Я вынуждена были прижиматься к двери, чтобы услышать бодрый голосок любимой малышки. Слезы застилали глаза, губы искусаны до крови, но ворваться в кабинет и испугать ребенка я не могла, даже если и решилась бы пойти против мужа.

- Здравствуй, папа! А где мама? – острыми иголками впивались в сердце ее слова.

- Мама заболела и не может подняться сюда. Не волнуйся, у нее хорошие лекарства, и она поправится.

Я сползала на пол, прижимаясь лбом к двери, и жадно ловила все новости. Убеждена, что Омар слушал ее вполуха, его больше интересовало то, что я едва не скулю в голос от бессилия.

Сейчас я поняла, что откровенно ненавижу его. Раньше я просто не позволяла себе об этом думать, загоняя все попытки анализировать свою жизнь глубоко-глубоко, чтобы не рехнуться. Находила оправдания, убеждала себя, что многие живут еще хуже, что нужно приспособиться. И это получалось.

Но даже металл нельзя гнуть до бесконечности, когда-то ломается. Сломалась и я. Вот прямо сейчас. Бросила вызов, и теперь страшно представить, каков будет ответный шаг.

За первый бунт он лишил меня дочери. А чего лишит за второй? Что у меня еще осталось, кроме жизни?

И тут, словно вспышка, сверкнула страшная мысль. У меня появился Данил, пусть пока далекий и призрачный, но он разбудил во мне жажду жизни, а его обещание помочь вселило надежду.

Омар и так собирался ему отомстить, а если что-то заподозрит, то можно ожидать любой подлости. Не зря день ото дня его богатство увеличивается – его словно звериное чутье ведет.

Вряд ли он серьезно думает, что я глазки Данилу строила, хотя нашу реакцию друг на друга сложно было не заметить. Но тогда он сразу бы разборки устроил. Ведь даже на приемах, куда он брал меня для статуса, он не стеснялся.

Стоило мне с кем – то поговорить, он тут же, как паук, тащил в темный угол и выливал ушат помоев на мою голову, а то еще и пощечину мог отвесить. Он никогда не откладывал расправу в долгий ящик.

Что тогда помещало ему сразу оставить Данила на террасе и повоспитывать меня?

Он любил говорить, что наказывать жену, как и животное, нужно сразу же, чтоб понимала за что, по горячим следам.

От холодной воды, оголенных нервов, стреляющих искрами страха, меня начала бить крупная дрожь, несмотря на жару на улице.

Я включила горячую воду и подставила руки, чтобы как –то расслабиться и согреться. Конечно, лучше всего было бы раздеться и полностью стать под теплые, успокаивающие струи. Но я не хотела бы оказаться обнаженной, то есть беззащитной, если бы Омару вздумалось зайти сюда.

Ощущение, что разгадка где-то на поверхности, давило, выматывало до головной боли. Что-то предельно логичное и никак не дающееся в руки. Нужно только сконцентрироваться и вспомнить поэтапно, во всех мелочах.

А для этого необходима тишина и чтоб меня никто не трогал.

Собрав волю в кулак, я вытерла лицо и вернулась в столовую.

- Омар, ты не будешь на меня злиться, если я уйду. Мне просто необходим свежий воздух. У меня раскалывается голова. Поужинай один. Пожалуйста, - смиренно отпросилась я.

Очевидно, ему тоже было над чем подумать, поэтому он ограничился барским кивком.

Чуть ли не бегом я выскочила из дома и шмыгнула в беседку, увитую благоухающими плетями вьющихся роз.

Нагретая за день беседка создала нужную мне иллюзию уединенности и расслабленности. Бездумно водя пальцами по нежным лепесткам, я окунулась с головой в те волшебные минуты встречи с Данилом.

Вот я иду с букетом желтых ирисов. Вижу Данила. Чувствую, что сердце готово остановиться от страха и радости. Ощущение, что меня ударило током от рукопожатия. Я чуть не задыхаюсь. Этого нельзя было не заметить Омару, с его собачьим нюхом.….Стоп!

А что если он не заметил, потому что был занят другими мыслями? Может его увлекла просьба Данила, с которой он пришел?

Сердце ухнуло куда-то в пятки и заколотилось в бешеном ритме. С чего ему расстилаться ласковым ковриком перед пасынком, которому он мечтает отомстить? Может, ему это выгодно?

Одна мысль потянула за собой другую – это я могу узнать только из дневника мужа. Меня снова словно окутало ледяным коконом. Я должна достать дневник.

Сколько ни колоти грушу, невозможно это делать до бесконечности. Можно, конечно, еще к Максу поехать, внепланово заявиться в офис, но сути это не меняет – принимать решение нужно.

Хорошо, что Милка предложила брачный договор. Опять на душе стало паршиво, как кошки нагадили. Милка - милая, смышленая, покладистая девчонка. Живи да радуйся. Вместо этого куча проблем, которые неизвестно как решить.

И тут же последствия кошачьих проделок испарились, и пронзительная нежность растеклась по телу. Все мои былые интрижки и так себе отношения - это для тела, очень редко для разума, когда можно было поговорить о чем -то, но душа всегда молчала.

Лада – это три в одном. Нет, скорей, одна в трех. Она и для тела, и для ума, и для души. Она наполняет меня светом, белым, искрящимся. В ушах звенит колокольчиками ее легкий смех. Я чувствую ее запах. Перебирая в голове соответствия, я, кажется, нашел, наиболее точное. На сборах, в летних лагерях, мы часто жили на природе. Купались в водоемах и хоть и не срывали (чтоб нам голову не оторвали) лотосы, но плавали к ним, любуясь их изысканной красотой и тонким необычным запахом.

И Дюймовочка, насколько я помню по мультику, жила на листке лотоса. И мне кажется, что и от нее пахнет лотосом. Я заулыбался, как идиот. Теперь я понял, что любовь – это на самом деле сложный химический процесс, который меняет всю программу человека, сбивает все настройки, привычки. Меняет все.

Вот сейчас вспомнил раннее детство с мультиками, какие-то поэтические сравнения приходят. Всегда думал: где я и где поэзия с романтикой? Хотя в Японии воины тоже не брезговали хокку и танка сочинять. Это меня поразило, когда мы летали на соревнования в Страну восходящего солнца.

Вообще японцы поразили. Природные условия – на выживание. Природные ресурсы – так же. То трясет, то штормит. Но умудрились стать лидерами во многих сферах. А уж по умению гармонизировать свою жизнь им нет равных. Все знают, что они бросают все и отправляются любоваться цветением сакуры. Национальный праздник. Но поскольку это кратковременное удовольствие, то есть еще любование цветением сливы «умэ», красными кленами, а также карпами кои. Чтоб посмотреть удивительных ярких карпов, отправляются в город Симабару. Еще одно место, где можно поймать такой необходимый дзен.

Сегодня я «отхватил» свой персональный дзен рядом с Ладой. Легкая, как пушинка, хрупкие косточки… От одной мысли о ней в области солнечного сплетения образовалась восхитительная пустота, как на американских горках, когда летишь вниз. Стало так сладко. В душе все перемешалось: сакура, карпы, кленовые листья, хокку, любовь…