Женщина не дала ни шанса на возражения. Развернулась и пошла к двери. Положила руку на ручку и обратилась к Алексею:

— Сейчас её жизнь в твоих руках. Но надеюсь на твою благоразумность. После победы тебе придется покинуть её. Жизнь охотника может разбить женское сердце. Да и думаю, ты сам не желаешь обрекать на изгнание человека, которого любишь, — она вышла из кабинета, оставив мужчин наедине.

Алексей стоял ровно и не двигался, хотя желание бежать со всех ног к Ларе потихоньку брали над ним верх. Но нельзя показывать всем, что он давно нарушил запрет, под которым лично ставил свою подпись. С другой стороны, может и не нарушил. Но Лара для него особенная.

— Ну чего стоишь, как статуя. Давно уже не в армии. Иди собирайся, через тридцать минут выходим.

Алексей развернулся, вышел из кабинета и побежал в свою комнату. Сердце вырывалось наружу. Он кидал без разбора всё, что видел в свой рюкзак. Он должен быть готов к любому действию бездны. Лёша не мог допустить ошибку. Иначе от этого зависит жизнь Лары. Его Лары, которую любил со школьной скамьи, пусть и признаться в этом боялся. Но та ночь скинула все оковы с его сердца.

Единственное, в чём сомневался, так это в реальности чувств Лары. Всё же он остался при своем мнении. Лара придумала его образ по дневникам. Сделала его в своей фантазии идеальным. А он в ту ночь воспользовался этим случаем. Дрожащими пальцами на мобильнике он набрал заученный номер Лары и позвонил. Только ответа не последовало. Нужно поспешить.

***

Алексей

Я надел зимний пуховик и закинул рюкзак на плечи. Рванул на улицу. Но Илья Викторович был всё ещё не готов. Пока ждал его, про себя молился всем известным богам, чтобы с Ларой ничего за это время не случилось. Сразу в памяти возникло воспоминание об Олеге. Который так подло пытался воспользоваться беззащитностью Лары.

«А если он сейчас снова сунулся к ней, а я тут стою и жду этого старого пердуна», выругнулся про себя и начал переминаться с ноги на ногу.

Мужчина вышел закутанный настолько, что больше походил на пингвина, а не на человека. По крайней мере, узнать его было невозможно. Он посмотрел на меня и недовольно проговорил:

— Молодой человек, вам бы тоже не мешало бы прикрыть лицо. Городок маленький. Узнают.

— Да, — растеряно протянул я и натянул капюшон на голову так, чтобы скрыть лицо. — А вы-то почему скрываетесь?

— Марков. Вы меня недолюбливаете за ошибку. И это понимаю почему, — ответил тихо, по-старчески скрипуче Илья Викторович. — Вы про меня ничего не знаете, а ведь в Мрачном у меня до сих пор живет жена.

— Жена?

— Жена-жена. Любил. Только жизнь не сложилась, поэтому я и здесь. Ну что, юноша, пойдёмте спасать вашу принцессу.

Темнота ночи и сильный ветер не давал ни шанса пройти быстро к Лариному дому. Был бы я один, то наверняка стоял уже на пороге её дома. Но Илья Викторович тормозил путь. Его всё время уносило ветром, то он запинался от того, что не видел куда идёт.

Я нервничал, но держал себя в руках. Хотя мысль бросить старика на улице и рвануть что есть силы, посещала часто. Но я не мог так подло поступить по отношению него. Родители не так воспитывали. Поэтому терпеливо тащил Илью Викторовича за собой.

Еще немного и показался пятиэтажный дом. Мы вошли во двор, и я сразу заприметил главного врача города Мрачное у подъезда Лары. Он сидел на лавочке и курил. Когда же увидел приближающихся нас, затушил сигарету и недовольно провопил:

— Ну, наконец-то. Сколько можно ждать. Я же не знаю, в какую квартиру подниматься. Виктория позвонила и сказала, что вы через пятнадцать минут будете здесь, а в итоге я вас еще ждал. Минут двадцать.

— Не ругайтесь, Сергей Игнатьевич, — пропыхтел Илья Викторович. — Стар я стал для быстрой ходьбы по снегу. Вот молодёжь притащила меня, — кивнул на меня, но тот сходу открыл дверь в подъезд и жестом указал, чтобы они следовали за ним.

Я быстро влетел на четвертый этаж, пока мужчины в возрасте плелись еще на втором. Тихо толкнул дверь, и она отворилась.

— Все-таки не закрыта, — шепотом подтвердил свои опасения и влетел в квартиру, внимательно прислушиваясь. Тишина. Пока снимал одежду и обувь, в квартиру вошли мужчины и тоже начали раздеваться.

Я посмотрел на врача. Среднего роста плотный мужчина с реденькими волосами и скользкими глазами. И чего в нём женщины находили?! Подумал-подумал и не смог ответить на этот вопрос. В Мрачном от него женщины так и таяли. А внешне ничего примечательного. Феномен.

— Куда идти? — обратился ко мне Сергей Игнатьевич.

Я молча повернулся к ним спиной и повел мужчин в комнату Лары. Когда мы вошли, то мне сразу бросилось в глаза, как Лара лежала на животе на кровати, а на пол свисала рука, с которой тихонько капала на пол кровь. Я застыл в проходе от ужаса, но врач, отпихнув меня, бросился к девушке и тут же занялся её рукой.

— Марков! Ты бы отошел в сторонку. Комната и так маленькая для всей компании. И ты застыл, как статуя, — прошипел Илья Викторович.

Сергей Игнатьевич скомандовал:

— Лёша, открой окно, сейчас будет очень резкий запах. Больной нежелательно долго им дышать.

Я кивнул и бросился к окну, открыв нараспашку створку. Холодный воздух ворвался в квартиру, беспощадно засыпая снегом подоконник. Илья Викторович прошёл в комнату, взял с комода пульт от телевизора и включил для фона. Посмотрел на Алексея и проговорил:

— Это чтобы соседи ничего не заподозрили.

— Не заподозрят, — глухо отозвался я. — Они алкоголики.

— Но лучше всё-таки подстраховаться, — оптимистично проговорил мужчина и уставился на Лару. Я тоже не сводил глаз с девушки.

— Какой укус глубокий, — буркнул Сергей Игнатьевич и достал какой-то порошок из сумки.

Стал сыпать на рану и ритмично шептать. Но как ни старался прислушаться, не понимал ни слова. На моих глазах рана стала запекаться, и кровотечение остановилось. Врач быстро замотал руку, достал тетрадь и начал шустро что-то писать.

Илья Викторович повернулся ко мне и подмигнул:

— А хороша девица. Смотри, нарушишь запрет — заставишь её страдать ещё больше, чем сейчас.

— А это вы зря, — вмешался доктор. — Как говорится с милым и рай в шалаше. Откуда вам-то знать, что и для кого лучше. Не стоит всё решать за других.

— Ну не в таком же шалаше рай в каком мы обитаем, — буркнул Илья Викторович.

— Ну это как посмотреть. Всё-таки девчушка три года убивалась по пареньку, — хмыкнул врач.

— А вы откуда знаете? — спросил несмело я.

— Откуда?! Наблюдали мы её. С депрессией наблюдали. У меня ещё медсестры это бурно обсуждали. Алексей, наверное, даже и не в курсе. Но местные красавицы с ума от него сходили знатно. А когда объявили о смерти, то повально жалели и ненавидели Лару. Стоит так же заметить, девушка не из робкого десятка. Не обращала внимания на все пересуды. А гордо держалась всё это время. Курицам нашим это наскучило и отстали от неё.