Серые свободные брюки, а также белая футболка. Волосы не полностью высушены, абсолютная гладкая кожа, выбритая щетина. Футболка так сильно обтягивает его фигуру, что я невольно зависаю. Он такой красивый и домашний.

— Давай сюда свой пирог. Садись, что будешь? Чай или кофе?

— Кофе мне нельзя, — я вообще не за этим сюда пришла, и не планирую попивать тут чаи и вести разговоры. Но все же не могу встать и уйти. Что-то держит меня, не отпускает. — А где твоя бабушка?

Костя что-то делает, видимо, все-таки заваривает чай. И я снова зависаю на Константине, который стоит перед плитой.

— Видимо куда-то вышла. Возможно, в магазин, я не слышал, в душе был.

Он ставит передо мной чай, а еще достаёт из холодильника торт. Тот, что я ела сегодня в кафе. С ним. Он запомнил или это просто глупое совпадение? Поднимаю голову и натыкаюсь на… улыбку мужчины. Вспоминаю, как впервые оказалось у него в квартире.

8 лет назад.

Костя открывает дверь в свой дом, а я стою за его спиной и не решаюсь войти внутрь. Сегодня первый день, как мы будем заниматься математикой. У меня были некоторые проблемы с этим предметом, а Костя, был лучшим на нашем факультете. Поэтому мне стоило огромных усилий, чтобы он помог мне. Хотя признаюсь честно, он сам предложил свою помощь. И вот теперь я у него в квартире, у завидного холостяка.

Она, кстати, оказалась недалеко от университета, двухкомнатная, а ещё уютная, и чистая, особенно для парня, который учится и бухает по ночам в клубах. Признаки того, что он часто приводит к себе пассий не видно, ну или это я сама хочу так думать.

— Заходи. Ты пока присаживайся, а я приготовлю нам что-нибудь поесть. Когда я голоден, в голове пусто, — Костя беззаботно улыбается, так искренне и чисто.

И этой самой улыбкой подкупает меня. Не замечаю, как улыбаюсь в ответ.

Пока хозяин квартиры что-то готовит, я вытаскиваю из рюкзака учебники. Осматриваю комнату взглядом. Квартира не обставлена дорого, мебели здесь почти нет, будто Бес недавно переехал сюда. На полках стоит лишь две рамки: на первой Константин с какой-то женщиной, кажется это его бабушка, ну если судить по возрасту и внешним чертам, а на другой он держит собаку. И на обоих счастливо улыбается в объектив камеры.

— У тебя тут уютно, — говорю я, когда передо мной ставят стакан с тёплой водой. Делаю глоток, ощущая на себе внимательный взгляд хозяина квартиры. — Что-то не так?

Мне становится неловко от его взгляда. Константин не пытается отвернуться, когда я поворачиваю голову к нему. А после моего вопроса и вовсе хохочет. Напрягаюсь. Такой Костя пугает. Мы с ним знакомы всего ничего, но я уже доверяю ему. Я потеряла себя в тот момент, когда эти глаза посмотрели на меня и улыбнулись. Глаза в глаза. Волнуюсь. Смех обрывается так же резко, как и начался. Ладони потеют. Секунда и он подрывается с места, так резко, что я не успеваю увернуться. Да даже если и захотела, не смогла бы. И это я поняла уже потом, когда каждый раз напившись в хлам, вспоминала те периоды своей жизни.

Его правая рука опускается на мой затылок, уверенно, а другая ложится на подбородок. Встаю с места, и поднимаясь на цыпочки оказываюсь прямо перед ним. Глаза в глаза, дыхание в такт моего. Рваный выдох и мои губы оказывается в его плену. Всего секунда и я отвечаю на поцелуй. Забрасываю руки на его шею и тут же отшатываюсь, когда мы оба слышим, как ему звонят. Вовремя.

— Катя!

Бес трогает меня за плечи, и я встряхиваю головой. Прочь от этих воспоминаний. Смотрю во все глаза на мужчину и понимаю, что прослушала все, что мне только что говорили. Костя хмурится, явно не зная как отреагировать на это.

— Мм? О чем ты? — чувствую себя виноватой. За то, что не слушала. Может он говорил что-то важное?

— Я говорю, ты была на приёме у врача? — теперь уже хмурюсь я. Не понимаю к чему он это клонит?

— А что мне делать там?

— А как же ребёнок? Разве во время беременности не надо к врачу.

— Ты говоришь так, словно впервые становишься отцом! — понимаю, что несу полный бред, но от мысли, что у него может быть ребенок от кого-то, в груди что-то екает. Не хочу себе в этом признаваться, но не вижу смысла и дальше врать. Я его ревную!

— Не дури, Катя. Ты единственная женщина, которая собирается родить ребёнка от меня, — Костя злится. Не знаю почему, но чувствую, что его злость направлена не на меня, и это почему-то подкупает.

— Откуда мне знать, я не экстрасенс. У тебя было столько женщин до меня и…

— После не было никого, — он не даёт мне договорить, жестко перебивая. — И надеюсь, не будет.

— Как будто это остановит твоего дружка, — я многозначно смотрю на его ширинку.

— Я серьёзно насчёт свадьбы, Катерина.

— Я тоже, — не собираюсь сдаваться. Ребёнок ещё не повод создавать семью. — Я. Не. Выйду. За. Тебя. Даже не надейся.

Я спохватываюсь, когда слышу за моей спиной тактичное покашливание. Повернула голову и заметила женщину. Как раз ту, что видела очень давно в его квартире на фотографиях. Бабушка. Сейчас женщина постарела, немудрено ведь столько лет прошло.

— Добрый вечер.

Вечер и вправду добрый. Наверное.

Надеюсь, она не услышала наш разговор.

— Здравствуйте.

Я опускаю взгляд. Старушка обходит меня, ставит на стол два небольших пакета. Вытаскивает из одного чёрный хлеб, молоко, а другой просто оставляет.

— Бабушка, где ты была?

— В магазине, где же ещё, — она с лёгкостью отпихивает своего внука, который стоит обколотившись задом о столешницу. — А кто это барышня?

Я встаю с места. Нервно поправляю волосы, будто хочу угодить ей. Что за мысли?

— Бабушка, это Катерина, работает в нашей компании. Она…

— А ты внучка Марии? — я киваю. Старушка подходит ближе, и берет меня за руку. — Ты похожа на неё. А где она сама?

— Дома, готовит ужин, а меня отправила, чтобы я отнесла вам её фирменный пирог.

Старушка излучает доброту, улыбаясь безмятежно. Становится стыдно за свои мысли.

— Теперь я пойду, а то бабушка будет волноваться.

Иду в сторону выхода. За мной плетутся бабушка Евдокия и Костя. Останавливаемся в тесной прихожей. Обуваю свои тапочки. Костя обколотился спиной о стену в прихожей.

— Передавай привет Маше. И за пирог большое спасибо, милая.

— Хорошо.

Три шага и уже оказываюсь перед своей квартирой, еще два и я в прихожей дома. Телевизор все еще играет, но теперь громче, чем двадцать минут назад. Бабушка, кажется, и не заметила, как долго я была у соседки.

— Что-то ты долго, — а нет, не забыла.