Драматическая сцена тем временем приобретала накал. Что бы я сам ни думал о происходящем, а старик Зеби стоял на коленях перед моим бывшим воспитанником и дрожал от ужаса.

— Ты помнишь наш прошлый разговор, бургомистр? — прорычал великан. — Как только ты издашь указ, о котором мы договаривались, тебе приснится, что ты можешь покормить внуков. И мои люди больше не будут крутиться возле твоих внучек. Ты давно мог бы все исправить, но ты не спешишь.

— У меня недостаточно власти, чтобы выселить всех с Торгового Острова, — забормотал Зеби. — И в городской казне нет средств, чтобы выплатить компенсации…

— Это твои проблемы. Я свое слово сказал: мне нужен Торговый Остров. Он должен быть пуст. Здания можно оставить, они мне не мешают, но людей там быть не должно. Пока Торговый Остров заселен, твой внук будет умирать от голода у тебя на руках. И помни, Зеби, ему тоже снится, что он умирает. И внучкам твоим снятся удивительно сладкие сны, можешь себе представить! — великан похабно ухмыльнулся и подмигнул старику. — Ты можешь избавить их от этих снов в любую минуту. Но не хочешь. И кто из нас злодей, Зеби? Эх ты, старый, никчемный дурень!

Лаздей Махикала развернулся и пошел прочь. Но сделав несколько шагов, остановился и снова обратился к бургомистру:

— И не забывай, на быструю смерть, положенную нарушителям обета молчания, можешь не надеяться. Стоит тебе попросить о помощи, и следующий твой сон будет последним. Зато очень, очень долгим. В этом сне я, пожалуй, позволю тебе самостоятельно трахнуть и сожрать всех твоих внуков, по очереди. Сколько их у тебя? Восемнадцать? Это хорошо. То-то развлечешься. Хочешь, рискни. Хоть завтра.

И он величественной поступью отправился к своему замку, время от времени взревывая: «Дорогу Властелину Морморы!»

Я наконец понял, на что это похоже. Так же раскатисто и пронзительно орут грузчики в речном порту столицы Соединенного Королевства: «Дорогу! Дорогу!» Очевидно, Лаздею казалось, что это очень, очень круто.

Я не стал больше углубляться в воспоминания Зеби Хипелосиса. Суть я уяснил, а подробности меня пока не слишком интересовали. Правда, я никак не мог сообразить, на кой Лаздею понадобился Торговый Остров. Ну прогонят оттуда горожан — и что дальше? А вот шума вышло бы много, проверяющие из столицы толпами зачастили бы… С другой стороны, может, Лаздею этого и надо? Чтобы как можно больше придворных чиновников приехали в Гажин, насладились местными кошмарами и попали к нему на крючок? Лаздей парень не промах, в смысле, с большими амбициями, наверняка спит и видит, как все Соединенное Королевство пляшет под его дудку. Ночью в этой самой дурацкой Морморе, а днем — во власти сладких воспоминаний о своих сновидениях.

Ну да, он всегда был такой романтичный мальчик.

Покинув дом бургомистра Темным Путем, я оказался на улице.

«Властелин Морморы, это надо же! — ворчал я, вспоминая нелепый титул, который выдумал для себя Лаздей. — Трехметровый всемогущий злодей, замок у него, понимаете ли, до небес, драконы прохожих кусают… Тьфу! Глупость следовало запретить прежде Очевидной магии. И карать не заключением, а смертью. Вот от чего Мир уж точно может рухнуть в любую минуту! Но поздно, увы. Еще одну гражданскую войну Соединенное Королевство, пожалуй, не выдержит».

Впрочем, будем откровенны, в ходе той прогулки я сгорал вовсе не от праведного гнева, а от обычного любопытства. Зная себя, я мог быть уверен, что не успокоюсь, пока не выясню, какими кошмарами мучает «Властелин Морморы» второго бургомистра, достопочтенного Валду Куныка. И заодно еще нескольких моих знакомых «больших шишек», как их называет Зогги. Лаздея-то небось как-нибудь обезврежу и забуду, а с этими людьми мне еще дело иметь предстоит. Все же считается, что мы вместе служим Королю, каждый на своем посту. Слабые места союзников знать еще полезнее, чем слабые места врагов, а в этом смысле нет зрелища поучительней, чем чужие ночные кошмары. Да и времени до утра у меня навалом: вот только-только час после полуночи пробил колокол на Большом Маяке, самом высоком строении Гажина.

