родились, что мы есть, без чего нас не было бы».   («Preussentum und Sozialismus») О. Spengler   Фото: Алексей Абанин / Коммерсантъ  …Иногда при взгляде на историю какого-либо народа может возникнуть ощущение, что ничего и нет, кроме покорности перед «судьбой». Такое ощущение может возникнуть при взгляде на историю народа российского, а события — как его прошлого, так и настоящего — этому весьма способствуют. Кажется, что всегда будет прав философ-мизантроп Петр Чаадаев, увидевший эту историю:  «…тусклым и мрачным существованием, лишенным силы и энергии, которое ничто не оживляло, кроме злодеяний, ничто не смягчало, кроме рабства».   (Чаадаев П.Я., «Философические письма»)  …Однако при всем том, что «любовь к судьбе» и вытекающая из нее «любовь к власти» действительно чаще всего определяют мейнстрим народной истории, следует помнить, что «чаще всего» не означает — «всегда».  Наше сознание имеет склонность к унификации и упрощению, и даже ученые мужи, желающие что-то понять в человеческих нравах, часто редуцируют исследуемый предмет до какой-то одной устойчивой и всеобъясняющей идеи. Но одна идея, пусть и весьма удачная, не в состоянии полностью выразить те нравственные стихии и смыслы, что владеют людьми.  Если некое сообщество связано единым языком и единым понятием «народ», ему склонны приписывать и единый набор нравственных идей и качеств, отметая тем самым неоднородность человеческой субъектности и вытекающие из нее индивидуальные, культурные и ценностные разногласия. Наделение стандартной нравственной характеристикой происходит за счет деиндивидуации и, по сути, за счет вульгаризации предмета оценки. Это может идти как в сторону уничижения, так и в сторону возвышения, но в любом случае выражает не реальную картину нравов, а предпочтения воспринимающей и оценивающей стороны.  Если же мы воспримем понятие «народ» не в качестве некоего умозрительного единства, а как соединение, притом зачастую случайное (самых различных субъектов), то идея их всеобщей, унифицированной судьбы сразу встает под вопрос.   Окажется, что наиболее интересные, глубокие по смыслу человеческие судьбы не только не несут в себе покорности «властям предержащим», но, напротив, являют собой нечто для такой покорности антагонистическое. Значит ли это, что всякая полноценная, глубокая субъектность находится в дисбалансе с «народностью»? Возможно. Ведь если к «народу» будет прилагаться качество покорности перед единой судьбой, привносящейся от властей или еще от каких-то неподконтрольных источников, то судьба свободного, самостоятельно мыслящего индивида будет идти, очевидно, совсем иными дорогами.  Но тогда следует допустить, что идея «русской судьбы» представлена не только в известном образе «безмолвствующего народа», но и в тех, кто продолжает говорить из своей субъектности, несмотря на все сопутствующие риски. Что «русская судьба» не только не однородна, но, напротив, демонстрирует нестихающий диалектический баттл между покорностью и свободой.",Ведет ли «любовь к судьбе» к покорности власти,https://novaya.media/articles/2023/03/30/vedet-li-liubov-k-sudbe-k-pokornosti-vlasti,2023-04-04 04:54:25 -0400

