— Мы будем плотниками? — спросил Каладин.

Один из солдат грубо засмеялся.

— Нет, вы будете мостовиками.

Он показал на группу жалко выглядящих людей, которые сидели на камне в тени барака и ели пальцами из деревянных мисок. Внешне еда была ужасно похожа на баланду, которой их кормил Твилакв.

Солдат так сильно толкнул Каладина, что тот едва не упал на пологом склоне и поторопился вперед. Остальные девять рабов последовали за ним, подгоняемые солдатами. Ни один из тех, кто сидел на камнях, даже не взглянул на них. Все они носили кожаные жилеты и простые штаны. Лишь на некоторых были грязные зашнурованные спереди рубашки на голое тело. Мостовики выглядели ненамного лучше рабов, хотя и не были такими тощими.

— Эй, Газ, принимай пополнение, — крикнул один из солдат.

Человек, лениво стоявший в тени, на некотором расстоянии от тех, кто ел, повернул к ним голову; его лицо было настолько усеяно шрамами, что борода росла лоскутами. Одного глаза не хватало — он не позаботился прикрыть его повязкой, уцелевший был коричневым. Белые узелки на плечах указывали на сержанта, и в нем чувствовалась упругая сила, которую Каладин привык связывать с тем, кто знает дорогу на поле боя.

— Эти заморыши? — отозвался Газ, что-то жуя и неторопливо шагая к ним. — Да они и стрелу не остановят.

Солдат позади Каладина как следует толкнул его вперед.

— Ее Светлость Хашаль сказала, чтобы ты специально занялся вот этим. Остальные — обычное быдло. — Солдат кивнул на подходивших рабов.

Газ оглядел их, потом перевел взгляд на Каладина.

— Я воевал, — сказал Каладин. — В армии светлорда Амарама.

— А мне плевать, — отрезал Газ и сплюнул.

Каладин заколебался.

— Когда Амарам…

— Ты опять упомянул это имя, — рявкнул Газ. — Служил какому-то безвестному лендлорду, а? И жаждешь меня впечатлить?

Каладин вздохнул. Он уже встречал таких людей, младших сержантов без надежды на повышение. Обычно у них одно удовольствие в жизни — издеваться над теми, кто еще несчастнее их. Что ж, так тому и быть.

— У тебя отметина раба, — фыркнул Газ. — Я сомневаюсь, что ты вообще держал в руках копье. Твоей светлости придется снизойти и присоединиться к нам.

Хорошо знакомая Каладину девушка-спрен спустилась вниз и внимательно осмотрела Газа, потом закрыла один глаз, изображая одноглазого. Каладин, видя ее ужимки, улыбнулся. Газ неправильно понял его улыбку. Он засопел и шагнул к Каладину.

В это мгновение лагерь наполнили звуки рогов. Плотники посмотрели вверх, а солдаты, которые привели Каладина, бросились к центру лагеря. Рабы рядом с Каладином испуганно оглянулись.

— Отец Штормов! — выругался Газ. — Мостовики! Поднимайте задницы, вы, деревенщина! — Он начал пинать ногами тех, кто ел. Они, роняя миски, вскочили на ноги. На них были простые сандалии, а не сапоги.

— Давай, светлость, — приказал Газ, указывая на Каладина.

— Я не говорил…

— Клянусь Бездной, мне плевать, что ты говорил! Ты — с ними на Четвертый Мост. — Он указал на группу уходящих мостовиков. — Остальные — ждать здесь. Я распределю вас позже. А ты шевели ногами или я вздерну тебя на ближайшей балке!

Каладин пожал плечами и поспешил за группой. Множество таких же бригад выбежало из бараков и узких улиц. Хм, сколько же их? Около пятидесяти бараков, в каждом человек двадцать-тридцать… значит, в армии кронпринца одних мостовиков больше, чем солдат у Амарама.

Бригада Каладина, лавируя среди досок и куч опилок, подошла к большому деревянному сооружению. Оно, казалось, крепко пострадало от сверхштормов и сражений. По всей его длине виднелись выбоины и дыры, как от стрел. Это и есть мост, а?

Да, подумал Каладин. Деревянный мост, тридцать футов в длину, восемь в ширину. Слегка скошенный спереди и сзади, без перил. Каркас из толстых прочных бревен, в середине прибиты самые широкие доски. Мостов было сорок-пятьдесят, примерно столько же, сколько бараков. Каждый барак обслуживает один мост? Около каждого моста собралось человек по двадцать.

Появился Газ, вооруженный деревянным щитом и сверкающей булавой; больше ни у кого оружия не было. Он быстро стал проверять каждую бригаду. Дойдя до Четвертого Моста, он остановился.

— Где ваш бригадир? — спросил он.

— Мертв, — ответил один из мостовиков. — Прошлой ночью бросился в Расщелину Чести.

Газ выругался.

— Неужели вы не можете сохранить бригадира хотя бы на неделю? Шторм вас побери! Вперед, я буду недалеко от вас. Слушайте мои команды. Вечером мы выберем другого бригадира из тех, кто выживет. — Он ткнул пальцем в Каладина. — Ты, лордишка, к задней части. Остальные, вперед! Шторм вас побери, я не собираюсь получать выговоры из-за вашей глупости. Давай, двигайте!

Все встали. Делать нечего, Каладин подошел к открытой прорези в хвосте моста. Он ошибся в своей оценке: около каждого моста собралось человек тридцать пять — сорок. Восемь рядов, в каждый могло встать пять человек — трое снизу под мостом и по одному с каждого бока. В его бригаде людей не хватало, чтобы заполнить все ряды.

Каладин застонал, поднимая проклятую штормом тяжесть вверх и заходя под нее. Вероятно, применялось очень легкое дерево, но все равно штука была жутко тяжелая. Он помог поднять мост в воздух. Люди заполнили прорези по всей длине и потом медленно опустили мост себе на плечи. В днище по меньшей мере были стержни, которые можно было использовать как опоры для рук.

Многие подложили на плечи поверх жилетов подушки и распределили их так, чтобы смягчить давление. У Каладина жилета не было, так что деревянные опоры впились ему прямо в кожу. Он ничего не видел — голова находилась в выемке, дерево закрывало вид на все вокруг. Наверняка у людей по бокам лучший обзор; он подозревал, что все стремились встать сбоку.

Дерево пахло маслом и потом.

— Вперед! — послышался приглушенный голос Газа.

Каладин застонал, когда бригада медленно побежала. Он не видел, куда идет, и старался не споткнуться, пока бригада спускалась на восточный склон Разрушенных Равнин. Очень скоро Каладин вспотел и начал тихо ругаться, дерево терло и вгрызалось в кожу на плечах. Уже начала течь кровь.

— Бедолага, — сказал голос сбоку.

Каладин посмотрел направо, но деревянные опоры закрывали обзор.

— Ты… — выдохнул Каладин. — Ты говоришь со мной?

— Ты не должен был оскорблять Газа, — отозвался человек. Его голос прозвучал глухо. — Иногда он ставит новичка в наружный ряд. Иногда.

Каладин попытался было ответить, но не хватило дыхания. Он считал, что находится в неплохой форме, но вот уже восемь месяцев он ел баланду, его постоянно били, и он пережидал сверхштормы в дырявых погребах, грязных сараях или клетках. Едва ли он станет тем, кем был.