Поэтому несколько минут спустя Темный Путь привел меня в спальню бургомистра Валды Куныка. Мне, кроме всего, чуть ли не с детства было интересно, чем можно пронять вот таких простых, недалеких, зато сметливых, жизнерадостных и чрезвычайно удачливых дядек. У нас в Кеттари считалось, что вовсе ничем, но я и в юные годы не шибко полагался на общественное мнение.

Распорядок дня досточтимого Валды Куныка в отличие от привычек старого знакомца Зеби был мне абсолютно неизвестен. Поэтому я появился на пороге его холостяцкой спальни, готовый ко всему. Вполне могло оказаться, что мне придется тут же тактично исчезнуть или, напротив, ждать возвращения загулявшего хозяина. Или дружески предложить ему хорошее средство от бессонницы.

Но Валда Кунык был в постели и дрых, как миленький. Не сказать, чтобы мирно: он то всхрапывал, то постанывал, то бормотал себе под нос жалкие обрывки старых заклинаний, которые и целиком-то годятся разве что детей пугать, и не потому что работают, а просто звучат довольно эффектно.

Главное, он был на месте и спал.

Я, впрочем, уже давно заметил: мне неизменно везет, когда я желаю удовлетворить свое любопытство, а вот если исключительно ради пользы дела стараюсь, всяко бывает. Ну и поскольку сейчас я отложил дела ради удовольствия побольше выведать о кошмарах Валды Куныка, кто бы сомневался, что он будет целиком к моим услугам!

Городские сплетницы погибли бы от зависти, если бы узнали, какие эпизоды частной жизни их бургомистра были мне открыты в самом начале исследования. Но я, неблагодарный, спешно продирался сквозь сонмы румяных лиц и аппетитных ляжек, щедро приправленные яркими сценами буйных холостяцких и роскошных великосветских пирушек — вперед, к страшным тайнам Морморы. В какой-то момент я всерьез засомневался: да полно, снятся ли молодому бургомистру кошмары? Возможно, мои земляки были правы, и парень не по зубам Лаздею?

И все же усилия мои были вознаграждены. Память Валды Куныка открыла мне низкое темное небо Морморы, тяжкие свинцовые тени и дымные факелы; мгновением позже я увидел мощенный черненой сталью и битым алым стеклом внутренний двор замка. Повсюду были расставлены жаровни с дымящимся мясом, бочонки с иррашийским вэром, плетеные корзины с грудами теплых деревенских пирогов — простая, грубая еда, не ахти какой праздник для изнеженных желудков, но есть в ней, конечно, своя прелесть.

Между жаровен и корзин метался причудливого вида зверек, больше всего похожий на огромную раскормленную мышь. Существо с аппетитом пожирало угощение; впрочем, приглядевшись, я понял, что оно не столько ест, сколько портит продукты: надкусывает мясо, швыряет куски пирогов в бочонки с вэром, а то и просто роняет продукты в грязь. Вот уж действительно смертный ужас, ничего не скажешь.

В центре двора стояла просторная клетка, в каких перевозят цирковых оборотней. В клетке томился сэр Валда Кунык. Причем не просто так томился, а очень деятельно. На его шее висела воистину огромная связка ключей — сотен пять, навскидку. Концы этого многопудового ожерелья свисали практически до земли. Бедняга бургомистр пытался открыть замок своей темницы, торопливо пробовал ключи, суетился, сбивался, начинал все сначала. Гигантская мышь явно была в курсе его терзаний. Я заметил, что она с особым удовольствием плюется кусками пирогов в сторону клетки и даже вполне по-человечески кривляется, передразнивает суетливые движения узника.