– Разве ты не будешь стыдиться и нервничать?

– Нет. Если я – девственница из католической школы, которая никогда еще не встречалась с парнем, то приду в полное отчаяние. Так остановись и разденься, Томас.

– Если я остановлюсь, то уже никогда не заведу эту рухлядь. – Лука переключал скорости, поднимаясь вверх по дороге в направлении Таормина. – Ты будешь толкать машину? – Он поморщился, когда машину тряхнуло на каком-то ухабе. – Вообще, забудь об этом. Раз ты не ешь углеводы, то у тебя не хватит сил даже передвинуть карандаш на столе, не говоря уже о машине.

– Ты сомневаешься в моей силе? Зря. Я положу тебя на обе лопатки, Корретти.

– Хотелось бы. Я мечтаю об этом с прошлой ночи.

Наконец Лука поставил машину на обочине дороги.

– Пойдем отсюда пешком. Это будет быстрее и, возможно, гораздо безопаснее. У тебя хватит сил пройтись пешком? Ой! – Он вздрогнул, когда она стукнула кулаком по его руке. – Какая ты порывистая и горячая, малышка Тереза!

Выйдя из машины, он обнял Тейлор и увлек ее в толпу, направлявшуюся к театру. Тейлор было напряглась, когда их окружили люди, но затем расслабилась, когда поняла, что ее никто не узнал.

Они хорошо загримировались.

– Итак, Тереза… – Лука подтолкнул ее на площадку перед сценой, где уже собралась публика, – чем занимаются такие девушки, как ты, в воскресенье вечером?

Она невинно заморгала:

– Обычно в это время я дою коз, Томас. А ты чем обычно занимаешься в воскресенье вечером?

«Обычно в это время я сплю с какой-нибудь женщиной, с которой больше не собираюсь встречаться».

Лука неспешно обдумывал этот факт, когда толпа устремилась вперед.

Инстинктивно он потянулся к Тейлор, желая защитить ее от наплыва людей, но она уже танцевала вместе со всеми, высоко подняв руки в знак приветствия тем, кто выступал на сцене.

На закате солнца темнота окутала Этну, расцветив огоньки, играющие над толпой, и усилив всеобщее возбуждение.

Тейлор все еще танцевала – и это был самый сексуальный, самый эротичный танец, какой когда-либо видел Лука.

Она двигалась с непринужденной грацией, и в каждом ее движении сквозила чувственность. Чувство ритма у нее было потрясающее, и она танцевала, забыв обо всем. Первый раз он видел ее на публике, не озирающейся по сторонам.

– Ты настоящая тусовщица, Тереза. – Но, оглушенная музыкой, она не слышала его, поэтому, обхватив ее лицо руками, Лука поцеловал ее в губы, а она поцеловала его в ответ, улыбнувшись ему такой счастливой улыбкой, какой он никогда у нее не видел.

Влечение вспыхнуло мгновенно.

Крепко обнявшись, они стали целоваться, забыв об окружавшей их толпе. И если бы кто-то случайно не врезался в них, они вряд ли остановились бы.

– Спасибо тебе за это… – Тейлор взглянула на зрителей и сцену, – и за это краткое счастье. Ты удивляешь меня, Лука Корретти.

Он сам удивлялся себе. Ему никогда не хотелось сделать женщину счастливой, потому что счастливая женщина пожелает всегда быть рядом с ним, а уж этого он точно не хотел.

Но видеть Тейлор веселой и счастливой ему было так приятно!

Они смотрели друг на друга. Протянув руку, Лука хотел убрать волосы с ее лица, но она не позволила:

– Не трогай мои волосы, Томас.

Он и забыл – на ней парик!

– Пойдем отсюда.

– Нет, подожди. – Она старалась перекричать шум, и голос ее был умоляющий. – Мы можем остаться на фейерверк? Я люблю петарды.

Лука хотел отговорить ее, но, увидев ее лицо, обращенное к небу, – радостное, как у ребенка, – не стал это делать. А над ними рассыпались серебристые огни, словно тысячи звезд.

Они оставались на месте, пока не погасли последние искры фейерверка, а затем, смешавшись с толпой, направились к машине.

– Это было потрясающе. – Тейлор хотела снять парик, но Лука задержал ее руку:

– Сначала доедем домой.

– Я не хочу домой, Томас! Я хочу, чтобы это не кончалось. – Глаза ее возбужденно вспыхнули, и Лука снова захотел ее – так сильно, что еле устоял на ногах.

– Если бы тебя сейчас видел твой отец, Тереза, у него случился бы сердечный приступ. А что ты хочешь?

Сжав пальцами его рубашку, она придвинула его к себе.

– Я хочу пойти на пляж. – Голос ее был тихим. – Я хочу искупаться.

– Искупаться? – Взглянув на ее нежные полные губы, Лука понял, что попал в беду. – У тебя есть купальник?

– Нет. – Улыбка ее была необыкновенно женственной. – Но это не имеет значения, потому что больше всего на свете я хочу сейчас искупаться нагишом.

Никогда в жизни она так не веселилась. Она была счастливой, непринужденной и… свободной.

Сидя в машине, в полумраке салона, Тейлор ощущала себя прежней девочкой, какой она была много лет назад. Той девочкой, которую мать пыталась переделать на свой лад.

– Спасибо тебе за сегодняшний вечер. – Она положила руку на его бедро – и почувствовала, как он мгновенно возбудился.

– Продолжай в том же духе, Тереза, и тогда очень скоро расстанешься со своей девственностью.

– Это обещание? – Тейлор передвинула руку выше и услышала, как дыхание его участилось.

– Пляж слишком далеко, а мне срочно надо окунуться в холодную воду. – Лука свернул с главной дороги, и машина запрыгала по ухабам.

– Почему нас никто не преследует? Не могу привыкнуть к этому.

– Если бы они пустились за нами в погоню, то прокололи бы шины на этой дороге, и поделом. – Остановив машину, Лука выключил мотор, и они услышали тихий шум волн и ритмичный стрекот цикад, поющих в ночи.

Полная луна окутывала море ярким серебристым светом, и Тейлор почувствовала, что ничего более романтичного у нее не было в жизни.

– Пойдем! – Она первая выскочила из машины и, срывая с себя одежду на ходу, бросилась к пляжу. Лука побежал вслед за ней.

– Закрой глаза, Томас.

– Зачем мне закрывать глаза, если передо мной такая прекрасная картина? Может быть, я фермер и простоватый, но не тупой. – Не сводя с нее глаз, он снял с себя джинсы. – Не зря твой отец держал тебя взаперти, Тереза. Ты – угроза для человечества.

Расстегнув бюстгальтер, Тейлор бросила его поверх своей одежды.

– Если я вернусь домой в мокром белье, мой отец заподозрит неладное.

– Да, действительно, Тереза. – Глаза Луки блеснули. – Тогда сними с себя все.

– Ну да, конечно! – Стянув с себя трусики, Тейлор увидела, как взгляд его потемнел, но как только Лука хотел схватить ее, она бросилась к морю – и ахнула, почувствовав холодную воду.