Процессы дерусификации в Узбекистане самым непосредственным образом связаны с политическим курсом страны и перспективами развития этой республики. По мнению ряда аналитиков, «утопив» русский язык, в Узбекистане столкнулись с тем, что русский потянул за собой на дно и узбекский: значение государственного языка в качестве языка межнационального общения было сильно преувеличено реформаторами.

Дерусификацию во всех бывших республиках СССР можно объяснить как стремление новых государств «отряхнуть прах» советской империи, откреститься от всего, что связывало наши народы, а также как факт национальной идентификации, без которой построить свое государство очень трудно. Однако надо признать, что реальной альтернативы русскому языку как средству межнационального общения и главного способа включения в мировую экономику, политику и культуру на всем постсоветском пространстве пока нет, и в обозримом будущем вряд ли будет. Русский язык нужен нашим соседям еще и потому, «чтоб не пропасть поодиночке» (Б. Окуджава).

Стратегически ошибочное, на наш взгляд, наступление на русский язык в Узбекистане началось еще в политической рамке СССР. Так Законом «О государственном языке» (1989 г.) узбекский язык был объявлен государственным, а русский определялся как язык межнационального общения (ст. 1). В новой редакции 2004 г. о русском языке уже не говорится ничего – он стал одним из языков «наций и народностей, проживающих в республике», к которым воспитывается «уважительное отношение» и «создаются условия для развития этих языков» (ст. 4).

В определенной степени именно из-за политики дерусификации в 1990-е годы начался серьезный отток русскоязычного населения из Узбекистана. Количество этнических русских, по оценкам экспертов, сократилось с конца 1980-х годов почти в три раза: с более чем полутора миллионов до чуть более полумиллиона человек. Однако если разговорный русский еще сохраняется в крупных городах, то в областях, где говорят на диалектах, не только не знают ни слова по-русски, но уже с трудом объясняются и по-узбекски. Педагоги ташкентских вузов рассказывают, как трудно им работать со студентами, приехавшими «из глубинки». Чтобы найти общий язык с такими студентами, преподаватели-энтузиасты организовывают при вузах курсы… русского языка.

Кроме того, проведенная в 1993 г. реформа по переводу узбекского языка с кириллицы на латиницу, привела к тому, что теперь многие дети, особенно в сельской местности, не могут читать по-узбекски, если запись сделана на кириллице, а взрослые и старики не могут прочесть узбекский текст, написанный на латинице. Фактически часть населения оказалась неграмотной, поэтому кириллицу все же продолжают использовать параллельно с латиницей. По мнению многих ученых, переход на латиницу отбросил образовательный процесс в Узбекистане на несколько десятилетий назад. В школах с узбекским языком обучения дети не понимают текстов, написанных на кириллице, и возникает опасность утраты культурного наследия. И здесь речь даже не о русскоязычной литературе и о ее традиционной роли проводника в мировую культуру и науку. Речь о том, что вся узбекская литература и все узбекские научные труды, начиная с 1940-х годов, написаны на кириллице, не говоря уже об учебниках и другой учебной литературе. Переиздавать накопленный за предыдущие полвека богатый научный и культурный опыт никто не собирается. Общий уровень науки, культуры – да и просто грамотности – резко падает.

В условиях таких «реформ» и с учетом того, что в Узбекистане проживает более 100 национальностей, можно констатировать, что именно русский язык остается главным средством межнационального общения и приобщения к мировой культуре. Можно выделить три группы людей, использующих русский язык в повседневной жизни.

В первую группу входят русские, украинцы и белорусы, для которых русский язык является родным. В конце 1990-х гг. эта группа составляла приблизительно 15 % населения. К 2015 г. она сократилась не существенно и составляет 14,2 %.

Вторую группу – около 12 % (в 1990-е годы было 35 %) населения – составляют русскоязычные представители других национальностей: татары, корейцы, армяне, казахи, киргизы, турки, евреи, грузины и другие. Как правило, свой родной язык представители этой группы населения знают намного хуже, чем русский. К этой же группе можно отнести узбеков, получивших образование на русском языке и знающих узбекский как разговорный. Нужно иметь в виду, что к этой группе относятся люди, успевшие получить образование до реформы узбекского языка. К третьей группе относятся так называемые «билингвы», говорящие как по-русски, так и по-узбекски. Это примерно 30–40 % населения.

Итак, именно русский, а не узбекский и тем более не английский, продолжает оставаться главным языком межэтнического общения. Поскольку высшее образование и престижную, высокооплачиваемую работу без русского языка получить практически невозможно, многие узбеки стараются отдавать своих детей в школы с обучением на русском языке. В результате количество этих школ перестало сокращаться. Более того, по данным Фонда «Наследие Евразии» на 2010 г., количество передач республиканского телевидения на русском языке не только не уменьшилось, но и возросло. Продолжает выходить большинство изданий СМИ прежнего времени… Некоторые государственные издания выходят в двух редакциях: узбекской и русской. Некоторые новые издания были созданы только на узбекском или только на русском языке. Причем если новые издания культурно-идеологической направленности, создающиеся, как правило, по решению государственных органов, обеспечиваются дотацией и издаются на узбекском языке, то издания рекламно-информационной, экономической, предпринимательской, общеинформативной и развлекательной направленности, напротив, создаются, как правило, по инициативе «снизу», на коммерческой основе, и издаются на русском языке. Реальное положение вещей таково, что в сфере экономики русский язык устойчиво, по крайней мере пока, занимает позицию востребованного ситуацией языка.

Таким образом, потребность в русском языке у населения Узбекистана остается довольно высокой, хотя государство пока не удовлетворяет ее в должной степени. Тем не менее, русский язык может стать важнейшим средством достижения консенсуса не только внутри узбекистанского общества, но и серьезным образом способствовать сохранению влияния России в регион.

Ситуация с русским языком в Республике Таджикистана (РТ) весьма сложная и это при том, что значительная доля населения этой республики существует за счет труда мигрантов в России. Согласно Конституции РТ 1999 г. русский язык был признан языком межнационального общения (ст. 2), причем прием документов в государственных учреждениях был возможен на двух языках: таджикском – государственном и русском. В 2007–2009 гг. в российско-таджикских отношениях наметились осложнения именно по языковому вопросу. Несмотря на то, что знание русского – жизненная необходимость для экономических мигрантов из республики, большинство из которых сельские таджики, направляющиеся на работу в Россию и Казахстан, а деловой сектор республики функционирует преимущественно на русском языке, президент республики Э. Рахмон предпринял очередной политический демарш и лишил русский язык официального статуса.

В октябре 2009 г. республиканский парламент принял новый Закон о государственном языке («против» голосовала фракция коммунистов). В соответствии с новым законом общаться с органами государственной власти можно будет только на государственном языке – таджикском. Кроме того, в новом законе не прописан статус русского как языка межнационального общения, зафиксированный и сохраненный в конституции. Правда, закон предусматривает, что «другим нациям и народностям, проживающим в стране, создаются условия для свободного выбора языка обучения» (ст. 8).