Facebook,"Вместе с коллегами подписал такое письмо: 30 марта ФСБ объявила о задержании нашего коллеги, корреспондента Wall Street Journal, гражданина США Эвана Гершковича. В спецслужбе утверждают, что журналист занимался шпионажем, а в Кремле заявляют, что его «взяли с поличным». Мы, российские независимые журналисты и представители гражданского общества, считаем подобные обвинения голословными и не доверяем им. ФСБ утверждает, что Гершкович якобы действовал по заданию США и осуществлял сбор составляющих государственную тайну сведений о деятельности одного из предприятий российского ВПК. Однако это заявление не подкреплено ничем — нам предлагают верить на слово следствию госбезопасности. Точно так же нам предлагали поверить ФСБ в ходе рассмотрения дела о госизмене нашего коллеги Ивана Сафронова. Благодаря серии журналистских расследований детали вмененной Сафронову «измены» стали достоянием общественности, и мы считаем доказанным, что Ивана осудили на 22 года колонии исключительно за журналистскую работу. Сходство обстоятельств нового «шпионского» дела с делом Сафронова вызывает сомнения относительно достоверности существа обвинения, предъявленного Эвану Гершковичу. Мы считаем, что обвинения в адрес Гершковича надуманны и несправедливы. У Эвана Гершковича безупречная репутация журналиста, чьи работы всегда соответствовали самым высоким стандартам журналистики. В свою очередь, следствие ФСБ годами уничтожало собственную репутацию руками своих же сыщиков, и оснований доверять этим «профессионалам» у общества давно уже нет. Мы, российские независимые журналисты и представители гражданского общества, поддерживаем наших иностранных коллег, которые рискуют, продолжая работать в России и требуем немедленно освободить нашего коллегу Эвана Гершковича. Сергей Пархоменко, журналист  Дмитрий Колезев, главный редактор Republic  Александр Плющев, журналист Татьяна Фельгенгауэр, журналист Андрей Захаров, журналист  Андрей Солдатов, Агентура.ру Ирина Бороган, Агентура.ру Егор Сковорода, Медиазона Максим Курников, руководитель проекта «Эхо» Олеся Герасименко, Русская служба ВВС Редакция Популярной политики Илья Шепелин, журналист Максим Мартемьянов, журналист Жанна Немцова, Фонд Немцова Ольга Шорина, Фонд Немцова Илья Бер, Проверено.Медиа Вероника Куцылло, Полигон медиа Татьяна Малкина, журналист  Андрей Архангельский, журналист  Василий Матенов, Азиаты России Фёдор Крашенинников, политический аналитик Григорий Охотин, ОВД-Инфо Кирилл Рогов, Re:Russia  Ольга Романова, Русь сидящая  Анна Ставицкая, адвокат Саркис Дарбинян, Роскомсобода Андрей Борзенко, Либо/либо Павел Каныгин, Продолжение следует  Дмитрий Бутрин, Коммерсантъ Женя Снежкина, журналист  inTransit, антивоенная инициатива Филипп Бахтин, Repost Дмитрий Навоша, журналист  Лев Гершензон, основатель The True Story Михаил Зыгарь, писатель Максим Трудолюбов, журналист Ирина Малкова, The Bell Петр Мироненко, The Bell Кирилл Мартынов, Новая газета Европа Сергей Смирнов, Медиазона Дмитрий Трещанин, Медиазона Дмитрий Ткачев, Медиазона Максим Солюс, редактор Елизавета Осетинская, основатель The Bell Любовь Соболь, политик Екатерина Котрикадзе, директор службы информации телеканала Дождь Тихон Дзядко, главный редактор телеканала Дождь Иван Колпаков, главный редактор «Медузы» Галина Тимченко, издатель «Медузы» Катя Аренина, «Проект» Елизавета Нестерова, «Медиазона» Регина Гималова, корреспондент Вёрстки  Анна Лойко, редакторка SOTA Редакция «Проекта» Редакция «Агентства» Михаил Зеленский, журналист Дарья Гуськова, «Медиазона» Фарида Рустамова, Faridaily Максим Товкайло, Faridaily Эммануэль Гриншпан, Le Monde Виктория Беляшин, журналистка польского издания Газета Выборча Редакция «Сирены» Артём Беседин, «Эхо»",Facebook,https://www.facebook.com/kolezev/posts/pfbid02QXGfo8dK5J2Jo158tTLE4h3zZKvXHULAQ9H4YUieoeNKpUCK1Kzdao6JcMGJgcEMl,2023-04-04 05:56:01 -0400

Facebook,"Говорит Пригожину Пригожин:  - Сатаной гаранта обозвать??? Ты ж на восемь лет меня моложе,  А тупее лет на 25 Говорил Иосифу Евгений:  - Вот, однофамильца бог послал  - Может, как продюсер ты и гений,  Но на это я с пробором клал!  План насчёт тебя простой и чёткий:  Пусть тебя посадят, дурачка,  Я кувалдой разобью решётку  И возьму на службу в ЧВК.",Facebook,https://www.facebook.com/orlusha/posts/pfbid028TGiwZieNBjuieG6p5vycndwm3ajchMT3ohgkcYTGLCcgYc8sTJtFVancZVMxvNcl,2023-04-04 06:00:50 -0400

«Никто не заставит меня убить человека»,"Людям нужен свет надежды — Следователи думали, что я уехал за границу, удивились, когда я пришел.  А почему я должен бежать? Моя родина, моя земля здесь. Бояться нет смысла. Есть выбор. Ты можешь идти в неизвестность с открытым сердцем и