– Где же ты, Оля? – Макаров рассматривал схему расположения домов в Береговом.

Шансы найти девушку живой по статистике с каждым часом становились всё меньше и меньше. Если он не отыщет её в течение двух суток, операцию прикажут свернуть. Нет, розыск совсем не прекратится, но перейдёт в вялотекущую стадию сличения её фотографии на дорогах и транспортных узлах.

Да и сейчас всё держалось на его честном слове и репутации. Ведь никто не видел, что Ольгу похитили. Лишь уверенность Андрея, что это дело рук Газатова, заставляла ребят усиленно искать девушку. Но у Макарова оставалось меньше двух дней. Надо было срочно что-то предпринять!

Андрей с надеждой обернулся на звук открывшейся двери и тут же отвернулся обратно к бумагам, пытаясь скрыть разочарование во взгляде. В этом доме всё было так тесно связано с Ольгой, что мужчине казалось, она вот-вот подойдёт к нему и предложит попить чаю на террасе.

– Может, чаю выпьем? – спросил Семёныч.

И Андрей усмехнулся тому, как совпало это предложение с его собственными мыслями.

– Можно, – согласился он, – заварите?

– Отчего ж не заварить? – Отозвался Семёныч и начал открывать дверцы старого серванта в поисках заварки.

– Разрешите? – в дверях замер молоденький полицейский, вопросительно глядя на Семёныча.

– Разрешаю, – с улыбкой ответил подполковник в отставке.

– Докладывайте, – более резко, чем собирался, перебил его Андрей, стараясь не коситься на ухмыляющегося подполковника.

Семёныч усмехнулся про себя и продолжил обыск.

Полицейский растерялся и, тоже косясь на подполковника, неуверенно протянул Макарову лист бумаги, который держал в руках.

Андрей резко выхватил его и чуть не порвал. Насмешки Семёныча становились всё более невыносимыми. Макаров понимал, что реагирует как идиот, но ничего не мог с собой поделать. Тут слишком много всего смешалось. Он терял контроль над собой.

Мысленно рявкнув на себя, Андрей всмотрелся в принесённую бумагу. Это оказалась та же схема расположения домов посёлка, часть которых в верхнем правом углу была обведена красным фломастером, отмечавшим район поиска. Полицейский внимательно всматривался в лицо капитана, ожидая вопросов или указаний. Он бы и рад был уйти отсюда, потому что слетевшего с катушек из-за пропавшей бабы Макарова боялись практически все задействованные в операции кадры, но без приказа не мог двинуться с места.

Андрей подошёл к столу и сличил отметки с большой схемой, нанёс собственные пометки.

– Сколько у вас запертых? – не оборачиваясь, спросил он.

– Четыре, – тут же отозвался полицейский и про себя порадовался, что следил за Макаровым, ни на что не отвлекаясь, а то прошляпил бы сейчас вопрос и получил нагоняй. Обычно компанейский капитан стал таким злющим, что без особой причины к нему старались не подходить. И вдруг юноша вспомнил, и побледнел. Надо было сразу сказать, а теперь… Что делать? Загрызёт ведь. Или не загрызёт. Природная честность и стремление максимально хорошо выполнять свой долг заставили его продолжить. – Ещё в одном взрослых не было, только ребёнок, девочка…

Юноша стушевался под внимательным взглядом повернувшегося к нему Макарова, но, сделав над собой усилие, продолжил.

– Она одна была, сказала, что папа уехал, а её закрыл…

– Вы дом отметили? – поинтересовался Андрей.

Полицейский покачал головой, делая себе мысленный нагоняй за то, что не догадался сделать пометку. Дом-то ведь они не осмотрели, даже снаружи.

– Ну хоть запомнили? – Макаров из последних сил сдерживал своё раздражение, понимая, что, если сорвётся сейчас на этом мальчишке, качества работе, как и мозгов подчинённым, это не прибавит. Скорее напротив, в следующий раз заставит промолчать, а ведь именно в этом доме Газатов или его помощники могут прятать Ольгу, а ребёнка или детский голос использовать для отвода глаз.

Юноша кивнул, подтверждая, что запомнил, в каком именно доме они разговаривали с маленькой девочкой.

– Тогда отметьте дом на моей схеме, – Макаров протянул мальчишке красный маркер. Тот, немного тушуясь, всё же приблизился к столу и, взяв, фломастер, нарисовал жирный крест на том самом доме. – Спасибо, можете идти.

Полицейский выскочил наружу, радуясь, что не испугался и исполнил свой долг. А Семёныч улыбнулся Андрею и, проходя мимо него с чайником, похлопал по плечу.

– Что? – оторвался Макаров от своих размышлений.

– Ты молодец.

– Почему? – не понял Андрей.

– Потому что растёшь над собой, – улыбнулся подполковник в отставке и прошёл мимо него в коридор, где стояла газовая плита.

Пока закипал чайник, обход завершили и остальные. Всего в Береговом оказалось девять запертых домов. И десятый, в котором находилась одна маленькая девочка.

У Андрея зазвонил мобильный, и он вышел ответить на террасу. А Семёныч заварил им две чашки ароматного чая. Оля, похоже, добавляла в заварку какие-то травы, поскольку наполнилась медовым ароматом. Липа, что ли? Подполковник не слишком хорошо разбирался в растениях, но душистый чай любил.

– Кинологи звонили, – с порога начал рассказывать возбуждённый известием Андрей. – Они на подъезде уже, минут через пятнадцать будут.

– Вот и хорошо, – Семёныч достал из серванта упаковку шоколадных пряников и подвинул бывшему подчинённому кружку с горячим напитком. – Как раз чайку успеем попить.

Андрей сел за стол, но к сладостям не притронулся, задумчиво крутил пальцами кружку.

– Я думаю, опергруппу пока просить не буду, – он вопросительно посмотрел на бывшего начальника. Тот кивнул, ожидая продолжения. – Если Ольга в одном из этих домов, и её держат в заложницах, начни мы штурм, она может пострадать. Предлагаю, сначала пустить собак, по-тихому выяснить, где именно она находится, а затем уже на месте принимать решение, как проникнуть в дом.

– Полностью одобряю, – Семёныч откусил кусок пряника и не спеша прожевал его под испепеляющим взглядом Макарова. – Ты, Андрюша, меня глазами-то не ешь, ты лучше покушай и чайку попей, ночь будет долгой, и силы тебе ещё понадобятся. А до приезда собак мы всё равно с места не двинемся.

Андрей будто сдулся после его слов. Не слишком тонко Семёныч намекнул на его чересчур возбуждённое состояние. Ничем хорошим для него это не закончится. Кто-то из группы может написать рапорт и включить в него свои замечания на счёт временного руководства. Это будет стопроцентный конец его карьеры и отстранение от операции. Надо взять себя в руки. Его поведение как минимум не профессионально. Андрей сделал глоток чая и взял протянутый Семёнычем пряник. Отныне он будет следить за своими эмоциями. Он должен сдерживать себя, ради Ольги. Сейчас прибудут собаки, и они вычислят, где держат девушку.

– Насчёт Макса, что слышно? – спросил он подполковника, вспомнив о её добермане.