– Извините, вы мне позволите… – Игрейния потянулась к одежде.

Эрик просто-напросто выронил ворох из рук. Игрейния покраснела, но делать нечего – пришлось нагибаться, чтобы поднять платье. И опять, к ее досаде, она никак не могла выпутать из узла принесенных им вещей свою рубашку.

Игрейния невольно вскрикнула, когда он отобрал у нее одежду и нашел нужное. И пока она натягивала рубашку, держал перед ней платье, а потом сам затянул шнуровку. Она не двигалась, даже не шелохнулась. На расстоянии он казался ей безопасным. А рядом он был слишком высок. Когда он к ней прикасался, она ощущала его силу. От него словно исходил жар.

Жар ненависти.

Ненависти ко всему, что было ей дорого.

Рядом с ним Игрейния едва осмеливалась дышать.

– Ваша щетка на земле, – пробурчал Эрик. – Берите и возвращайтесь в лагерь. – Его тон, который во время их сегодняшнего спора был иногда раздраженным, а порой даже любопытным, теперь сделался резким.

Игрейния подняла щетку и, все время чувствуя спиной его взгляд, зашагала к лагерю. Но, оказавшись там, она моментально забыла о шотландце. Под деревьями стоял Тейер!

Она вскрикнула – от восторга и от испуга, что не успеет ему помочь и он упадет. И бросилась к нему.

– Вы выздоровели?

– Да, миледи, – широко улыбнулся юноша. – И как я понимаю, только благодаря вашей заботе.

– Надо проявлять осторожность. Вам здорово досталось.

– Вы меня замечательно заштопали. Моя шкура уже заросла.

– Вы уверены?

– Да.

Игрейния заметила, что он смотрел на кого-то рядом с ней. Она проследила за его взглядом и, конечно, увидела Эрика.

– В таком случае, – проговорил он, – завтра мы отправляемся в Лэнгли.

Она озабоченно посмотрела на Тейера, затем снова на шотландца, но тот уже шел к небольшой тенистой поляне с сочной травой, где они держали лошадей. Он направился прямо к своему жеребцу. Игрейния немного помедлила, а затем решительно поспешила за ним.

Эрик как раз подходил к коню. Оказывается, он успел побывать на охоте: на луке его седла висели два фазана. Не обращая на нее внимания, хотя, без сомнений, знал о ее присутствии, он принялся отвязывать дичь.

– Еще слишком рано… – начала Игрейния.

– Рано – для чего?

– Я не уверена, что он способен держаться в седле.

– Вас никто не спрашивает.

– Но…

– Подите прочь, леди Лэнгли, – прошипел шотландец.

– Прочь? С превеликим удовольствием!

– Уточняю, если вы не поняли. – Он прекратил свое занятие и в упор посмотрел на нее. – Подите прочь к своим раненым друзьям, главное – подальше от меня.

Игрейнии показалось, что ей в лицо ударил ледяной вихрь.

– Уж извините, что не могу облегчить вам жизнь, сэр!

– Не заставляйте меня прогонять вас силой.

– Не заставляйте Тейера ехать, пока он окончательно не поправился.

– Послушайте, Игрейния, после сражения воины покидают поле брани, истекая кровью, и тем не менее большинство выживает, чтобы рассказать потомкам о своем геройстве.

– Зато остальные погибают.

– Тейер сам решил, что он достаточно здоров. К тому же мне пора возвращаться.

– Ну и возвращайтесь на здоровье.

Игрейния удивилась, заметив на его губах подобие улыбки.

– Давайте договоримся, миледи: куда я, туда и вы.

– В таком случае договоримся так, – начала Игрейния и поперхнулась, почувствовав в горле ком. – Мы поедем, а остальные пусть еще немного побудут здесь.

– Мы тронемся завтра утром все вместе. И уснем в кроватях в деревне преподобного Падрига.

– Вы знаете эту деревню? – удивилась Игрейния.

– Конечно. Мы все время следовали за вами по пятам. Игрейнии сделалось не по себе.

– Но вы же… вы не собираетесь… вы не станете…

– Грабить деревню, потрошить кладовые, насиловать монахинь и отрубать мужчинам головы? Нет, миледи, мы воздержимся от этого. Тем более что большинство тамошних жителей признают шотландского короля. Так что направим наши стопы туда, откуда вы явились.

– Я явилась из Лондона.

Эрик не стал ей отвечать, а вместо этого снова занялся дичью.

– Учтите, я не намерен заниматься с вами словесной пикировкой, – наконец произнес он.

– Для меня это вовсе не пикировка. Внезапно он бросил ей фазанов.

– Извольте ощипать этих птиц, мадам. Надо, чтобы ваши слабые, покалеченные друзья как следует поели перед дорогой.

– Ощипать? – ошарашено переспросила Игрейния.

– Именно. То есть выдернуть из них перья, чтобы птиц можно было приготовить, а затем съесть. Вы не знакомы с этим занятием? Пора учиться.

– Не знакома! – вспыхнула она. – В жизни не ощипала ни одной птицы и не собираюсь этим заниматься.

– Ай-ай-ай, такая образованная, благородная дама! Ах, простите, я совершенно забыл: вам всю жизнь подавали птиц другие. Вам наливали вино, вам стирали одежду, вам согревали ванну – для вас все время трудились слуги! И вы полагаете, что способны в одиночку убежать в Лондон от варваров, от тех самых варваров, которые по справедливости завладели вашим замком? Вот вам фазаны – займитесь делом: занятие не такое уж трудное, скоро поймете сами.

Игрейния ничего не имела против работы. В конце концов, она ела наравне с остальными. Просто шотландец обладал удивительным даром выводить ее из себя.

Эрик взял своего огромного скакуна под уздцы, вывел из-под деревьев и вскочил в седло. И когда он посмотрел на нее с высоты, Игрейния выронила птиц из рук.

– Арестанты не щиплют фазанов. – Она стряхнула с ладоней пыль и пошла прочь.

Она не слышала, как он соскочил с жеребца, она даже не подозревала, что он идет вслед за ней. Но внезапно ладони Эрика легли ей на плечи, и он повернул ее к себе.

У Игрейнии перехватило дыхание, но она напряженно ждала, что он выкинет на этот раз, запоздало сожалея о своем поступке.

– Вы ощиплете этих птиц!

Шотландец нагнулся, поднял фазанов, а затем, прежде чем она успела отпрянуть, схватил ее за руку и, подтащив к поваленному дереву, принудил встать перед собой на колени. Но это оказалось не все. Крепкая рука обвилась вокруг ее талии, и Игрейния невольно села на землю между его ногами спиной к нему.

Птицы шлепнулись прямо перед ней. Игрейния снова почувствовала прикосновение его рук.

– Видите, мадам, вот это перья – их есть нельзя. А вот это – пальцы. Зажмите перья между пальцами и тяните. Обратите внимание, что перья не должны ломаться в коже, иначе сначала придется жевать костяные огрызки, а это не очень вкусно и к тому же они застревают между зубами. Повторяйте эту операцию снова и снова, и через некоторое время, без всякого напряжения мысли и даже не взывая к опыту своего образования, вы получите ощипанную птицу.