Темное от загара лицо Энцио побледнело, в движениях появилась какая-то резкость.

— Извините, синьорина, но я, кажется, устал. Доброго вечера, Пиа, Тино. Приятно было с вами познакомиться, Пиа.

Валентино нахмурился и тоже поднялся из-за стола. На его лице появилось встревоженное выражение.

— Дед, ты в порядке?

— Я в порядке. — Энцио сделал попытку улыбнуться. — А вы пока посидите и поговорите.

Валентино последовал за стариком в холл. Ничего не понимающая Пиа осталась одна. Что только что произошло? Почему стоит упомянуть чету Фиорелло, как оба Сильвестри начинают вести себя как-то странно?

Она просидела несколько минут в одиночестве. Ни Валентино, ни Энцио не возвращались. Не зная, чем себя еще занять, Пиа убрала все со стола и вымыла посуду, а затем, помедлив, с тяжелым сердцем отправилась к себе домой.

Дома Пиа решила лечь в постель. Она почти сразу уснула. Ей снился сон, что она может летать, но даже во сне ее страх перед высотой не прошел. Однако несколько дней жизни на высоких скалах, должно быть, сделали свое дело. Ее страх не был таким уж паническим, как раньше. Из сна ее вывел звонок. Пии потребовалось время, чтобы осознать — она в Италии, в квартире Лорен, а в дверь этой квартиры кто-то звонит.

В такое время это мог быть только Валентино. Как обычно в последнее время, мысль о нем вызвала у Пии боль.

Она взглянула на часы — было всего лишь половина десятого. Выбравшись из постели, Пиа набросила на себя шаль и побрела к входной двери. Ее рука помедлила на ручке.

— Кто? — на всякий случай спросила она все еще хриплым ото сна голосом.

— Валентино, — услышала она знакомый голос.

Пиа открыла дверь и моргнула. На Валентино были черные джинсы и тонкий черный свитер. На лице под глазом расползался синяк.

Он пристально смотрел на нее, темные глаза сверкали.

Пиа облизнула пересохшие вдруг губы — Валентино выглядел чертовски сексуально и привлекательно! — и молча смотрела на своего визитера.

— Можно войти? — наконец спросил Валентино.

Она посторонилась, давая ему возможность пройти.

Валентино вошел, внеся с собой запах ночи и моря, затем резко повернулся, прижал Пию к себе и начал целовать.

По жилам Пии словно пробежал огонь, но она заставила себя толкнуть Валентино в грудь. Сначала надо все выяснить.

— Как твой дед? — задала первый вопрос Пиа, пригласив его в гостиную. — Ему стало плохо из-за меня или как?

— Не знаю, но сейчас он спит. Не бери в голову, — посоветовал Валентино. — Скорее всего, ты ни при чем. Все-таки ему уже за восемьдесят, а он сегодня сделал так много всего. Думаю, он просто устал и нуждается в отдыхе. Извини, что мы оставили тебя одну. И спасибо за перемытую посуду, хотя это было напрасно.

Пиа пожала плечами. Губы у нее горели от поцелуя Валентино. Ей хотелось большего, но она взяла эмоции под контроль. Чтобы случайно не уступить Валентино, она отошла и села в кресло. Валентино понял этот знак и устроился на софе.

— Что бы это ни было, я не хотел оставлять деда одного, — объяснил он.

— Конечно нет, я понимаю.

Валентино кивнул:

— Когда я вернулся, чтобы поговорить с тобой, ты ушла.

Пиа откинулась на спинку, жалея, что не может закурить, пуская дым ему в лицо.

— О чем?

Валентино поерзал.

— Может быть, ты считаешь, мне следовало сказать тебе, что я был женат?

— Зачем мне эта информация? Ты мне ничего не должен.

— Чтобы ты не думала, будто я лгал тебе. Ариана и я состоим в разводе.

Уже легче, подумала Пиа, не зная, откуда к ней пришла эта мысль, но так и было. По крайней мере, она не вступила в связь с женатым мужчиной.

— Если ты считаешь, что я должна об этом знать, что ж, теперь я об этом знаю, — пожала плечами Пиа. — Что-нибудь еще?

Валентино вперил в нее взгляд темных глаз. Что они выражали? Пиа не могла понять этого.

— И еще я пришел поговорить о нас, — хрипло сказал он.

— О нас? — Пиа делано рассмеялась. — Нет никаких «нас», Валентино!

— В самом деле? — Валентино прищурился. — Ну, как скажешь. Тогда, может быть, ты о чем-нибудь хотела бы поговорить со мной?

— Да, — неожиданно для себя самой заявила Пиа. — Как давно ты состоишь в разводе?

— Пять лет.

— Пять лет? — с удивлением переспросила она. — А я-то думала, вы развелись недавно…

— С чего ты взяла?

— Ты вел себя странно, когда речь заходила о Лоле Фиорелло. Только я не понимаю, при чем тут подруга Лорен? — призналась Пиа. — Может быть, ты и Лола…

Лицо Валентино потемнело.

— Нет, выкинь это из своей головы! Чтобы между мной и Лолой что-то было… — Валентино сделал глубокий вдох, успокаиваясь, и заговорил: — То, что произошло в прошлом, было запутанным и сложным. Я не стал говорить тебе о разводе потому… — Он заколебался. — Не хотел об этом вспоминать. Но раз уж об этом зашла речь… — Валентино сжал кулаки. — Вскоре после нашей свадьбы я уехал на несколько месяцев, это было связано с работой. Ариане стало скучно, и значительную часть времени она стала проводить на вилле Фиорелло. Скоро она поняла — помимо совместной жизни с карабинером существует другая, более гламурная и захватывающая жизнь. В конце концов, все выплыло наружу, как обычно и бывает. — Он криво усмехнулся. — То, что произошло, было в новостях несколько недель. Портрет моей жены появился на обложках чуть ли не всех европейских газет. Вот, в общем, и все. — Валентино устремил взгляд на Пию. — Сейчас она актриса. Ты слышала когда-нибудь имя Арианы да Сильва?

Пиа покачала головой.

— Значит, еще услышишь, — ровным голосом произнес он. — Моя жена, как говорят, необыкновенно талантлива. И ушла Ариана главным образом оттого, что Лола сказала ей — совместная жизнь со мной погубит. Сейчас Ариана замужем за аргентинским режиссером, с которым у нее и был тогда роман.

Пиа испытала к Валентино прилив сочувствия. Должно быть, ему пришлось несладко. И он явно не говорит ей всего, через что ему пришлось пройти. Это понятно, ему не хочется ворошить неприятное прошлое. Она его прекрасно понимала.

— Извини, — не зная, что еще сказать, произнесла Пиа. — Если тебе тяжело об этом говорить, не говори ничего.

— Деду пришлось тяжелее, чем мне, — пожал плечами Валентино. — Ведь я после развода сменил работу и сразу уехал, а ему пришлось здесь жить. Вот кому действительно тяжело вспоминать те времена! Хорошо еще, что постепенно все забывается. Прошлое принадлежит прошлому, и мы не любим о нем говорить.

— Я прекрасно все понимаю, — медленно сказала Пиа, испытывая огромное желание коснуться его, чтобы утешить.