— Да видели мы эти дырки, в них только кошка пролезет.

— Заткнись, Черпак, — гаркнул Игумен. — Продолжай, Гаврилыч.

— Дербень не зря придумал колбасу из мешков. Длина каждого около метра, нет, покороче. Они отлично пройдут в воздуховод. Один за другим, прицепив друг к другу карабинами, их можно протащить через весь воздуховод и вытащить наружу с другой стороны здания, а там перекидать в машину, и гудбай! Гениальная идея. Другая сторона дома выходит к парку.

— А мы как же? — наконец спросил парень, который не успел предупредить о чужаках. Он думал, ему морду бить будут, но не тронули. Теперь осмелел. — Нам же все равно вылезать через люк придется.

— Да! — рявкнул Игумен, словно его разбудили. — Бориска прав. А мы как же?

Гаврилыч продолжал улыбаться:

— Дербень — гений. Но я его замысел разгадал. Мы все делаем, как планировали. Приезжаем на фургоне к люкам, спускаемся вниз, проникаем в хранилище, грузим деньги в сардельки… Кстати, нам придется вернуться в гараж Дербеня и забрать мешочки, которыми побрезговали. Так вот. Пропихиваем мешки в трубу и ждем. Один человек с нами не идет, он остается в другой машине, которая подъедет к воздушке с другой стороны галереи. Все ждут сигнала. Или засечем время. Как только деньги будут погружены и уедут, мы вылезаем наружу. То, что этот парень просит, мы ему вытащим, не жалко. Книга, папки — это пустяки. Бросим в урну, сядем в машину и уедем. Если они нас захотят перехватить, то у нас ничего нет. Пусть даже менты нас берут. С чем?

Игумен захлопал.

— Дербень не дурак. Он так и хотел сделать. Люки находятся рядом с центральным входом на широкой, хорошо освещенной улице, а с другой стороны дома — темный узкий переулок и парк. Там и днем людей не встретишь.

Нашелся еще один умник, им оказался Синий. Он стоял как истукан и тупо смотрел на чертеж, наконец его прорвало.

— Ни хрена вы не разгадали, мужики! Считаете себя умнее Дербеня? Посмотрите на схему. Для чего у этой трубы стоит цифра «22 м»? Это длина воздуховода. Двадцать два метра от хранилища до стены дома. Как вы мешки пропихнете? Сами они не полезут. К тому же там два изгиба. Ваши «сардельки» рулить умеют?

— Ерунда, — махнул рукой Гаврилыч. — Изгибы не крутые. Дербень рассчитал длину мешков с учетом этих поворотов, они легко проскользнут. Вытягивать будем тросом. В одном ты прав. Трос тянуть одному не под силу. Мешки тяжелые. Нам нужна машина с электролебедкой, такие есть на некоторых джипах, которые сами себя вытаскивают из болота, обмотав трос вокруг дерева. Времени у нас вагон, успеем найти подходящую машину.

Тут прозрел Бориска:

— Ты, конечно, мудрый старик, Гаврилыч, но как ты этот трос просунешь на глубину двадцать два метра с улицы до хранилища, чтобы мы его поймали с другой стороны и начали к нему цеплять мешки? Он же не змея. Пропихнешь метров пять, и он начнет сворачиваться в бухту. Тут тысячи метров не хватит. А то трос вообще опишет круг и обратно вылезет тебе в руки. С другой стороны ты его тоже не подцепишь. Расстояние то же самое, с какого конца не пихай. А там еще эти повороты.

Все замолкли.

— Задачка! Будем думать, — протянул Гаврилыч.

— Этот тип, который приходил, — заговорил Черпак, — вякнул, будто он давал наводку Дербеню. Значит, он и про воздуховод знает. Может, там они нас и будут поджидать. Тем более если мы кого-то одного на улице оставим для приемки денег. Чего стоит убрать одиночку?

— Тогда так, — раскраснелся Гаврилыч. — Мешки мы к тросу прицепим и в трубу пропихнем. Трос должен лежать в трубе на всю его длину с карабинами по обоим концам. Вытягивать никто деньги не будет. Мы выйдем только с сумкой, которую дал нам этот хлыщ. Деньги в трубе, у нас ничего. Мы садимся в свой фургон и уезжаем. Делаем круг. Если все тихо, подъезжаем к джипу с лебедкой, пересаживаемся и едем к воздушке. Деньги будем вытаскивать все вместе.

— А этот хмырь со своей бандой? Их немало, я видел, — напомнил Бориска.

— В то, что он наводчик, я верю, — сказал Гаврилыч. — Но план придумывал Дербень. Он по чужим планам не работает и никому не доверяет. Подстраховку с трубой он придумал. И еще. Этот парень не так много знает, как думает, если считает, что Дербеня мы завалили.

Старик был прав.

Кулешов очень внимательно выслушал доклад Нечаева, сидя в роскошном кабинете Рашида Мамедова, который присутствовал, но молчал. В заключение Нечаев сказал:

— Я думаю, в первую очередь надо найти уборщиков — парня с девушкой, от них ниточка потянется дальше.

— Они мертвы, Эдик. Выпили отравленного шампанского в электричке. Их трупы обнаружены за двести километров от Москвы.

— Вы уверены, что это они?

— Перед тем как поехать к вам, получил подтверждение. В Туле взяли парня в обменном пункте валюты. Менял фальшивки на рубли. Воришка раскололся: рюкзачок спер в электричке. Парень с девушкой спали — так он подумал, увидев трупы. Рюкзак стоял рядом, он его и цапнул. В рюкзаке двадцать тысяч долларов и спецодежда уборщиков. В карманчике нашли аккредитационные пропуска отеля «Континенталь» на имена Лыковых Ирины и Виктора. Они муж и жена. С ними расплатились фальшивками, зная, что они все равно умрут. Грубая подделка. Ксерокс. Забудьте о них, меня интересует ваш грек.

— Константинес? Нет, исключено.

— Но он же врет, причем внаглую. Коридорная видела, как он пришел в номер. После того как разнесли приглашения, он ушел, а не упал в обморок. Портье видел, как он выходил из гостиницы, швейцар подозвал к подъезду его лимузин, он в него сел, объехал здание, подкатил к главному входу и с помпой поднялся по лестнице вместе с гостями. Я видел фотографии. И даже ту брюнетку помню, что к нему пристроилась. Однако по словам Константинеса он валялся без сознания в своем номере. Либо у всех нас галлюцинации, либо грек нагло врет. С какой целью?

— Мы хотели бы это выяснить без него, — пробурчал Мамедов.

— Сколько картин украли? — спросил полковник.

— Четыре. Две из номера грека и две из апартаментов леди Кэмирон.

— Какова их стоимость?

— Не менее ста двадцати миллионов. Минимум, — процедил Нечаев.

— Получите миллион наличными, если найдете их, полковник! — коротко, но внятно проговорил Мамедов, продолжая смотреть в окно на багровый закат.

— Неплохое предложение, — добавил Нечаев.

— Не отвлекайте меня по мелочам, — раздраженно отмахнулся Кулешов, еще не осознав смысла предложения, но его слова расценили как юмор. — Твоя фамилия Нечаев?

— Совершенно верно.

— У вас есть еще Нечувилин?

— Аркадий Степанович. Он кадрами занимается.

— Вот именно. Значит, и студентов он нанимал. А вы его прошлым интересовались?