И это желание оказалось сильнее, чем ее осторожность. Пиа соскочила с кресла, подошла к Валентино и обняла, покрывая его лицо поцелуями.

— Я очень рада, что для вас все осталось в прошлом, и я рада, что у тебя такой подход к жизни. Прошлое действительно нельзя изменить, но его можно, а иногда нужно забыть. — Уж она-то знала, что только так можно продолжать жить дальше. — Спасибо, что сказал мне обо всем.

Валентино крепко прижал ее к себе:

— Жизнь продолжается.

— Верно.

Он изучающе смотрел на ее лицо, затем его брови приподнялись. Он мягко убрал от себя руки Пии, поднялся с софы и принялся ходить по комнате из угла в угол.

— То, о чем я тебе только что сказал… Обычно я не делюсь этим с другими людьми.

— Конечно. И я польщена — ты доверил мне такой важный эпизод из твоей жизни.

— Надеюсь, мы можем доверять друг другу, Пиа. Особенно теперь, когда мы стали любовниками. — Валентино остановился перед ней и взял ее руки в свои. — Так как, Пиа, сможем мы на некоторое время связать наши судьбы?

Ошарашенная, Пиа не могла вымолвить ни слова. «На некоторое время… это насколько?» — вертелось у нее на языке, но из страха услышать его ответ она промолчала.

— Так как, Пиа? — тихо спросил Валентино, и она не устояла.

Поднявшись на ноги, Пиа обвила руки вокруг его шеи и ответила ему поцелуем.

Когда Валентино оторвался от ее губ, он спросил:

— А ты, Пиа? Было ли в твоей жизни что-нибудь такое, о чем ты бы хотела мне рассказать?

Пиа была охвачена желанием, и говорить ей сейчас вовсе не хотелось. Ей хотелось близости, хотелось снова ощутить внутри себя Валентино, дарящего ей такое блаженство!

— О, ничего, — легко сказала она. — Ничего, что могло бы перевернуть жизнь.

Валентино посмотрел на нее сверху вниз:

— Ничего?

Да, конечно, был в ее жизни случай в банке, но Пии не хотелось говорить о нем в такую минуту. Может быть, в следующий раз? Доверие требует доверия.

— Ничего. — Она потянулась было к нему за поцелуем, но Валентино неожиданно выпустил ее из объятий и направился к двери.

Сбитая с толку, Пиа последовала за ним:

— Ты уходишь?

Не оборачиваясь, Валентино помедлил — в его теле чувствовалось напряжение.

— Сегодня был долгий день. Сейчас поздно. Думаю, нам пора спать.

— А как?.. — Пиа прикусила губу и вздернула голову.

Если Валентино так считает, то что же, пожалуйста! Она не будет его ни о чем просить.

Валентино обернулся. Его темные глаза сверкали.

— Ты выглядишь как целомудренная дева, — неожиданно хриплым голосом сказал он.

Целомудренная дева? Пиа взглянула на себя. Да, ее ночная сорочка из белого непрозрачного материала была скромна, но ей казалось — ее вырез соблазнительно облегает ее грудь.

— Как девственница, — продолжал Валентино, и его темные глаза стали чернее ночи.

Увидев этот взгляд, Пиа задрожала. Ей было мало одного его взгляда. Ей были нужны его прикосновения, его ласки. Почему он уходит?

— Я? Как девственница? — Пиа рассмеялась хрипловатым смехом, вспоминая события сегодняшнего дня.

— Да уж, ты не можешь быть девственницей, — согласился с ней Валентино. Должно быть, ему на ум пришло то же самое, что и ей.

— Не уходи! — вырвалось у Пии. Она протянула ему руки. — О, пожалуйста, возьми меня снова!

На скулах у Валентино заходили желваки. Похоже, ему стоило огромного труда остаться на месте. Пиа опустила ресницы. С негромким восклицанием Валентино приблизился к ней и прижал ее к себе.

Пиа удовлетворенно вздохнула. Ее губы приоткрылись.

— Ты колдунья, — прошептал Валентино, наклоняясь над ней. — Я не могу перед тобой устоять.

* * *

Эта ночь была наполнена страстью. Они успокоились только за час до рассвета. Валентино спал совсем недолго. Пиа, сама не зная отчего, проснулась, чтобы увидеть, как ее любовник одевается.

Увидев ее устремленные на себя сонные глаза, Валентино объяснил:

— Я должен быть дома. Дед встает рано. Хочу вернуться до того, как он проснется. — Валентино поцеловал ее в мягкие губы и с усилием оторвался от них. — Спи!

С этими словами он ушел.

Как будто она могла спать!

Но Пиа ошиблась. Проведенная с Валентино ночь настолько утомила ее, что через несколько минут она снова спала.

Проснувшись, она приняла душ, позавтракала и решила сесть за начатый пейзаж. Нанося краски на холст, она думала о Валентино.

Валентино был в ее мыслях постоянно. Как могло случиться, что она стала любовницей мужчины спустя всего несколько дней после их знакомства? И почему она стала испытывать к нему чувства, сила которых пугала ее саму? Пиа удивлялась вновь и вновь: как такое могло произойти? Но это действительно было так! Неужели она начала влюбляться в Валентино Сильвестри?

Неожиданно она похолодела. А что, если она его уже любит?..

Валентино не знал, что и думать. Несколько дней — а он уже по уши увяз в очаровании этой женщины! Неужели Ариана его ничему не научила?

Что он знал о Пии? Она восхитительная любовница, и ему с ней было хорошо. И все! Разве это не знак того, что ему следовало быть осторожным? Но о какой осторожности могла идти речь, если его тянуло к ней, как к сильнейшему магниту? Однако одной страсти мало… Между мужчиной и женщиной еще должны присутствовать доверие и уважение. Страсть между ними была, а вот доверие… Не может быть, чтобы в свои двадцать шесть лет Пиа не испытала какого-то грустного опыта, раз она до сих пор не замужем. А может быть, ей просто нужно дать больше времени? Но ведь это то, чего у него нет!

Так чего же он, Валентино Сильвестри, на самом деле хочет от Пии Ренферн? Может, проблема не в ней, а в нем самом? Разве он не хотел связи с женщиной без каких-либо обязательств? Он ее и получил. Но странное дело, в случае с Пией ему хотелось чего-то более прочного, чего-то более постоянного, чем мимолетное увлечение. Но о какой прочности могла идти речь, если ему скоро возвращаться на работу?

Прошлая ночь была какой-то особенной. Они ничего не обещали друг другу, но у Валентино было такое чувство, словно что-то изменилось в их отношениях. Они стали ближе друг к другу не только в физическом смысле, но и духовном.

Неужели это произошло? Пиа не могла поверить своим глазам. Неужели она снова рисует? Неужели ее снова посещает вдохновение?

Несколько дней после последней встречи с Валентино Пиа только и занималась тем, что рисовала.