— Что дальше делать будем? — отдышавшись, спросил он и, не выдержав, добавил не к месту: — Перетрахались тут все.

— Не все еще, — рассеянно поправила я его и, подойдя к сумочке, достала из нее замшевый мешочек с игральными костями. Пришло время получить подсказочку или предупреждение.

Кости выдали мне, как всегда, малопонятно, но в принципе узнаваемо:

17+31+10 — «Рядом с вами появятся могущественные люди с дурной репутацией».

— Чем это ты занимаешься? — спросил Алексей.

— Разговариваю со своим богом.

— И как, успешно?

— Мне кажется, мы понимаем друг друга.

Я взяла сигарету и подумала о месте встречи Лизы и Мишеля. Где?

— Кстати, где сейчас Пасюк? — спросила я. Алексей поднес мне зажженную зажигалку.

— В специзоляторе ФСБ.

— Да, — я взмахнула сигаретой и очертила дымную кривую в воздухе, — залезть в принципе возможно куда угодно, но стоит ли игра разбитых лампочек?

— Если тебе нужно с ним поговорить, то можно устроить, — пожал широченными плечами Алексей и значительно посмотрел на меня.

— Не нужно, пока.

Я взяла трубку радиотелефона и набрала знакомый номер. После третьего звонка мне ответили:

— Алло, вас слушают!

— Елена, привет, это Татьяна!

— Привет! Не ожидала, у тебя есть новости?

— Новостей нет, но есть интересный аспект. Новый поворот в нашем деле, я бы сказала.

— Расскажешь?

— При личной встрече. Ты мне вот что скажи. Не можешь ли ты вспомнить, не встречались ли Ирина с Мишелем где-нибудь помимо его квартиры? На нейтральной территории.

— На природе. Мишелю это нравилось. Да и Ире вообще-то.

— А еще? Например, в гостинице какой-нибудь? Или в пансионате.

— Нет… А впрочем, да. Несколько раз они ездили в дом отдыха куда-то на Волгу. Точно. Как раз за неделю или две до… до того, как все это началось.

— Ага! Уже горячо! А какой это дом отдыха? Название не помнишь?

— Не помню. Да Ира и не говорила. Что-то про сосны, про белок. Она называла это тарасовской Швейцарией.

— А больше ничего не помнишь?

— Нет, ты извини, Татьяна, тут за мной уже разъездная приехала…

— Кто? Ах да, опять вышла на работу?

— Куда же деваться? Жить как-то надо!

— Последний вопрос, Елена. Ты Пасюка знаешь?

— Васю? Конечно. Ну пока, что ли?

— Пока.

Я нажала кнопку и посмотрела на Алексея.

— Вопрос на засыпку, будешь у меня экспертом. Какой дом отдыха у нас называют тарасовской Швейцарией?

— Кто называет?

— Ответ исчерпывающий.

Я с силой затушила сигарету в пепельнице и заходила кругами по комнате.

— Ну хоть где у нас белки с елками или елки с белками, знаешь?

— Да! — Алексей гордо поднял палец вверх, и я на этот палец внимательно посмотрела.

— Ну-те-с?

— Это «Черемшаны-3»!

Я с удивлением опять посмотрела на его палец:

— А где это и что это?

— Это ниже по Волге километров шестьдесят в сторону Волгополоцка. «Черемшаны-3» недавно закуплены нефтеперерабатывающим комбинатом, я там первые смены охраны ставил. Поэтому и знаю. Белки там просто наглые, подбегают и попрошайничают. Их отдыхающие научили.

— Противно слушать, — согласилась я, — шестьдесят километров, говоришь, — я подумала, потом махнула Алексею, — и что мы сидим? Запрягай, едем на белок смотреть.

* * *

Шестьдесят километров — это только от города, а нужно еще доехать до этого места, которое «от города». Тарасов — зело чудный град, он еси и лепен, и красен, а дороги в нем хреновые. И протянулся он, родина моя малая, еще на пятьдесят километров вдоль реки Волги. Пятьдесят плюс шестьдесят равняются крепко сбитой заднице и больной спине. Ну да жизнь сами себе выбираем, не жалуюсь.

Когда «Форд» затормозил перед высокими металлическими воротами с надписью «Черемшаны-3» и к нам зашагал молоденький пятнистый мальчуган, мне уже было так скучно, что и шутить не хотелось.

— Приехали, — устало порадовался Алексей, показывая свои корочки охраннику, — предлагаю душ и ужин. Я думаю, здесь нас и накормят, и спать уложат. Возвращаться сегодня уже смысла нет. Ты как думаешь?

Проверивший документы охранник отошел и начал открывать ворота. Его товарищ побежал куда-то в глубь территории. Очевидно, будет радовать свое начальство новостью, что внезапно появилось еще более высокое начальство. Такие известия перед ужином аппетита не прибавляют.

Я посмотрела на часы: семь, самое начало восьмого.

— Не люблю спать на чужих кроватях, — стервозно отозвалась я. Я не собиралась домой, да и мысль о том, что опять придется повторить весь этот путь, была очень неинтересна. Однако я не могла допустить, чтобы за меня кто-то что-то решал. Прецедент получается нехороший.

— Ерунда! — бодро ответил Алексей, заезжая в раскрытые ворота. — Мы тебе здесь подарим кровать. Будет не чужая, а твоя собственная. Вот так!

Я промолчала: если мужик разрезвился, рот ему заткнуть — проблема трудноразрешимая, поэтому и не будем напрягаться.

Алексей проехал по территории Черемшан и остановился около административного корпуса — длинного кирпичного барака. Из двери барака уже выскакивал нам навстречу мужчина лет пятидесяти в камуфляжных брюках и майке. На широком офицерском ремне у него висела кобура. Судя по всему, не с огурцом, а с пистолетом. Мужчина что-то на ходу дожевывал и вытирал ладонью рот.

Алексей вышел из «Форда» и хлопнул дверцей. Мужчина, оказавшийся начальником охраны, разбежался было рапортовать, но Алексей его остановил и протянул руку.

— Ну что, Иваныч, — суетился мужчина, — банька, рыбалка? Директор в Тарасове, так что я здесь хозяин-барин. Был. До твоего приезда.

— Как руководство решит! — показал на меня Алексей.

Я вышла из машины.

— Знакомься, Татьяна, это — Михалыч, здешний босс зеленых беретов. Баньку предлагает…

Я поздоровалась с Михалычем и не ответила на травку-заманиху Алексея. Вместо этого я решила действительно показать, что не я здесь при Григорьеве, а он при мне.

— Елки-белки есть? — спросила я.

— А как же! — Михалыч развел руками, потом одной почесал спину, а другой ткнул куда-то в сторону. — Только сейчас они все вокруг столовой прыгают. Есть хотите? Организуем!

— Сейчас ужин у отдыхающих? — уточнила я.

— А как же! — опять с готовностью подтвердил Михалыч и пожаловался: — Не много только отдыхающих. Но — есть. И строительные бригады. Две, — почему-то добавил он и почесал пузо.