Коридоры освещались факелами, прикрепленными к стенам пещеры. Но даже и без них я прекрасно видела в темноте. Выйдя в очередной коридор, увидела несколько проемов. Один вел прямо, а другой направо. Зверь потянул направо и, войдя в очередное помещение, чуть сама повторно не убила тех монстров, что сейчас валялись в своей собственной крови и грязи на полу столовой.

Женщины и дети лежали на холодном каменном полу, закованные в цепи, израненные и измученные. Напуганные и грязные, словно скот, ведущий на бойню. Во мне закипала звериная ярость и человеческая жалость. Как можно быть такой сволочью, как? Дети от пяти жались к своим матерям, как к единственному теплу и опоре. Из глаз хлынули слезы и, не помня себя от ярости и боли, я стала ломать руками железные цепи и освобождать ноги пленников, закованные в кандалы. Поначалу в воздухе стоял тяжелый запах страха и обреченности, но спустя всего пару мгновений и женщины стали плакать от благодарности и радости обрести долгожданную свободу. Сначала они боялись подойти, но затем, уже немного осмелев, стали благодарить меня, а кто-то даже обнимать и целовать мне руки. Сердце наполнилось радостью и гордостью за свой поступок. И наверно сейчас, впервые, я сказала зверю:

— «Спасибо», — на что в голове сразу же пронеслось:

— «Это было необходимо. Прости за жестокость».

И пусть это звучит дико, но я простила…

Женщины вместе с детьми уже ушли, видимо хорошо знали эти пещеры, а я все стояла и смотрела на свои израненные руки…

Но тут Зверь ощутимо вскинулся, и я снова почувствовала, как он берет контроль над моим телом и с большой скоростью рванул через коридоры пещеры на поверхность. Вылетев словно ветер из люка в земле, он втянул в себя воздух, и тут же на моих губах растянулся довольный оскал.

— Попался Альфа, — прорычал он моим голосом и ринулся через деревья на юг…

***

Аскет де Гарр

Я чувствовал в воздухе напряжение, идущее от сыновей Краса. Время быстро пролетело, мальчишки превратились в сильных мужчин и Альф. От них веяло силой и зрелостью. Уже на подходе сюда, я уловил их интерес к моей дочери, и меня это одновременно злило и интриговало. Если Зверь Серенити не пощадит Байлока, то я немного расстроюсь, наверно…Неожиданно ноздрей коснулся родной запах моря и жасмина.

Дочь!!!

Она уже близко, но не успел я даже обернуться к братьям, и их предупредить, как мимо меня пронесся ураган, а уже через луч луны (секунду — прим. автора) спиной к дереву на пару сантиметров от земли был прижат Байлок. От сильного удара из его носа потекла кровь и красными каплями упала на белоснежную рубашку дочери, грозясь расползтись в огромное пятно.

Боже она совсем стала взрослой и так похоже на свою мать. В груди что-то дрогнуло и болезненно сжалось. Простит ли меня Серенити, спустя столько лет? Простит ли за то, что оставил ее одну и не смог успеть спасти Патрисс. Странно, но я не держал зла на Байлока, хоть он и был виновником смерти матери Серенити, он не ведал что творил, Крас был ублюдком, жестоким садистом, который лишил своих сыновей родной матери и светлого будущего…

Глаза дочери полыхали красным, как у всех представителей Лугару в отличие от желтых у оборотней. Она смотрела в глаза Байлока, и с каждым мгновением ее взгляд становился холоднее и увереннее.

Я понял. Зверь вынес приговор.

И уже через мгновенье, ее руки окрасились в красный цвет…

***

Серенити

Зверь, словно огромный исполин, несся через деревья и ломал кустарники ночного леса, почувствовав желанную добычу. Лесные обитатели в страхе разбегались в стороны, даже хищники, вышедшие на охоту, жалобно скулили и поджимали хвосты.

Ничто и никто сейчас не смог бы остановить Зверя. Он был в своей стихии. Луна освещала проходы между деревьями, как факелы освещали коридоры пещер. В воздухе пахло озоном и промокшей листвой. Неожиданно на пути выскочил огромный медведь, но вместо того, чтобы бросить вызов грозному и сильному хищнику, Зверь перекрутился в воздухе и, оттолкнувшись от холки медведя руками, спрыгнул на землю, и не сбавляя темпа, побежал дальше.

«Альфа… Суд… Так много крови… Много невинных…Смерть»- слышала я обрывки мыслей Зверя. Во мне зрела мысль, что что-то должно произойти судьбоносное и жестокое. Зверь приговорил кого-то к смерти и мне это не нравилось. В груди зрел протест и недовольство.

Пока я копалась в своих ощущениях, Зверь выскочил на поляну и с огромной скоростью, подхватив рукой кого-то за горло, вогнал несчастного в ствол дерева, как гвоздь в доску.

В моей душе все перевернулось вверх дном. Черное стало белым, а белое стало черным. Да, он убил мою мать, не сам лично, но по его приказу ее жестоко убили. Он разрушил много жизней и на его руках много крови, но ведь я не убийца. Ведь при встрече с ним тогда на постоялом дворе глядя мне в глаза, он искренне раскаивался. Человек так устроен. Мы жалеем даже самых жестоких мерзавцев и насильников. Ведь нам присуще сострадание и жалость. Все мы ошибаемся, но именно в чем мы узнаем только спустя время.

Зверь нанес удар Байлоку в грудь, медленно проникая острыми когтями ему в кожу, прорезая мышцы и царапая ребра. Кровь стекала по покрытой шерсти руке. Зверь приговорил его к смерти. Всего пару лучей луны и моя рука снова сжимает его сердце. Такое горячее, пульсирующее и живое. Зверь смотрит ему в глаза и читает его душу. Детство, юность…Все проносится перед моими глазами…Вот он становится на ноги и делает свои первые шаги в большой мир. Он падает и снова поднимается. Родной отец бьет его по лицу и учит сражаться. Дариан лежит с ним в одной кровати, укрывшись одеялом и, судорожно от страха, сжимает его руку. Смерть матери на его глазах и первый его оборот. Столько боли и ненависти к своему родному отцу. Его первое убийство. Годы жестоких проверок и насилия. Мой дом и наша первая встреча. Наш поцелуй…

Я чувствовала, что он умирает и все мое существо кричало об этом. В его глазах не было страха и боли, а было только мертвое спокойствие и покорность судьбе.

НЕТ. НЕТ. НЕТ.

Зверь перестал с силой сжимать его сердце и мысленно обратился ко мне:

— «Я чувствую твой протест. Чего ты хочешь дитя?»- спросил он.

— «Я хочу, чтобы он жил. Мне не нужна его смерть».- ответила я Зверю.

— «Для чего? Его душа черна как ночь. В его сердце живет смерть и жестокость. Ответь мне, зачем он тебе нужен?»

— «Я…чувствую, что так будет правильней»- постаралась убедить саму себе и Зверя.

— «Это не ответ дитя.»- прорычал недовольно Зверь и снова сжал сердце Байлока, от чего тот болезненно застонал.

— «Что ты делаешь? Нет. Не смей. Он мне нужен.»- закричала я мысленно, чуть ли не плача.

— «Для чего?»-снова требовал ответа этот…изверг.

— «Мне кажется…хотя я еще не уверенна… — начала я, но Зверь меня перебил…