– Достойный был солдат… я, гард, с твоим дедом, ещё на «Байерне» служил, в восемьдесят пятом! Славный был корабль.

Алекс, не понял, надо ли ему отвечать. На всякий случай, от выпалил «так точно герр гросс-адмирал»! – и попытался снова щёлкнуть каблуками. Как и в прошлый раз, безуспешно.

«…чёртов ковёр… на нём – как в болоте…»

– Да ты не тянись, парень, не тянись.! – теперь Найдёнофф говорил добродушно, будто дед с любимым внуком. – Небось, наслушался, какой я кровожадный. Ты не верь – кто исправно несёт службу, тот у меня всегда в почёте. Будешь служить исправно?

– Такточгергосадмрал! – выпалил Алекс. Он слышал, что эта манера, внезапно переходить от суровости к демонстративному радушию водилась за гросс-адмиралом. И тоже никого не обманывала: обратная трансформация любящего деда в рассвирепевшее начальство занимала ещё меньше времени.

– Вот вам, герр профессор, как заказывали – обратился Найдёнофф повернулся к «академику». – Надеюсь, он приглянулся вашей дочке не только смазливой физиономией. Впрочем, парень лихой, без пяти минут офицер-воздухоплаватель. Да и в бою, как мне тут доложили, не растерялся…

«…приглянулся? – Алекс совсем растерялся. – Так это Елена порекомендовала его отцу, а тот, в свою очередь, обратился к Найдёноффу? Ну, дела…»

– Полноценного офицера я вам сейчас выделить не могу – продолжал меж тем гросс-адмирал. – Поймите правильно, дружище: большие потери, каждый человек на счету, для боевых кораблей не хватает не то что для научной экспедиции. А вот гардемарина, так и быть, откомандирую. Берёте?

«…экспедиция? Научная? Что за…»

– Разумеется, беру! – обрадованно закивал «профессор». – Собственно, я об этом и просил. Только вот.

Он повернулся к Алексу.

– Надеюсь, вы, юноша, умеете хранить секреты? Не Бог весть какие у нас тайны, разумеется, а всё же не хотелось бы раньше времени.

– Пусть только попробует! – взревел Найдёнофф. – Ты ведь не станешь молоть языком, гард? А то знаю я вас в Корпусе – распустились с журнальчиками всякими либеральными!

– Никак нет, герр гросс-адмирал! – гаркнул гардемарин, внутренне обмирая от ужаса. В голове билась паническая мысль: «Неужели ЗНАЕТ? Кто и когда успел бы доложить гросс-адмиралу, что гардемарин Алекс Веденски был год назад изловлен офицером-воспитателем ночью, в ванной комнате, за чтением журнальчиков неподобающего содержания? И, ладно бы, это были фривольные картинки с барышнями в неглиже… Так нет же – сокурсник Алекса притащил в Корпус студенческий журнал где заумные статейки о ТриЭс соседствовали с историями из жизни инри и скабрёзными памфлетами из жизни августейшего семейства попадались чуть ли не на каждой странице. Тогда и он и прочие уличённые за неподобающим чтением, неделю провели, словно в кошмаре, ежесекундно ожидая исключения из Корпуса. Неужели – знает? Да нет, быть того не может.

А гросс-адмирал уже сменил гнев на милость.

– Кстати, мои поздравления гард! За сбитую «виверну» – можешь внести её в личный формуляр, – тебе полагается Железный Крест третьей степени. Подготовьте представление, я подпишу. – бросил он через плечо адъютанту. Тот торопливо извлёк из-за отворота блокнотик и что-то черкнул в нём тонким, оправленным в серебро, карандашом.

– С этой минуты поступаешь в полное распоряжение герра Собольски.

Найдёнофф указал на профессора (знать бы ещё, каких наук, подумал в смятении Алекс), и тот довольно кивнул.

– Чем заниматься, как, когда – тебе всё объяснят. А сейчас возьми в приёмной бумагу, получишь всё, что положено офицеру-воздухоплавателю, включая подъёмные и жалование за два месяца вперёд. У тебя, поди, и револьвера-то нет?

– Так точно, гросс-адмирал, нет! – отрапортовал Алекс. – Гардемаринам личного оружия не положено.

Перспектива заполучить, кроме револьвера, немалую сумму в имперских марках не оставила его равнодушным.

– Теперь положено. – ухмыльнулся гросс адмирал. – Ну-ну, вижу, уже предвкушаешь, как гульнёшь…

Он внезапно посерьёзнел и гардемарин, уловив эту перемену, вытянулся по стойке смирно.

– Властью, данной мне кайзером временно произвожу вас, гардемарин Веденски, в мичмана имперского Воздушного Флота.

И добавил, опять добродушно:

– Смотри, парень, не подведи меня: теперь только от тебя самого зависит, сохранится за тобой это звание после выполнения задания, или нет!

Цеппелины не должны касаться земли. Их стихия с момента рождения и до самой смерти – воздух. Недаром воздухоплаватели не говорят «мы приземлились», заменяя этот термин другим: «мы причалили». Причалами для воздушных кораблей служат специальные швартовочные мачты, башни, даже особые вышки на верхушках самых высоких зданий, вроде нью-йоркских небоскрёбов.

Но откуда здесь взяться причальной вышке? Да если она там и была бы – как пришвартовать к ней обломок цеппелина, который, хорошо, если не валится с небес камнем, а величественно снижается, чтобы завершить свой небесный путь на этом клочке суши, занесённой неизвестно чьим капризом под облака?

– Знаете, Франц, в детстве я завидовал герою Даниэля Дефо и мечтал потерпеть кораблекрушение на необитаемом острове. – пробормотал фон Зеггерс, обозревая открывшееся из гондолы зрелище.

– Сами посудите: тропическое солнце, бананы с кокосами, козы на лужайках, ром в бочонке а ты один с мушкетом в руках, под шатром созвездий Рака! Один, понимаете камрады, один против этого великолепия! Тёплый океан омывает твои ноги и юные туземки готовы на всё ради ласкового взгляда… и никто, понимаете, никто не смеет оспорить твоих суверенных прав казнить и миловать!

– Разрешите заметить, герр капитан.

– Без чинов, без чинов, Франц.

– О какой именно из книг Дефо вы говорите? Их ведь две. Книготорговцы любят детское издание, его читают все. А вот вторую часть придётся переваривать не одну неделю – если не потянет блевать, конечно…

– Ты меня пугаешь, Франц. Что у старины Дефо не так?

– Много чего, герр капитан. Не все согласятся и не всем понравится. Мне вот совсем не понравилось продолжение приключений Робинзона Крузо в Сибири.

– Сибирь – это ведь в России?

– Так и есть. Я, например, даже обиделся за русских. И их и нас подвело одно и то же: мы посчитали этого прохвоста Дефо достойным человеком.

– Он бы замечательным писателем, Франц, как ты можешь?…

– Герр капитан, писателем он был в часы досуга. А всё остальное время он – шеф, мозговой центр британкой политической разведки. Торил дорогу нашему общему с русскими врагу, герр капитан.

Фон Зеггерс пожал плечами, но спорить не стал. Зелински известен своей начитанностью, он даже прослушал в своё время курс филологии в Гейдельберге и был знатоком английской литературы, разумеется. В вопросах политики ситуация была схожей: штурман, выходец из Лифляндии, чей двоюродный брат служил в Российском Императорском Флоте, считал войну между Вторым Рейхом и Российской Империей трагическим недоразумением, возлагая всю ответственность него на англичан.