Маевен всмотрелась в серьезное лицо Венда. «Почему он не может хоть немного расслабиться?» – с раздражением подумала она.

– Я еще не решила. Куда мы направимся, сообщу утром, – произнесла она.

Ужинали свежим хлебом, творогом и маринованными вишнями. Митт был в восторге от вишен. На Юге ему не доводилось пробовать ничего подобного, а вот Навис взял одну ягоду и тут же выплюнул ее в костер.

– Судя по всему, этим летом в Крединдейле был большой урожай вишни, – заметил он. – Лучше бы они оставили это добро для птиц. Хестеван, расскажите нам о дарах Адона.

Хестеван, сидевший с другой стороны костра, вскинул голову:

– На Севере о них знает каждый.

– Но не я, – ответил Навис. – И не Митт.

Митт швырнул в огонь горсть вишневых косточек:

– Нет уж, Навис, говорите за себя. Я-то слышал, что они входили в приданое, которое Маналиабрид принесла Адону. Это меч, кубок и кольцо. Кольцо хранится в Аберате, в собрании старинных вещей графини.

– А кубок – в часовне Единого в гардейлской законоведческой школе, – добавил Морил. – Я видел его там, когда приезжал навестить сестру.

– Меч находится в Росистом доле, – сообщил Венд. – Он был хорошо спрятан, но я его нашел.

– И они должны как-то указать на истинную королеву? – спросил Навис, снова обращаясь к Хестевану. – Танколь, похоже, думал именно так, а он показался мне вполне здравомыслящим человеком, достойным доверия.

Хестеван медленно окинул взглядом всех сидевших у костра. Ни дать ни взять, подумала Маевен, учитель, который только-только собрался начать урок и вдруг узнал, что его ученики знают все ответы. Менестрель при первой же встрече показался ей похожим на учителя, на доктора Ловиата, преподавателя физики у них в школе, – прямо копия! И говорил он так же веско и непререкаемо, как доктор Ловиат.

– Об этих дарах ходят самые разные слухи. Лично я не видел ни одного из них, и ни одна из легенд, насколько мне известно, пока что не получила подтверждения.

Митт явно был невысокого мнения об уме Хестевана. Он сунул руку в горшок и извлек полную горсть вишен.

– Алк как-то сказал мне, что кольцо всегда точно подойдет по размеру человеку соответствующего происхождения. Он говорил, что оно в самый раз графине, а ему не подходит, потому что род графини идет от Адона. Хотя, если подумать, колечко-то совсем маленькое. А видели бы вы лапищу Алка!

– И все же это не доказано. – Хестеван нахмурился. – Менестрели обязаны вещать только правду. Мне больше нечего добавить.

Морил растерянно оглянулся.

– Да, но ведь и мы можем пересказать то, что болтают люди, – предложил он. – Например, будто только у истинного наследника Адона хватит сил обнажить этот меч.

– Мне больше нечего добавить, – повторил Хестеван.

Маевен попыталась разрядить обстановку, задав еще один вопрос:

– Не могли бы вы разъяснить одну вещь, которую я пока так и не поняла? Был ли Адон Бессмертным?

Это не сработало. Хестеван уставился на Маевен точно так же, как в тот раз, когда она потребовала, чтобы он вышел из своего мечтательного состояния. И, лишь немного помолчав, выдавил с видимой неохотой:

– Я так не думаю, хотя с Бессмертными он имел кровную связь. Вы же знаете, что Адон умирал дважды.

«Вот еще одна пара, в которой никак не наладятся отношения, – сказала себе Маевен. – Хестеван и я». Испытывая сильнейшее раздражение, она отошла подальше и уселась на вершине пригорка. Отсюда открывался вид на самые высокие горные пики, освещенные последними закатными лучами. Небо все еще отливало серебром. По контрасту с ярко пылавшим лагерным костром все вокруг казалось особенно темным. Что с ней происходит? С какой стати ей переживать из-за того, что эти люди плохо ладят друг с другом? Ведь она всего лишь мошенница и самозванка, способная заставить историю пойти с нынешнего дня по кругу.

И похоже, дело идет как раз к этому. Сегодня она совершила поступок, который действительно скажется на ходе истории. Потому Маевен хотела, чтобы эта безумная затея Норет увенчалась успехом. Это должно быть возможно! Очень важно сделать все так, как надо. Не исключено, что, когда придет время, она не согласится смиренно передать власть Амилу Великому. Вот это на самом деле изменит историю – если только придумать, как это сделать.

– Ты очень мудро вела себя с этими шахтерами, – прозвучал в ее ушах глубокий, отдающийся эхом голос. – Мои советы не пропали даром.

Маевен подскочила и торопливо оглянулась. Насколько она могла разглядеть в сумерках, на сыром зеленом холме не было никого, кроме нее. В оранжевом свете костра девочка отчетливо видела Нависа, Хестевана и Венда. А еще теперь она хорошо знала их голоса и могла с уверенностью сказать, что этот не принадлежал ни одному из этой троицы. Морил все еще разговаривал хрипловатым дискантом, а у Митта – резкий громыхающий голос. Это наверняка тот же самый призрак. Конечно, призраки не могут причинить вред человеку, но Маевен все равно очень не нравились голубоватые сгустки тумана, собиравшиеся между холмами. Она встала с самым независимым видом и пошла обратно к костру.

– Теперь ты должна раздобыть дары Адона, – продолжал голос; можно было подумать, что он раздавался прямо в ее голове.

Маевен прибавила шагу, но голос все так же звучал в ухе, заставляя все ее тело отвечать невольной дрожью, как это бывает, когда мимо проходит тяжелый поезд:

– Разыщи дары Адона. Они докажут твое право и дадут цель твоим последователям. А еще ваши поиски обязательно напугают графов.

Это был тот самый план, который обдумывала Маевен. Может, этот голос – часть ее? Если так, то дело плохо.

– Я подумаю над этим, – бросила она вслух и побежала к костру.

Все сидевшие у огня, похоже, собирались укладываться спать. Правда, не было видно Морила, а ведь именно в нем она сейчас так нуждалась. Ей требовалось еще немного волшебства его квиддеры. В какой-то миг ей показалось, что из-за одного из пригорков справа донеслось пение волшебных струн. Маевен повернулась, так же бегом бросилась туда, взбежала по склону, миновала вершину, начала спускаться и чуть не налетела на Митта, который сидел точно в такой же позе, как и она несколько минут назад.

Парень издал хриплый возглас и высоко подскочил. Маевен тоже взвизгнула от неожиданности.

– Большое спасибо! – пробормотал Митт. – Как раз этого мне не хватало, чтобы считать день прекрасным во всех отношениях!

– Что-нибудь стряслось? – донесся от костра голос Нависа.

– Ничего, – откликнулся Митт. – Только болят стертые места. Уксус! – с ненавистью воскликнул парень. – Он заставил меня сидеть в уксусе. Возможно, без этого мне было бы хуже, но, поверьте, характер от этого не улучшается! А тут еще вы неожиданно сваливаетесь с горы прямо на голову. Что случилось? Мне кажется, вам сегодня нездоровится.