стакан. Вкус был, как водится, отвратительный, его чуть не стошнило, на на глазах выступили слезы.

— Это ж не водка… — прохрипел он. — Это ж отрава какая-то…

— Ядреный самогон, — сказал Костя.

Влад решил, что не будет спрашивать, из чего именно Костя его гонит. Он расслабился и позволил Косте пристегнуть себя к стулу. Широкие ремни притянули его руки к подлокотникам, еще два зафиксировали грудь.

Увы, это было необходимо. Уже через пару минут после начала процедуры он начнет орать и вырываться.

Рыжего детину на самом деле звали иначе. Костя — это было сокращение от его дара.

Костяной скульптор.

Под его пальцами плавилась человеческая плоть. Он мог менять отпечатки пальцев, лица, и, поговаривали, что даже фигуры, включая и такие параметры, как рост, но там боль, наверное, была просто запредельной. Влад предпочитал не рисковать, подбирая себе новые личности со схожими характеристиками.

В свое время Костя не отправился на испытание силы, отказался от шанса на дворянский титул, хотя, вне всякого сомнения, мог его получить. В СИБ его с такими талантами оторвали бы вместе с руками…

Но теперь он сам жил под вечной угрозой со стороны СИБ, как под дамокловым мечом. Меняя дома, деревни, губернии, и постоянно мечтая о том, как он сбежит в ДВР, где можно будет уже не прятаться.

Почему он до сих пор не сбежал и продолжал жить в империи? Наверняка, у него были какие-то причины. Влад предпочитал не спрашивать.

Если ты давно в этом бизнесе, то знаешь, что лишних вопросов лучше не задавать.

— Готов? — спросил Костя.

И это тоже был лишний вопрос.

— Нет, — сказал Влад.

— Но мне начинать?

— Конечно.

Влад закрыл глаза, чувствуя подступающее к лицу тепло, постаравшись думать о хорошем, а именно — о том, как сделать какому-нибудь очередному арику что-нибудь плохое, и тут руки Костяного Скульптора легли на его лицо и пришла настоящая боль.

* * *

Он переоценил свои способности.

Несмотря на выпитый самогон, во время процедуры он терял сознание трижды, и каждый раз Костя приводил его в чувство холодной водой и нашатырем, и продолжал свое дело, постоянно сверяясь с фотографией на столе.

Когда все было сделано, у Влада остались силы только на то, чтобы лежать, и Костя на себе утащил его наверх и уложил в свою кровать.

Провалялся Влад не до вечера, как собирался, а до самого утра, зато утром из зеркала на него смотрел совершенно новый человек, ни в одной ориентировке СИБ не числящийся и вообще ни в чем незаконном не замазанный.

— Наверное, здесь мы уже больше не увидимся, — сказал Костя. — Я здесь уже полгода, скоро у людей начнут возникать вопросы, что за странные гости приезжают к их новому ветеринару. Я предпочитаю уезжать до того, как такие вопросы начинают задавать вслух.

— Я знаю, как тебя найти, — сказал Влад.

— Возможно, к тому времени, как тебе снова понадобится моя помощь, я буду уже в ДВР, — сказал Костя.

— Я лишь порадуюсь за тебя, — сказал Влад. — Так что насчет контактов?

— Ты уверен, что оно тебе надо?

— Мои старые союзники сломались, и мне нужны новые, — сказал Влад. — А если партия войны поднимет голову, но им тоже стоит озаботиться поисками решений.

— Смерть одного князя ничего не решит, — сказал Костя.

— Значит, надо убить нескольких.

Костя покачал головой.

— Насилие — это не мой путь.

— Я слишком хорошо помню свои вчерашние ощущения, чтобы вот так запросто с тобой согласиться, — сказал Влад. — Так ты устроишь нам встречу?

— Я дам тебе номер, — сказал Костя. — И кодовое слово. А дальше ты уж договаривайся сам, будь любезен.

— Спасибо, — сказал Влад. — Это как раз то, что мне надо. Это меня устроит.

— Возможно, этим я оказываю плохую услугу вам обоим, — сказал Костя. — Запоминай.

Он продиктовал Владу номер и сказал кодовое слово. Точнее, целую кодовую фразу.

Влад запомнил. Он специально тренировал свою память и не нуждался даже в повторении.

— Спасибо, — повторил он.

— Не за что, — сказал Костя.

— Всегда есть, за что, — сказал Влад. — Ладно, мне пора. Надеюсь, еще увидимся.

— Земля круглая, а вот жизнь — довольно короткая, так что, кто его знает, — сказал Костя. — Бывай, Артем. Удачи тебе, чем бы ты там ни занимался.

Влад надвинул на лицо кепку, чтобы никто из местных не сумел срисовать его новое лицо и сопоставить со старым, которое он носил еще вчера, быстрым шагом добрался до машины, и выехал на дорогу.

Его путь лежал обратно в столицу.

Возможно, к новым союзникам.

Наверняка, к старым врагам.

И хотя Влад определенно догадывался, что именно ждет его в самом конце пути, он принадлежал к числу тех людей, которые, единожды ступив на дорогу мести, пройдут по ней до конца.

Дорога после вчерашних дождей слегка подсохла, так что ПетАЗ пожирал километры уже не так уныло, и Влад открыл окно, положив локоть на карту двери. Он включил радио и сразу же нарвался на новостной выпуск по интересовавшей его повестке.

Новый князь, отколовшийся от дома Громовых, выбрал себе новую фамилию, которую с гордостью будет нести до самого конца жизни.

Ломтев.

Дурацкий выбор, подумал Влад.

Обычно новоявленные арики стараются выбрать говорящие фамилии, передающие суть их семейного дара, но Ломтев?

Что старик вообще хотел этим сказать?

Глава 12

— Вы уверены? — спросил Танеев, заполняя бумаги. — Странный какой-то выбор.

— Нормальный, — сказал Ломтев.

— Обычно новоявленные дворяне выбирают более звучные фамилии, говорящие об источнике их могущества, — заметил Крестовский.

— Это какой-то пещерный символизм, — заявил Ломтев. — Я уверен, что в современном мире он не работает.

— Ну а ваш выбор? — не унимался Крестовский. — Разве это не символизм?

— Символизм, — согласился Ломтев.

— Только он в существующем контексте какой-то… упаднический, — заметил граф. — Отрезанный ломоть, да?

— Мне нравится, — уперся Ломтев.

— Князь Ломтев, значит?

— Мне подходит.

Крестовский вздохнул и кивнул Танееву. Пиши, мол, контора.

Контора принялась писать.

— Итак, я теперь князь, — сказал Ломтев, подходя к окну и вытаскивая из кармана трубку. Но закуривать он не стал, Танеев наверняка был бы против, а спорить с хозяином кабинета по пустякам Ломтев не хотел. — Самый настоящий. Клан Громовых, как вы и хотели, уже ослаблен. Экономически — на треть, если я правильно понимаю. Политически… тут сами разбирайтесь. Где моя дочь?

— Вы увидите ее, — сказал Крестовский.

— Когда?

— Завтра, — сказал граф. — После того, как вступите во владение особняком.

— Давайте лучше перед тем, как, — сказал Ломтев. — Особняк, я думаю, никуда от нас не убежит.

— Хорошо, — кивнул Крестовский. — Теперь о других активах.