро заспешила к двери, с опаской поглядывая на здоровенного полицейского. Уже стоя в дверях, оглянулась и мстительно заявила:

– Вот сейчас позвоню вашему начальству и скажу, как вы меня за задницу хватаете! Вы, скорее всего, оборотень в погонах, маньяк, и вас надо искоренять!

– Вот прямо сейчас и начинай! Пошла отсюда, сказал! А то я тебя щас сам искореню!

Девица выскочила, а Игорь уселся на стул, жалобно скрипнувший под его тяжестью.

– Вот и славно. Теперь тишина и покой.

Огляделся по сторонам и, удовлетворенно хмыкнув, сказал:

– Глянь-ка, отдельную палату тебе дали! Как ВИП-персоне! А обычно тут в больничке по десять человек лежат в палате!